Виктор Мануйлов - Жернова. 1918–1953. За огненным валом

— Не только с литовскими, но и с отрядами польской армии крайовой, товарищ генерал, — уточнил подполковник.

— Да, и с ними тоже. Такая же обстановка и на Украине. Но я не затем пригласил вас к себе, чтобы лишний раз повторить известные вам факты. Командование Красной армии и лично товарищ Сталин поставили перед партизанским движением Белоруссии и Украины новую задачу: противостоять националистическим бандам, действующим в тылах нашей армии. Решено из бывших партизан призывного возраста организовать несколько отрядов, которые, используя свой богатый опыт партизанской борьбы, нанесут сокрушительное поражение националистическим бандам совместно с пограничниками и войсками НКВД. Для осуществления этой задачи в район действия вашего погранотряда в ближайшие дни прибудет… я бы сказал: вторгнется партизанский отряд под командованием майора НКВД Полозова. Отряд укомплектован закаленными бойцами, имеющими трехлетний опыт борьбы с оккупантами и националистическими бандами. К тому же бойцы отряда прошли специальную подготовку и хорошо вооружены. Вам, Александр Петрович, надо будет побывать в лагере этого отряда, встретиться с его командиром, уточнить маршруты движения партизан к границе и задачи по ликвидации бандгрупп. Вы сами имеете опыт партизанской борьбы, вам не надо рассказывать, что это такое. А моя задача в качестве представителя штаба партизанского движения при фронтовом командовании заключается в том, чтобы координировать ваши действия, обеспечивать отряд оружием, боеприпасами, продовольствием. Ну, и… всем остальным. Вплоть до артиллерийской и авиационной поддержки, если в том возникнет крайняя необходимость. В том числе и агентурной разведкой по линии НКВД и армейской контрразведки «Смерш». Наша армия готовится к решительному наступлению, ей предстоят тяжелые бои на территории противника, и тыл ее необходимо обезопасить от всяких неожиданностей…

Генерал отпил из стакана воды, отер полные губы чистым платком, затем нажал кнопку вызова и с заговорщицким лицом сообщил:

— Сейчас, Александр Петрович, я познакомлю вас с человеком, который будет осуществлять связь между вами, партизанским отрядом майора Полозова и штабом партизанского движения при фронтовом командовании. Это очень опытный человек, и я советую вам относиться к его рекомендациям с доверием. Во всяком случае, он очень хорошо знает тех, с кем вам приходится сталкиваться в приграничной зоне… Разумеется, — спохватился генерал, — у вас есть свое, пограничное, начальство, у вас свои задачи. Но на данном этапе, когда враги находятся как с той стороны границы, так и с этой, когда Польша представляет собой лишь поле боя, не имеющее ни своего правительства, ни соответствующих органов, осуществляющих порядок и законность, мы должны рассматривать эту территорию как тыл наших войск со всеми вытекающими отсюда задачами…

Дверь отворилась, в комнату шагнул невысокий белобрысый человек с тонким лицом и слегка крючковатым носом, одетый в потертую кожаную тужурку бурого цвета, серо-зеленые немецкие галифе и немецкие же офицерские сапоги. Он остановился у порога, смело и даже весело глянул на полковника серыми глазами, точно знал о нем что-то смешное или веселое, или считал их обоюдное положение таковым.

— Капитан Обручев, — представился вошедший, нажав на заглавное «О» своей фамилии.

— Полковник Всеношный.

— Очень рад, — произнес Обручев, пожимая руку Всеношного. — Наслышан о ваших делах, товарищ полковник, еще когда вы командовали бригадой в районе Могилев-Орша-Борисов.

— Тем лучше, — усмехнулся Всеношный. — Не надо будет рассказывать вам о моем прошлом.

— Ну а мне — о моем. Сергей Сергеевич, надо думать, вам обо мне рассказал все, что надо для первого знакомства.

— В общих чертах, — буркнул генерал: ему, судя по всему, не слишком нравилось, как капитан ведет себя по отношению к старшим по званию. Однако замечания капитану Обручеву он не сделал, и полковник Всеношный подумал, что этот Обручев — еще та птица.

К вечеру того же дня полковник Всеношный и капитан Обручев, выехав из Гродно в сопровождении взвода автоматчиков, добрались до района Друскининкая, где в густом сосновом бору расположился лагерем партизанский отряд майора Полозова. Еще до временной стоянки отряда было километра три-четыре, а их уже остановила первая застава, затем еще две, спрашивали пароль и только тогда пропускали дальше. Сам отряд занимал небольшую возвышенность, примыкающую к Неману, огородив себя телегами на манер запорожских казаков. Горели в распадках костры, в котлах булькало варево, пахло мясной тушенкой и горохом.

— По одному этому запаху американских консервов вас сразу же расшифруют, — заметил Всеношный, едва познакомившись с майором Полозовым, одетым так же, как и капитан Обручев.

— Не расшифруют, — усмехнулся майор, и на широком его лице отразилось такое презрение к будущему противнику, точно они не заслуживали даже права называться таковыми. — По данным нашей разведки ближайший отряд литовского легиона… или как там его? — расположен в десяти километрах отсюда на той стороне Немана. Сюда им соваться опасно: в Друскининкае стоит наша саперная часть, учебный батальон и госпиталь со своей охраной, а по соседству развернута дивизия дальнобойной артиллерии РГК. Здесь вообще много наших частей. Фронт, судя по всему, скоро двинется вперед, и вот тогда-то и начнется основная наша работа. А пока нам приказано занять вот этот район, — ткнул он прутиком в карту-трехкилометровку северо-западнее Друскининкая. — Здесь места глухие, озерные и болотные, отсюда можно контролировать как железную дорогу, так и шоссе, ведущие на Вильнюс и Каунас.

— Вы, майор, рассуждаете так, будто вам придется здесь партизанить, а не бороться с себе подобными, — заметил Всеношный.

— Отчего же? Вполне логично рассуждаю, товарищ полковник. Занимая этот глухой район, мы лишаем бандитов удобного места базирования и маневра, оттесняем их на север, где их готовы встретить другие отряды и подразделения НКВД.

— Лучше бы их блокировать и уничтожить на месте. Они могут не пойти на север, а просто раствориться среди местного населения.

— Согласен: лучше уничтожить. Но для этого надо блокировать огромный район. Тут нужна по меньшей мере дивизия, а мы не располагаем даже батальоном. У вас ведь тоже, насколько мне известно, сил не так уж много, так что исходить приходится из того, что имеем.

— А какова численность литовских отрядов в нашем районе? — спросил Всеношный. — Что вам известно о местах их базирования?

— Признаться, я рассчитывал на вашу информацию, товарищ полковник.

— Увы, информация о противнике у нас весьма скудная. Мы только налаживаем агентурную сеть. Известно, что на польской стороне действуют два отряда аковцев численностью примерно в сто и двести человек. Недавно из Польской народной армии дезертировал целый полк в количестве полторы тысячи человек. Он расположился в лесах где-то северо-восточнее Сувалок. А с нашей стороны границы действуют три-четыре небольших отряда из бывших полицаев в треугольнике Капсукас — Алитус — Друскининкай. И, разумеется, на хуторах, в деревнях и маленьких городишках тоже есть свое подполье, свои боевые группы. Так что имейте в виду: здесь везде есть чужие глаза и уши.