Фредерик Бриттен Остин - Наполеон

Бертье сообщил, что Ожеро находится в соседней комнате, вместе с Массена и Лагарпом, как было приказано. Хорошо. Ещё из Альтаре, после краткой поездки на поле сражения, он послал Лагарпу и Массена письменное поздравление. Они уже знали, что Бонапарт оценил их боевые заслуги.

Их первая встреча после триумфальной победы будет приятной. Он представил их себе в хорошем настроении. Прежняя угрюмость и строптивость будут забыты. Эти генералы ещё смотрели на него как на неопытного, скороспелого юнца из компании парижских политиканов, умеющих держать всех в руках только за счёт большей осведомлённости, для которых они, боевые генералы, будут завоёвывать всё новые и новые победы. Все они продолжали негодовать и возмущаться им, даже Ожеро, пытавшийся выразить ему свою преданность во время встречи в Ницце.

Он вошёл в комнату. В очаге ярко горело пламя. Рядом грелись три генерала. Все трое были в грязи и пороховой копоти. Лагарп был достаточно высок, но Ожеро возвышался над ним как башня. Очевидно, шёл крупный разговор, и складывался он явно не в пользу Ожеро. Они тут же умолкли и приветствовали главнокомандующего, причём Ожеро и Массена сделали это нарочито небрежно.

Ожеро выдвинулся вперёд. Настроение у него было ужасное, и его можно было понять. Совершить труднейший переход и прийти на поле битвы после того, как сражение уже закончилось...

— Генерал, моя дивизия на подходе, — сказал он. — Очень жаль, что мы опоздали. — Тон его был вызывающим. — Но я хотел бы напомнить вам, что войска не могут двигаться без продовольствия и обуви. Мои люди сделали всё, что было в их силах, но не сумели добиться невозможного.

Бонапарт не собирался выслушивать дерзости ни от Ожеро, ни от кого-либо другого. Он посмотрел прямо в грубо вытесанное лицо вздымавшегося над ним ветерана.

— В этой кампании, генерал, — резко сказал он, — им придётся научиться делать невозможное. По дороге сюда я видел ваши отряды. Они непростительно распущены и не имеют никакого понятия о дисциплине. Это не солдаты, а сброд. Но я ожидаю, что к следующему сражению они окажутся в указанном им месте вовремя.

Ожеро покраснел от гнева. Но прежде чем он успел ответить, вмешался Массена. С язвительной улыбкой на худом, смуглом, хитром лице он задал вопрос:

— Вы битву-то видели, генерал? Я слышал, что вы заблудились.

Бонапарт не ответил на дешёвую издёвку. Он был не чета этим людишкам.

— Я видел, как ваши части спускались с гор, Массена. Очень вовремя. С этого момента сражение было выиграно. В отчёте Директории я сообщу о ваших заслугах. — Таким способом он старался привлечь на свою сторону этих грубых, невежественных солдат, почти бандитов. Он будет превозносить и преувеличивать их подвиги так, чтобы они, до сих пор не известные стране, стали знаменитыми, чтобы они почувствовали, что добились славы благодаря ему. — А Лагарп со своей дивизией дрался выше всяких похвал. — Он повернулся к этому офицеру старой королевской армии, старейшему из всех них, честному швейцарцу, который не за страх, а за совесть выполнял самые немыслимые приказы и никогда не занимался интригами. — Генерал, я непременно доведу до сведения Директории, что вы провели операцию просто блестяще.

Лагарп улыбнулся, благодарный за похвалу.

— Я лишь выполнял ваши приказы, генерал. Это был славный денёк!

— Да, день действительно славный, — с холодным превосходством промолвил Бонапарт. — День, который войдёт в историю. Теперь за дело! Победа бесполезна, если из неё не извлечь всей выгоды. Австрийцы выведены из строя на сутки. Значит, завтра нам надо наголову разбить пьемонтцев.

Бонапарт разложил на столе карту и попросил ещё несколько свеч. Он любил работать при ярком свете.

— Ожеро, вы на рассвете с двумя полками и артиллерией продвинетесь через Миллезимо к Монтецемоло. Я предполагаю, что на подступах к Миллезимо вы найдёте только слабые австро-пьемонтские силы Провера. Вы отбросите их и захватите высоту Монтецемоло, где Колли держит одно подразделение. Бригады Жубера, Рюска и Доммартена объединятся с вами для атаки на Монтецемоло, подойдя с других сторон, как я объясню вам позже. Став хозяином высоты, вы продвинетесь вперёд и захватите все доминирующие позиции вокруг Чевы. Проведёте операцию с предельной быстротой. Помните, скорость — это всё!

Он повернулся к Массена:

— Вы, Массена, с Двадцать первым полком перед самым рассветом продвинетесь к северу. Выгоните австрийцев из Дего и проведёте разведку боем в направлении Спиньо. Таким образом вы задержите любых австрийцев, которые будут пытаться помешать мне. Постарайтесь быть осторожным и не навлечь на себя удар основных сил: там могут находиться австрийские резервы. Вы наложите на Дего контрибуцию в двадцать четыре тысячи ливров — насколько я помню, это богатая деревня — и конфискуете всех мулов, которых найдёте.

Не дожидаясь комментариев Массена, он повернулся к Лагарпу.

— Лагарп, вы тоже выступите на рассвете и к девяти часам достигнете высот возле Кайро. Оставите на высотах один батальон, а с остальными займёте город. — Когда генералы приблизились к карте, он медленно обвёл их взглядом. — Штаб останется в Каркаре.

Суть его плана заключалась в том, чтобы после разгрома австрийцев мгновенно переключиться на пьемонтцев и прежде, чем они разберутся в происходящем, внезапной атакой отбросить их, полностью разъединив с союзниками. Уступая в силе, они должны рискнуть и, если угодно, компенсировать этот риск быстротой передвижений. Он снова и снова повторял это, стараясь убедиться, что они всё хорошо поняли.

Генералы отдали честь и пожелали ему спокойной ночи. Маленький и тщедушный по сравнению с ними, он принял их приветствие.

— Спокойной ночи, господа. Бертье пришлёт вам письменные приказы. Завтрашний день должен стать таким же славным, как и сегодняшний.

Они вышли. Бонапарт услышал донёсшийся из-за двери казарменный выговор Ожеро, выражавший неохотное, но неподдельное восхищение:

— Чёрт возьми! Этот замухрышка знает, что делает!

Бонапарт позвал секретарей. Заложив руки за спину, он расхаживал взад и вперёд, слово за словом диктовал указания Бертье, резюмировал свои устные указания, а в завершение велел составить приказ по армии.

«Да здравствует Республика! Сегодня, двадцать третьего жерминаля, дивизия генерала Массена и дивизия генерала Лагарпа атаковали австрийцев численностью в тринадцать тысяч человек под личным командованием генерала Болье и генералов д’Аржанто и Роккавина, занимавших важные позиции в Монтенотте. Республиканцы полностью разбили австрийцев, убив и ранив около трёх тысяч из них. В числе раненых генерал Роккавина. Убито несколько подполковников и младших офицеров. Дополнительные подробности будут сообщены армии, когда поступят полные сведения об этом славном событии».