Фредерик Бриттен Остин - Наполеон

Батальон за батальоном устремлялись вперёд, мелькая между тополями и с криками преодолевая простреливаемые участки. Потянулись назад первые легко раненные. Свежие упряжные лошади промчались мимо с пушками, остановились в сотне ярдов впереди, развернулись, и залп всех четырёх орудий слился в чудовищный грохот. Массена, чьё обычное сардоническое спокойствие сменилось в громе битвы яростным возбуждением, проскакал мимо, крикнув, что он собирается разведать позицию врага. Он возвратился несколько минут спустя.

— Противник хорошо окопался, генерал! — крикнул он. — Нужно провести обходной манёвр!

И он тут же ускакал отдавать приказы.

На манёвр потребовалось время. Провести пехоту через полузатопленные поля справа и слева от дороги оказалось тяжёлым делом. Трещали мушкеты, бухали пушки, а Бонапарт нетерпеливо ждал. Спереди доносилась яростная пальба. Этих австрийцев было не так легко выбить.

Часы тянулись невыносимо медленно. Наконец прискакал один из гусар Мармона и отдал честь.

— Генерал, майор Мармон докладывает, что он атаковал и обратил в бегство неприятельскую кавалерию. Гренадеры захватили деревню и преследуют врага. Майор Мармон также начал преследование.

Вперёд! Вперёд! Драгоценное время уходило в песок. Вместе со свитой он рысью поскакал по дороге, миновав маленькую грязную деревушку, переполненную убитыми и ранеными; в стенах домов зияли свежие пробоины от пушечных ядер. На земле валялась всевозможная австрийская амуниция. Им даже удалось захватить одну вражескую пушку.

Вперёд! Вперёд! Миля за милей, миля за милей! То и дело впереди возобновлялась мушкетная стрельба; гусары и гренадеры Даллеманя преследовали врага, не давали ему времени опомниться, гнали его к Лоди. Жара усилилась, душила пыль, но он ни на миг не позволял себе думать о том, что можно удержать погоню; надо было захватить мост до подхода основных сил Болье.

А вот и Лоди! Внезапно он оказался рядом с древними стенами и средневековыми круглыми крепостными башнями. У подножия стен разгорячённые гусары Мармона преследовали австрийскую кавалерию. В воротах скопилась толпа австрийцев в белой форме, стремившихся пробиться внутрь; за ними гнались больше похожие на шайку бандитов, чем на регулярные войска, французские гренадеры и в жестоком рукопашном бою живо расправлялись с самыми неповоротливыми.

Австрийская пехота вместе с частью французских гренадеров оказалась в воротах Лоди. Другие отряды французов бежали справа и слева, быстро перелезали через местами обрушившиеся старые стены и исчезали за ними.

Наступил полдень. Бонапарт последовал за опьянёнными горячкой преследования гренадерами Даллеманя, ворвавшимися на узкие улицы Лоди с криками «Да здравствует Республика!», обгонявшими и уничтожавшими пулей, штыком или прикладом мушкета тех немногих австрийцев, которые пытались сопротивляться. Эта погоня привела его на большую площадь, загромождённую перевёрнутыми походными котлами. Другие австрийские отряды были захвачены врасплох во время дневной трапезы. Попав в самую гущу дико вопивших гренадеров, он вместе с; ними достиг длинной вымощенной булыжником улицы, начинавшейся под аркой в дальнем углу площади. По этой улице, заканчивавшейся средневековыми воротами, стремглав бежали австрийцы.

Пришпорив лошадь, он пробился сквозь толпу возбуждённых солдат и проехал через портал. Прямо перед ним раскинулся длинный мост через Адду. На его дальнем конце ещё виднелись последние отряды во всю прыть удиравших австрийцев.

Тут же над противоположным берегом взвился дым, и земля вздрогнула от грохота. В воздухе раздался дикий вой, и мост осыпала картечь, сразив на месте с полдюжины солдат. В диком ужасе толпа метнулась назад. Гренадеры, оказавшиеся на мосту, не чувствуя поддержки, повернулись и побежали обратно. А на другой стороне реки снова и снова раздавался тяжкий грохот, сопровождавшийся воем картечи. К нему присоединился свист пуль стрелявшей залпами вражеской пехоты. Толпящиеся, толкающиеся французы устремились обратно в ворота, ища укрытия за крепостными стенами.

Бонапарту стало ясно, что он опоздал и Болье успел переправиться, но надо было взглянуть, какие силы им противостояли. Перед мостом возвышалась статуя какого-то святого. До этого места было довольно далеко. Он придержал лошадь. На другом берегу, ещё затянутом дымом, хотя пушки перестали стрелять, он заметил выстроившуюся в колонну беломундирную пехоту. Очевидно, австрийцы всерьёз намеревались защищать мост. У них было много пушек; он ещё не мог сказать сколько. Часть их простреливала мост из конца в конец. Сам мост пока ещё уцелел, и было важно сберечь его.

Бонапарт тут же вспомнил о нескольких сопровождавших авангард пушках, которые стояли с другой стороны ворот. Но отправить приказ было не с кем: в этой толпе он оказался отрезанным от своего штаба. Бонапарт пришпорил лошадь, немного отъехал от ворот, проложил себе дорогу через толпу и увидел пушки, две лёгкие пушки со свежими упряжными лошадьми. Он пробился поближе и помахал рукой.

— Артиллерия, вперёд!

Офицер, командовавший батареей, прокричал приказ. Погонщики щёлкнули кнутами. Стоявшие на дороге пехотинцы шарахнулись в стороны. Бонапарт снова крикнул:

— Пушки, вперёд! Следуйте за мной! — На мгновение он снова стал простым артиллерийским офицером.

Они проехали через арку ворот и снова услышали вой и скрежет вражеской картечи, поливавшей всё вокруг смертельным ливнем. Он едва замечал это.

— Вперёд! Вперёд!

Его опьянил азарт. Он подскакал к статуе и поднял руку.

— Стой! Батарея, к бою! Беглый огонь! Картечью!

Упряжки развернулись и встали. Орудийная прислуга соскочила с пушек и зарядных ящиков, погонщики поспешили в укрытие. Офицер чётко выкрикивал команды. Все лихорадочно взялись за работу: одни подтаскивали ближе зарядные ящики, открывали их и доставали боеприпасы, другие наводили стволы, прочищали их банниками и шомполами, третьи торопливо подносили снаряды, прижимая их к груди. Снаряды представляли собой шарообразные связки пуль, скреплённые железными обручами. Артиллеристы бросились заряжать орудия. Два солдата чиркнули огнивами и подожгли запалы, в то время как наводчики проверили наклон ствола и прочистили запальное отверстие проволокой. Над их головами завывала картечь, рядом свистели вражеские пули. Один человек упал ничком, второй опустился наземь, как мешок.

— Готов!.. Готов!

Офицер выкрикнул приказ:

— Огонь!

Пушки подпрыгнули и откатились назад, из стволов вылетели два толстых жгута оранжевого пламени, и тут же всё окуталось густой пеленой дыма. Пока артиллеристы готовились к следующему залпу, банили стволы, заряжали и поджигали запалы, в воздухе снова завыла вражеская картечь.