Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

Верика раскрыла рот от восхищения подругой и слушала не перебивая. Она не сомневалась, что необыкновенная мудрость и неповторимая красота Аришат способны спасти ее и детей.

– Ты спросишь, чем сможешь помочь мне? – добавила Аришат. – Так вот: я не смогу спастись с обоими сыновьями. Среди карфагенской знати города не так много семей, где есть близнецы. Точнее, совсем нет. – Переведя дух, Аришат сказала: – Верика, ты должна забрать Карталона и выдать за своего сына!

-Что?! – воскликнула Верика, пораженная словами подруги.

– Не перебивай меня! Выслушай внимательно. Карталон в совершенстве говорит на вашем языке, и римляне ни о чем не догадаются. Своим соплеменникам ты скажешь об огромном выкупе, который они получат от Мисдеса. А он обязательно узнает об этом. Я уверена – твое племя сохранит тайну.

То, что илергеты очень любят деньги, не было новостью. И Верика не сомневалась, что в ожидании огромного барыша соплеменники будут молчать, как рыбы. Но внезапно, осознав сказанное Аришат, она подумала о судьбе крохотного Акама, которого не сможет забрать с собой.

– Аришат, – сказала она. – Я согласна. Но что станется с твоей греческой рабыней Афидой?

Карфагенянка было удивилась вопросу, но тут же все поняла.

– Верика, Афиду я с собой взять не могу. Ведь кельтиберийская заложница не может иметь рабынь…

– Тогда возьмешь с собой Акама и выдашь его за своего младшего сына, – твердо сказала Верика.

Лицо ее приобрело настолько упрямое выражение, что Аришат поняла: ее не переубедить. «Впрочем, это не так уж и плохо, – подумала она. – Маленький Акам введет осведомителей римлян в заблуждение. Они знают, что у жены советника двое сыновей – близнецы в возрасте девяти-десяти лет, и нет грудных детей. И Акам будет хорошей гарантией безопасности Карталона – Верика сделает все, чтобы ему не причинили вреда».

– Хорошо, – согласилась она к облегчению Верики. – Афиду, пожалуй, я возьму с собой. – И уточнила: – В качестве случайной спутницы. Ее знатное сицилийское происхождение может сыграть нам хорошую службу.

Позволив себе пустить скупую слезу, Аришат крепко обняла Верику.

– Прощай, моя дорогая подруга. У меня мало времени. Здесь оставаться опасно. Нам надо переодеться и спрятаться в маленьком доме, что в дальнем конце улицы. Он принадлежит двум одиноким пожилым братьям из городского ополчения. Они наверняка убиты римлянами. А тебе с Каром и Карталоном нужно бежать к заложникам…

Центурион Тит Юний вместе с бойцами своей манипулы прочесывали улицы южной части города. Они врывались в каждый дом, забирали все самое ценное, а находившихся там людей отводили на главную площадь, оцепленную легионерами.

Приказ Сципиона – никого не убивать, за исключением тех, кто оказывает сопротивление – исполнялся неукоснительно. Молодой военачальник славился своим великодушием, но за ослушание наказывал весьма сурово.

Маленький домик в конце улицы всем своим видом показывал, что здесь поживиться будет нечем. Отягченные богатой добычей солдаты неохотно зашли в него, открыв незапертую дверь. Но служба есть служба, и легионеры были осторожны – недобитые пунийцы могли оказаться везде. Пнув ногой колченогий стул из грубой древесины и откинув лезвием меча крышку старого потертого сундука, забитого всяким хламом, сопровождающий Юния легионер по имени Секст Курий лениво промычал:

– Центурион, это жилище бедняков. Здесь брать нечего.

– Странно видеть подобную лачугу в столь богатом районе, – задумчиво сказал Юний. – Надо его хорошенько проверить: обычно в таких развалинах и бывают всякие неожиданности.

Они осмотрели прилегающие строения. Интуиция не обманула Юния: в маленьком сарае их ожидала неожиданная находка – необыкновенной красоты молодая женщина с мальчиком-подростком, одетые в иберийские одежды, и девушка с грудным ребенком, обряженная в белую тунику, подпоясанную на сицилийский манер.

– Вот это да! – воскликнул Курий, восхищенно глядя на Аришат. –Наконец-то, удача!

Он потянулся к ней и ухватил за пышную грудь. В его глазах появился масляный огонек возбужденного самца.

Аришат отпрянула от него, мягко отведя в сторону крепкую руку солдата. Она не хотела раздражать римлян, помня о сыне, который бесстрашно глядел на них исподлобья.

– Не брыкайся, сучка! А то я отрежу голову твоему ублюдку, – рявкнул Курий и стал задирать подол ее черного длинного платья.

– Погоди, солдат, – одернул его центурион. – Помни приказ: не трогать испанских заложников. – Он внимательно посмотрел на пленников. За девять лет службы в Испании он освоил пару сотен универсальных слов, которые понимали все населявшие этот полуостров племена, и обратился к Аришат: – Кто вы?

– Я – дочь Бената, вождя небольшого кельтиберийского племени. Мое имя – Барита, – ответила Аришат по- кельтиберийски. – Это мои дети. Старший – глухонемой. Мы заложники карфагенян.

Глянув со страхом в сторону скалившегося Курия, она добавила:

– Когда ливийская охрана разбежалась, мы укрылись у своей знакомой – вдовы погибшего в море сицилийского купца, – указала Аришат на потупившую взор Афиду.

– Да… Не получится у тебя сегодня удовлетворить свою похоть, – сказал Курию с ухмылкой центурион и добавил: – Заложница. К тому же знатная. Ее надо доставить к легату. Пусть он с ней разбирается.

– Знаю, как он с ней разберется, – проворчал Курий. – Мы бы и сами могли так…

– А вот это уже не твое дело, деревенщина, – разозлился Юний, не любивший грязных намеков, касающихся его товарища – Тиберия Фонтея. – Выполняй, что тебе приказано!

Поняв, что из-за неудачных слов ему не достанется не только эта красавица, а даже другая – вполне обычная сицилийка, Курий, смирившись, повел пленников к легату.

Передав их охране лагеря, он устремился назад, надеясь до заката удовлетворить свои желания: с наступлением ночи заканчивался срок, отведенный Сципионом для разграбления города. Окатив напоследок Аришат вожделеющим взглядом, Курий скрылся за главными воротами.

Когда вечером усталый Фонтей вошел в свой шатер, к нему подскочил дежурный легионер:

– Юний прислал найденных в городе знатных испанских заложников.

Немного подумав, выбирая, выпить ли ему сейчас вина либо побеседовать с заложниками, легат резонно решил, что вино подождет.

– Веди, – коротко бросил он легионеру.

Представшие перед ним пленники выглядели усталыми, но красота Аришат не стала от этого менее яркой. Легат вперился в нее восхищенным взглядом и долго рассматривал, не замечая остальных.

Наконец он повторил вопрос Юния:

– Кто вы?

Аришат повторила ему то, что рассказывала ранее легионерам.