Андрей Караулов - Русский ад. Книга вторая

До кабинета Ельцина — шагов тридцать, не больше.

— Какой смешной анекдот вы сейчас рассказали… — нашептывал Илюшин. — А Анатолий Борисович даже не улыбнулся…

— А по-моему… он улыбался…

— Ой, что вы, что вы, Юрий Михайлович! Это ж мука, это не улыбка…

Открыв дверь в приемную Президента, Лужков оглянулся: Чубайс все еще стоял в коридоре, и они опять встретились глаза в глаза.

Якубовский сходил с ума: Торонто — это не город, а город-призрак: кругом лес, среди леса — виллы, вместо кошек и собак — белки, хорошо хоть кабанов и косуль нет. Народ вялый и наивный: время в Торонто остановилось также, как оно навсегда остановилось в Венеции. Только одно дело — гениальная Венеция, другое — Торонто, задворки мира, вся страна в каком-то полусне!

Как же хочется жизни, Господи!

Любви, страсти… и — денег. В Москве деньги сыпятся нынче отовсюду, только карманы подставляй!

Вот — вчерашний номер местной эмигрантской газетки. Большая статья о празднике в Москве в честь 660-летия русского рубля.

Организатором мероприятия в «Президент-отеле» выступает известное в кругах бомонда «Агентство по международным проектам в области культуры, образования и спорта».

Вечеринка для финансистов, банкиров, представителей госаппарата, деятелей культуры и журналистов называлась «Купание в черной икре».

Как заявили на пресс-конференции организаторы, «вечеринка посвящена не только рублю, но и его ближайшим «родственникам» нефти, искре и пушнине». В неформальной атмосфере гостям презентован торжественный благотворительный вечер «История российского рубля. Наша любовь. Наша энергия», который пройдет 29 декабря 1992-го года в Государственном Кремлевском дворце.

Кроме потешной «борьбы» моделей, купавшихся на глазах изумленной публики в детском надувном бассейне, наполненном (15 ведер) черной икрой, присутствующие увидели предпоказ капсульной коллекции женских вечерних нарядов, посвященной российскому рублю. Был проведен так же розыгрыш барреля черной икры. Для гостей исполнялись русские народные песни в соул-аранжировках группы Black Gold. В завершение вечера был представлен гигантский торт в виде рубля от лучших кондитеров Праги…

Если девушки кидаются икрой как грязью, сколько денег сейчас у людей, — а?

Вчера Якубовский был в клубе. Ночной клуб в Торонто — это дискотека, больше напоминающая публичный дом: жмутся девчонки по стенкам, кто-то лениво танцует, кто-то тянет джин из банки… — все ждут чуда, идиотки, но откуда в Торонто быть чудесам?..

К Якубовскому подвели красивую девочку — Зару Она тоже делала вид, что танцует. На прошлой неделе здесь, в клубе, к Заре грубо пристал пьяный в дугу армянин. Тогда Зара грохнула о стол пустую бутылку и засадила горлышко армянину в глаз.

Промахнулась, он чудом увернулся, хотя кровищи было — не остановить!

На свою беду, Якубовский только что посмотрел знаменитую «Никиту» Бессона. — «Какая удача!» — загорелся он. Если с Зарой хорошенько поработать, из Зары выйдет блестящий спецагент! Но подготовка должна быть очень серьезной. Во-первых, стрельба из всех видов оружия (даже из лука). Прыжки с парашютом, бокс, карате, свободное владение пятью языками и искусство эффектно обольщать не только мужчин, но и женщин.

«Догнать и перегнать американский боевик»: Якубовский всегда ставил перед собой нереальные цели.

Разумеется, Зара в роли диверсантки была на фиг ему не нужна… — но силушку куда девать, Господи!

Инна Александровна, мама Якубовского, не сомневалась, что ее любимый сын сходит с ума. Она постоянно внушала ему, что неподвижный образ жизни, обжорство и нервы медленно убивают здоровье.

— Ага, — соглашался Якубовский, — зато пробежки по утрам и грубая пища значительно продлят мое жалкое существование…

Спорить с ним было невозможно. Даже по пустякам.

— Знаешь, Зара, что такое «черная дыра»? — философствовал Якубовский. — Это, дочь моя, то место, которым ты зарабатываешь себе на жизнь!..

Нет, Зара не могла понять, чего добивается от нее господин из России, ибо секс в программу обучения пока не входил. Но за полторы тысячи канадских долларов она с удовольствием променяла свой притон на боевую подготовку по программе, разработанной лично господином Дмитрием Якубовским.

«Курс молодого диверсанта». С утра — кросс полтора километра, стрельба из арбалета, завтрак, короткий отдых, прыжки с парашютом или, когда плохая погода, рукопашный бой. Обед из трех блюд с компотом или кока-колой, сон (час — час двадцать), затем женский бокс (карате, ушу), ужин, после ужина — японский язык (немецкий, русский, украинский, иврит, etc.), а также бассейн — синхронное плавание [двойка) с самим господином Якубовским.

Серьезных учителей пока не было. Их заменил охранник Якубовского по кличке Заяц. Инструктором по плаванию стал массажист Сережа, предложивший для Зары еще и спецкурс спортивной гимнастики.

Ежики способны завалить слона, но мясо слона они не едят.

В мире очень много бессмысленной жестокости…

Зара бегала кросс, прыгала с парашютом, пыталась запомнить хоть какие-то слова по-японски и села — вдруг — на шпагат, хотя встать уже не смогла…

Тест на интеллект показал, что у Зары не дура только губа. Увидев, как на третий день «спецподготовки» она пыта ется на полусогнутых ногах доползти до своей каморки (Якубовский поселил ее в подвале своего большого дома), Заяц дал ей совет:

— Тикай, дочка, пока живая. Тикай!..

Зара не говорила по-русски, Заяц не говорил по-английски, но они прекрасно понимали друг друга!

Якубовский не знал, что Заяц — предатель. С недавних пор он никогда не поворачивался к своей охране спиной. А Зара — бежала. Вообще из Торонто. Оставила Якубовскому записку, что, если «господин русский Дмитрий» будет ее искать, она обратится к шерифу.

Как-то раз Караулов рассказал Якубовскому, как в 91-м, летом, американский актер Савелий Крамаров приехал в Сочи из Лос-Анджелеса, на «Кинотавр». Рядом с ним — зачем только? — постоянно находились два охранника: негры со зловещими лицами.

В день открытия «Кинотавра» Крамаров им нахамил, и они избили его прямо на парадной красной дорожке — при всех.

Нельзя ссориться с охраной: это люди по найму.

«Дмитрий Олегович у нас как водитель «Оки», — философствовал Заяц. — Тело в «Оку» помещается, самооценка нет…»

Якубовский лежал в зимнем саду на своем любимом диване. Тоска такая — выть хочется; хорошо, что в этой чертовой Канаде хотя бы есть снег и огромные елки; ночью снег всегда так красиво искрится под луной…

Он ждал полночь: в Москве восемь утра, можно звонить.

Баранников хорошо реагировал на его телефонные звонки: