Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

Сразу сдружившись с сыновьями Аришат, Кар больше времени проводил все же с Карталоном. Тот больше, нежели Гелон, был склонен ко всему военному. Дети постоянно бились на деревянных мечах, стреляли из луков, а сейчас маленький илергет обучал Карталона метать из пращи, научившись этому у балеарца, отбитого его соплеменниками у римлян.

Аришат давала сыновьям хорошее образование. Они изучали философию, риторику, свободно говорили по-гречески и по-латыни. Карталон, находясь постоянно в компании Кара, освоил язык илергетов – в отличие от Гелона, не желавшего обучаться речи варваров.

Аришат, знающая кельтиберийский, подтрунивала над сыном:

– Гелон, мы живем в этой стране более девяти лет. Это – твоя родина. Если тебя украдет местный дракон, как ты пояснишь ему, что тебя не нужно есть на обед?

– Мама, я надеюсь, что местный дракон будет цивилизованным и сможет понять греческий, – отшучивался Гелон. – Или я прикинусь римлянином – они несъедобные и горькие от своей злости. Скажу ему что-нибудь по-латыни, и дракон не захочет такого ужина.

Когда редкими днями их посещал Мисдес, с ним постоянно приезжал Гауда в надежде лишний раз увидеть Верику. Их чувства друг к другу разгорались все сильней, но они тщательно скрывали их.

В один из чудесных летних вечеров, гуляя по саду, Гауда не выдержал. Сжав Верику в объятиях, он прильнул к ее губам. Девушка не сопротивлялась и ответила на поцелуй. Они стали близки тут же, прямо на траве. Все прошло чудесно. Гауда ни с кем не испытывал ничего подобного. А у Верики, помимо нелюбимого мужа, никого никогда не было, и она была безгранично счастлива от того, что физическая любовь может быт такой прекрасной.

Вернувшись домой, молодая женщина прятала глаза от Аришат, которая сразу же все поняла, но не подала виду.

Встречи влюбленной пары становились все более частыми. Под любым предлогом Гауда убеждал удивленного Масиниссу в необходимости посещения столицы карфагенской Испании.

– Признайся, Гауда, – спрашивал, хитро улыбаясь, царевич. – У тебя появилась в Новом Карфагене какая-то красотка? Пока ее муж на войне, ты захаживаешь к ней, шельмец?

Влюбленный нумидиец уклонялся от ответа, но Масинисса его раскусил: когда он не отпускал его, тот ходил хмурый, как в воду опущенный.

Но случилось неожиданное: Верика к своему ужасу узнала, что беременна. Предпринимать что-либо было уже поздно. Широкие одежды долго скрывали правду и от Аришат, и от соплеменников, которые посчитали округлости Верики результатом хорошего питания в доме Мисдеса, но продолжаться долго это не могло. Когда до истечения срока беременности оставалось менее трех месяцев, девушка решила открыться Аришат, чем повергла ее в глубочайшее изумление.

– Что ты наделала! Ведь по вашим обычаям тебе полагается смерть! – ужаснулась Аришат, осознавая последствия случившегося.

Веерка разрыдалась.

– Я знаю, но что случилось, то случилось… – сквозь слезы проговорила она. – Биттор имеет право казнить меня на глазах всего племени, невзирая на мое царское происхождение…

– Ладно. Вот что мы сделаем, – подумав, сказала Аришат. – Моя любимая рабыня, гречанка из Сицилии, Афида, заберет твоего ребенка к себе и будет выдавать его за своего. Она образованна и сумеет дать ему хорошее воспитание, а я прослежу, чтобы он жил достойно и ни в чем не нуждался…

– Аришат, вся беда в том, что я хочу этого ребенка! Ведь он от моего возлюбленного Гауды. И я не смогу с ним расстаться…

– Но это же смерть для вас обоих!

Видя, что Верика продолжает рыдать, Аришат попыталась ее приободрить:

– Идет война. Все меняется. Завтра ты можешь оказаться… м-мм… свободной от уз брака, вот тогда и заберешь ребенка. Женщины вашего племени более независимы, и ты сумеешь найти выход…

Погладив девушку по голове, Аришат нежно сказала:

– Ты умная девочка. Значит, все будет хорошо.

Так на свет появился Акам, чья судьба будет неразрывно связана с Аришат…

Осада Нового Карфагена началась неожиданно.

Армия Сципиона Младшего тайно выступила из Терракона. Шесть дней легионеры быстрым маршем двигались к городу. Достигнув его, они, не теряя ни дня, приступили к штурму.

Одновременно с моря подошел флот, возглавляемый соратником и другом полководца – Гаем Лелием.

Этого дерзкого маневра никто не мог предвидеть. Три армии карфагенян были разбросаны по всему полуострову – от Ибера до Гадеса. Ближайшая располагалась на расстоянии десяти дней пути. Поэтому у Сципиона было всего десять суток на взятие города.

Это казалось очень трудной задачей. Город был практически почти непреступен – с двух сторон его окружало море, с третьей – воды большой лагуны, соединенной с морем небольшим искусственным каналом, через который корабли пройти не могли. По суше до крепости можно было добраться только с восточной стороны, через узкий перешеек шириной не более двух стадиев . Но здесь врага встречали высоченные мощные стены, расположенные на пересеченной, скалистой, труднопроходимой местности.

Убежденные в неприступности города, карфагеняне не держали здесь большого гарнизона: всего тысяча человек, и то вместе с ополчением.

Но римляне верили в удачу и божественную сущность своего полководца.

Публий Корнелий Сципион Младший пока не одерживал блестящих побед. Единогласно избранный народом Рима на Марсовом поле, как самый вероятный кандидат на роль командующего, он лишь недавно прибыл в Испанию. Проявив мужество при Тицине и Каннах, Публий зарекомендовал себя бесстрашным командиром, а убежденность народа в его причастности к богам, – все верили, что он сын Юпитера, – предрешила результат выборов в его пользу. Легенда о том, что его мать была бесплодна, но после посещения дома Сципиона великим богом в образе змея забеременела, была известна всем.

– Только избранник богов может победить карфагенян, так подло убивших его отца и дядю! – кричала толпа на Марсовом поле.

После его избрания дом Сципиона на Тусской улице вблизи Форума был полон гостей, которые стремились засвидетельствовать свое почтение столь молодому и успешному политику. Но скромный от природы Сципион не нуждался в лести и всячески уклонялся от встреч. Единственный, кого он всегда был рад видеть, был Гай Лелий, его лучший друг, происходивший из небогатой семьи с неримскими корнями.

Сегодня утром флот Лелия штурмовал город со стороны моря, а с суши легионеры Фонтея первыми взбирались на стены по наспех сколоченным приставным лестницам.

– Вперед! – кричал, надрывая горло, легат.

Однако штурм проходил тяжело. Стены были столь огромными, что высоты лестниц не хватило. Осажденные тоже не дремали, беспрестанно сбрасывая на головы римлян камни и тяжелые бревна. Солдаты с криками падали вниз – кто от головокружения, кто сраженный неприятелем.