Фредерик Бриттен Остин - Наполеон

Бертье придержал коня, набросал приказ, подозвал адъютанта и велел ему живо скакать к Ожеро.

Они проезжали мимо кавалеристов Кильмэна. Солдаты расположились между тополей, справа и слева от дороги; за исключением нескольких кукурузных полей, в округе не было ни клочка твёрдой земли, на которой можно было бы встать лагерем. Он послал офицера разыскать Кильмэна. Новый командир кавалерии был неважной заменой погибшему Стенжелю. Ни он, ни его заместитель Бомон не обладали той инициативой, которая требовалась от начальника кавалерии. Никто из них не любил риска. Тем не менее Кильмэн был толковым парнем со склонностью к штабной работе. При первой же возможности надо будет перевести его в подручные к Бертье...

Кильмэн рысью подъехал к нему. Это был суровый с виду, но приятный в общении ирландец со светлыми волосами, живыми голубыми глазами и лицом, слегка побитым оспой.

— Кильмэн, авангард при поддержке Лагарпа должен сейчас же атаковать Гвардамилью, Фомбио и Кодоньо. Немедленно перебросьте вашу кавалерию по просёлку на правый фланг и обойдите Кодоньо. Вы встретите там австрийскую кавалерию. Пусть ваши парни померятся с ними клинками. Им нужно обрести уверенность в себе. Без задержки перебрасывайте ваши эскадроны. Я жду, что они проявят храбрость.

Кильмэн вспыхнул от скрытого упрёка и отдал честь.

— Хорошо, генерал.

Начальство вновь зарысило вперёд. Эта кавалерия была почти бесполезна, она не могла воевать. Конечно, в самом начале кампании против Пьемонта их лошади представляли собой ходячие скелеты, но в последнее время фуража хватало. Чего ей не хватало, так это боевых офицеров. Солдаты есть лишь то, что делают из них офицеры...

Они подъехали к пехотинцам Лагарпа, толпившимся справа и слева от насыпи. Очевидно, Лагарп уже прибыл и принял командование. Трубили горны, били барабаны. Люди бросали свои импровизированные биваки, бежали и строились в колонны.

Неподалёку от Гвардамильи Бонапарт встретил Даллеманя в сопровождении двух его заместителей — Ланюсса и Ланна. Даллемань — огромный, плотный, с толстыми, гротескно выпяченными губами — сообщил ему, что враг забаррикадировался не только в стоявших в центре деревни колокольнях, но и в некоторых домах. А на просёлочной дороге у Фомбио занимали позицию австрийские пушки.

Бонапарт коротко кивнул и посмотрел на раскинувшуюся впереди местность, расчерченную дамбами.

—Отлично! Немедленно атакуйте, генерал. К вам на помощь движется Лагарп.

Даллемань тоже присмотрелся к ландшафту.

— Очень хорошо, генерал. Я ждал приказа. В атаку пойдут три колонны: Ланюсс по дороге, Ланн по обочине слева, а я сам — по тропинкам справа.

Даллемань был самым подходящим человеком для того, чтобы командовать авангардом. Он никогда не мешкал и никогда не перечил.

— Отлично, генерал! Выступайте!

Бонапарт натянул поводья и съехал на обочину. То же сделала и свита. Карабинеры и гренадеры уже построились в шеренги. Не составило труда сформировать из них три колонны. Через несколько минут густые цепи карабинеров бегом двинулись вперёд, смело ныряя в раскинувшиеся перед ними рвы и переходя вброд затопленные рисовые поля. Дав карабинерам отдалиться, на пыльную дорогу ступила центральная колонна. Неистово били барабаны, люди возбуждённо смеялись и кричали, предвкушая близость схватки. Справа и слева по обочинам продвигались другие колонны; голубые мундиры солдат мелькали среди тополей.

Сидя верхом, он ждал и шутливо говорил Бертье:

— Я слышал, что наши интенданты очень удобно устроились в Пьяченце. Наверно, они думают, что мы собираемся здесь зимовать. Как же, должно быть, разочаруются эти вороватые канальи, если завтра мы уйдём отсюда! — Внезапно он стал серьёзным. — Это мне кое о чём напомнило. Пошлите приказ нашему другу наместнику Пьяченцы — пусть не обращает внимания ни на какие требования или счета за реквизиции, не подписанные либо главнокомандующим, либо начальником штаба, а также главным интендантом или Саличетти. Пусть не принимает требования интендантов или их поставщиков. Если те будут настаивать, пусть немедленно предупреждает военного коменданта, то¥ арестует их и направит в штаб-квартир! Это подрежет им крылышки; Рано или поздно мне придётся повесить кое-кого из этих мошенников. — Он посмотрел на Бертье, который заканчивал набрасывать проект приказа. — Добавьте, что губернатор должен немедленно, сообщать мне обо всех замеченных проступках, чтобы я мог принять соответствующие Меры. Сообщите ему, что я настоятельно приказываю уважать права личности, собственность и религиозные убеждения.

Прошло около часа. Даллемань был далеко впереди; лишь несколько разрозненных мушкетных выстрелов выдавало его присутствие. Теперь мимо них проходила передовая полубригада Лагарпа. Проехал и сам Лагарп верхом на коне. Бонапарт помахал рукой отдавшему честь дивизионному генералу.

— Удачи, генерал! Вы идёте за новыми лаврами!

К нему галопом подскакал адъютант.

— Генерал Даллемань докладывает, что враг покинул Гвардамилью и отошёл к Фомбио. Сейчас генерал направляет свои колонны к Фомбио и будет атаковать деревню с ходу.

В этот миг землю сотрясла мощная канонада. Началась битва за Фомбио.

— Едем, Бертье! — воскликнул Бонапарт. — В Гвардамилью! — Нужно было взглянуть на происходящее с высоты колокольни.

С адъютантами и свитой позади они рысью поскакали по дороге, обгоняя маршировавшую пехоту Лагарпа. Эти ветераны, чей дух окреп после победоносного форсирования По, были настроены по-боевому.

— Да здравствует генерал! — кричали они ему. — Да здравствует Бонапарт! Эй, Малыш, у тебя нет для нас ещё одной реки?

— Да здравствует Республика! Вперёд, мои храбрецы! — кричал он в ответ.

Эти оборванные пехотинцы начинали понемногу заражаться его духом.

Гвардамилья была убогой деревушкой, состоявшей из нескольких тонувших в навозе лачуг и совершенно неотличимой от других таких же жалких селений. Дверь колокольни была открыта. Высоко в стенах были пробиты амбразуры, но австрийских наблюдателей возле них уже не было. Труп одного из них валялся у церкви. Бонапарт и Бертье вошли в колокольню, по пыльным ступенькам вскарабкались туда, где между стропилами висел колокол, И в крошечное окошко стали вместе наблюдать за Фомбио.

В той деревне разыгрывался нешуточный бой. Оттуда доносился слитный треск мушкетных выстрелов, перемежавшийся тяжёлыми ударами пушек, которые скрывались под пологом поднимавшегося ввысь белого дыма. Казалось, эти залпы как ветром сдули центральную колонну: дорога была пуста. Насколько можно было различить, левая колонна, которую вёл Ланн, сверкая штыками, бежала к ближайшим домам. Им навстречу вырывались тонкие струйки дыма. Справа по всему полю наступали батальоны Даллеманя, проводившие обходной манёвр.