Виктор Мануйлов - Жернова. 1918-1953. Вторжение

Только через два часа к покинутым позициям со стороны Копыси осторожно приблизились немецкие мотоциклисты. Развернувшись в жиденькую цепь, они прочесали окопы и землянки, вышли к реке. Лейтенант, командовавший разведкой, связался по радио со своим начальством и доложил, что переправа через Днепр захвачена.

Скучающий солдат протянул к кошке руку, чтобы погладить, но она вдруг выгнулась дугой, вздыбив рыжую шерсть и подняв хвост трубой, хватила протянутую руку когтистой лапой.

Солдат выругался, передернул затвор автомата, короткая очередь раздалась в тишине, распугав стрижей, кошка, подпрыгнув, перевернулась в воздухе и упала на землю, разевая рот и изгибаясь всем своим телом.

— Руссише швайне! — выругался солдат под смех своих товарищей, отирая с руки кровь.

На правой стороне Днепра давно затихли звуки боя. Затем из лесу выкатились мотоциклисты и рассредоточились вдоль берега, за ними на поле выползли танки и бронетранспортеры, саперы тащили к воде надувные лодки, гребцы усаживались за весла. Три лодки выстроились веером, на носу длинными шестами промеривали глубины, втыкали в песчаное дно жерди с белыми флажками. Солдаты и танкисты спускались к воде, умывались.

Два танка с длинными трубами, торчащими позади башен, медленно сползли в воду, постепенно погружаясь все глубже и глубже. На самом глубоком месте вода так и не дошла до башен, как танки стали подниматься по отлогому дну реки. Когда показались и гусеницы, раздался взрыв. Танк подбросило и опрокинуло. Вслед за первым взорвался второй.

Лишь во второй половине дня колонны 17-ой танковой дивизии Второй танковой группы, которой командовал генерал-полковник Гудериан, разминировали дно реки и наладили понтонную переправу.

Сам Гудериан в это время наблюдал переправу 47-го мехкорпуса у Копыси. Рядом с ним стояли представитель ставки фюрера и гость из Италии, генерал из штаба дуче. Чуть поодаль репортер Берлинского радио кричал в микрофон, захлебываясь от восторга словами:

— Я стою на берегу Днепра. Рядом со мной король танковых сражений, непобедимый панцергенерал господин Гейнц Гудериан. Вы слышите гул моторов и лязг танковых гусениц? Это по четырем понтонным мостам движутся наши танки, машины, бронетранспортеры, артиллерия. Русские солдаты разбегаются, едва заслышав их стальную поступь. Впереди — Смоленск. За ним — Москва. Через две недели мы будем в столице мирового большевизма, в городе, который олицетворяет многовековое русское варварство. Неподалеку я вижу захваченных в плен русских большевиков. Они дрожат от страха. Их лица тупы и невыразительны. Я бы сказал: отвратительны. На морде любой обезьяны из Берлинского зоопарка можно увидеть больше интеллекта, чем на этих, с позволения сказать, человеческих лицах. Их участь незавидна. Рядом с ними выделяется комиссар. Он — еврей. Он упитан, на нем хорошее обмундирование. Он заставлял этих подчиненных ему большевиков под страхом смерти стрелять в немецких солдат. Но и он дрожит в предчувствии ожидающего его возмездия… Вы слышите рокот моторов? Да, это над нами пролетели истребители люфтваффе, непобедимые ястребы Геринга! Ни одного русского самолета не видно: они боятся даже приближаться к нашим истребителям… Днепр! На этих берегах тысячу лет назад зародилось русское государство — эта огромная степная скифская баба, высеченная из камня варварской рукой, этот колосс на глиняных ногах. На этих берегах мы видим начало его конца. Ничто не может противостоять могучему стальному потоку германской армии, созданной великим фюрером германской нации Адольфом Гитлером. Варвары будут истреблены, варварство будет уничтожено. Их остатки мы загоним в Сибирь. Это великая миссия народа Германии перед народами Европы, перед западной цивилизацией. Вместе с нами эту миссию выполняют представители других арийских народов. Поистине рыцари нового крестового похода проходят перед моими глазами. Вы слышите грозный лязг и бряцание их стальных доспехов. Вперед — на Москву! Вперед — к тысячелетней славе всемирного рейха! С нами фюрер и бог!

Гудериан, слушая репортера, внутренне усмехался его беспардонному трепу, но на лице его, сосредоточенном и суровом, не отражалось ничего. Конечно, в главном репортер прав: русские отступают, бегут, глупо расходуют силы в отдельных очагах сопротивления, в контратаках, в результате которых попадают в окружения и гибнут. Они все еще не могут сорганизоваться, наладить оборону. Их генералы тупы и необразованны, они кидают навстречу танковым клиньям отдельные пехотные части, допотопные танки и допотопную авиацию, уцелевшую вдали от границы. Они, как и французы год назад, все еще никак не могут понять, что происходит, в чем сила немецкой армии, в чем секрет ее успехов… И все же надо признать, что с каждым днем сопротивление русских нарастает: к сожалению, не все они тупы, часть их командиров быстро учится на своих ошибках, с каждым разом приходится прикладывать все больше усилий для преодоления растущего сопротивления, все чаще действовать в соответствии с уставами германской армии. Тем более нужно быстрее двигаться к Москве, не давая русским опомниться. Москва — ключ к победе и окончанию войны. Прав этот ловкий репортер и в другом: вид пленных не внушает к ним уважения. Особенно к этому холеному юде с красными звездами на рукавах суконной гимнастерки. Он и стоит отдельно от своих большевистских холопов: видимо, боится, что они с ним расправятся.

Но больше всего Гудериана беспокоило не сопротивление русских, а возможное изменение планов наступления на Москву. Гитлер хочет сперва взять Украину до самого Харькова, прорваться на Северный Кавказ, дойти до Баку. Гитлер спешит, чтобы успеть собрать на этих громадных просторах уже почти созревшие хлеба. Гитлер хочет иметь донецкий уголь, криворожскую руду, кавказскую нефть. Все это стоящие цели. Но война в этом году может закончиться лишь в том случае, если будет взята Москва. Именно там русские сосредоточат все свои резервы, и тогда широким охватом русской столицы германская армия создаст такой котел, в котором сгорит вся русская армия. Только в этом случае Россия встанет на колени.

А в это время на реке Сож в районе Славгорода маршал Тимошенко накопил наконец резервы и начал настойчивые контратаки во фланг прорвавшимся через Днепр танковым и моторизованным дивизиям Гудериана. Требовалось во что бы то ни стало задержать движение этих дивизий, выиграть время для организации новой линии обороны.

И конечно, никому не было дела до батальона Матова: ни генералу Гудериану, ни маршалу Тимошенко, ни командиру дивизии полковнику Воротинскому, чья дивизия была на марше повернута еще давешним утром на юг, так и не дойдя до Копыси, в сторону Могилёва. Правда, в батальон Матова был послан мотоцикл с офицером связи, но послан слишком поздно. Он вез приказ Матову оставить свои позиции и тоже начать движение на юг, но связной так и не добрался до батальона, нарвавшись на передовой отряд немцев, переправившийся севернее Копыси на надувных лодках, и погиб в короткой перестрелке.