Виктор Мануйлов - Жернова. 1918–1953. Держава

В связи с этим встает и другой вопрос: на кого из военных опираться в будущей войне? Не видно никого, кто бы мог хотя бы с приблизительной точностью расшифровать военные планы Гитлера, исходя из перемещений его войск, проводимых военных операций. Пока немцы не вышли к Ла-Маншу, Генштаб и наркомат обороны полагали, что война идет по «плану Шлиффена» и закончится тем же, чем закончилась Первая мировая. А Гитлер надул и англичан с французами, и наших военных умников. При этом сам Гитлер академий не кончал, во время Первой мировой выше фельдфебеля не поднялся. Следовательно, знания знаниями, а без стратегических талантов они мало что значат.

В отдельной папке лежали статьи, опубликованные Троцким в последнее время в различных газетах и журналах, в том числе и самых реакционных. Сталин бегло полистал машинописные страницы, выхватывая из них ключевые фразы: «Сталин не способен воевать… Он мастер поражений… Он неминуемо проиграет войну Гитлеру — и вся надежда на немецкий рабочий класс… Сталин — интендант Гитлера… Он собирается воевать на стороне Гитлера… Гитлер намного умнее и самостоятельнее Сталина в своих решениях… Сталин — близорукий эмпирик, человек аппарата, провинциал до мозга костей, не знающий ни одного иностранного языка… Он проиграл войну маленькой Финляндии… Сталину не удастся спасти свой тоталитарный режим… Народы СССР рано или поздно сбросят с себя ярмо, надетое на них кликой Сталина…»

Сталин брезгливо оттолкнул от себя папку, поиграл желваками скул, принялся раскуривать трубку, забыв о воздержании курить натощак. Водя спичкой над зевом трубки, он краем глаза заметил знакомую, коротконогую и длиннотелую, фигуру наркома внутренних дел, вперевалочку подвигающуюся в его сторону, вспомнил анекдот, рассказанный ему как-то Паукером, еще когда тот брил его по утрам и в то же время возглавлял оперативно-следственный отдел ОГПУ.

— Узнал Берия, — рассказывал Паукер как всегда с ужимками заправского клоуна, — что меньшевики в Грузии готовят восстание против советской власти, и вызывает к себе Жорданию, главу меньшевистского подпольного центра. «На, — говорит ему, — пистолет, завтра утром я пойду в баню, ты меня застрелишь, потому что я знаю, что вы собираетесь восставать, я сам всей душой за восстание, но должность не позволяет восстать вместе с вами. Пусть лучше погибну я, ничтожный жид, чем уважаемые мной люди». На утро идет Жордания по дорожке, в руке пистолет, на носу вот такие вот очки, к каждому подходит вплотную, чтобы узнать, не Берия ли это перед ним. Наконец наткнулся на Берию, спрашивает: «Лаврентий, это ты?» «Я, — говорит Лаврентий, — но тебе совсем не обязательно было самому идти меня убивать». В тот же день Берия доложил в центр, что восстание меньшевиков подавлено.

Сталин тогда посмеялся, но не столько над остроумием анекдота, сколько над ужимками Паукера и тем, как действительно обстояло дело, вспомнив, что и доклад такой от Берии поступил, и в нем имелось сообщение, что Берия, глава Закавказского НКВД, самолично принимал участие в подавлении восстания.

Странные выверты судьбы: кости бывшего брадобрея Карлуши Паукера уже второй год гниют в какой-то яме, в каком-нибудь глухом месте, а Лаврентий Берия, над которым Карлуша так откровенно посмеивался, Лаврентий Берия — вот он, идет по дорожке сада.

Генерал Власик, начальник кремлевской охраны, все время держащийся в тени, неслышно приблизился к Сталину, склонился над ним, тихо произнес:

— Два часа, товарищ Сталин. Обед уже на столе. Берия и Тимошенко прибыли.

Сталин кивнул головой, отодвинул от себя бумаги.

— Собери и положи в сейф, — приказал он, не поднимаясь из-за стола.

Подошел Берия, пытливо глянул сквозь стекла пенсне на Сталина, уловил на его лице недовольство и, не доходя двух шагов до стола, остановился, произнес:

— Здравствуйте, товарищ Сталин. Прибыл по вашему приказанию.

Сталин ткнул черенком трубки в папку со статьями Троцкого, к которой тянулся Власик, спросил с нескрываемым негодованием и от этого сильно коверкая русские слова на грузинский лад:

— Па-ачему всо это прадалжаэтса да сых пор? Что дэлают тваи луди? Или ты ждошь, кагда Троцкый сам отдаст богу душу? Или ты с ным в сговарэ?

Берия молча смотрел на Сталина, пережидая вспышку его гнева. Он по одной только папке, которую еще недавно сам держал в руках, догадался, чем вызвана эта вспышка, но ему пока нечем было похвастаться: после предыдущего неудачного покушения Троцкий вел в Мексике жизнь затворника, почти не покидая своей укрепленной виллы в предместье Мехико Койоакана и не подпуская к себе новых людей. Между тем последнее сообщение из Мексики давало надежду, что дело движется к развязке. Да только Сталин вряд ли удовлетворится таким сообщением.

Сталин выдохся быстро, и теперь лишь посверкивал желтыми от гнева глазами.

Берия стоял, смиренно опустив тяжелую голову.

— Ладно, пойдем обедать, — выбив трубку в пепельницу, произнес Сталин, уже спокойно и без акцента. — Потом поговорим.

Сталин приметил Берию давно, следил за его ростом, а с некоторых пор поднимал от должности к должности. С 1931 года Берия — первый секретарь ЦК КП(б) Грузии и секретарь Закавказского крайкома, с 1932 года — первый секретарь и там и там. Проявил себя в борьбе с националистическими течениями, решительно подавил восстание меньшевиков в Грузии, движение дашнаков в Армении и мусаватистов в Азербайджане. В общем, должность и хлеб свой отрабатывал вполне. С 1934 года Берия — член ЦК ВКП(б), а это уже каста избранных, таких людей немного, и каждый шаг их контролировался Сталиным.

В 1935 году в Тбилиси вышла книга Берии «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», в которой роль Сталина в революционном движении этого края была подана как совершенно выдающаяся и главенствующая, что в известной степени соответствовало действительности. Сталин книгу оценил по достоинству. Если там и было наврано, но наврано умно и не через край, и все в пользу Сталина, из чего Сталин сделал вывод, что Берия отлично понимает роль руководителя партии и государства и необходимость эту роль усиливать и поднимать — то есть все тот же сугубый прагматизм. Наверняка Берия понял и истинное значение Большой чистки, следовательно, понимает, чем эта чистка должна быть завершена.

И Берия, став сперва заместителем Ежова, а в конце тридцать восьмого заняв его место, надежды Сталина оправдал вполне. Для начала он скомпрометировал бывшего наркома, организовав на него донос, будто Ежов составил заговор против ЦК и лично товарища Сталина. Такой заговор подразумевался изначально, если учесть размах Большой чистки и неизбежность ответственности тех, кто ее проводил на практике. Ежов, человек весьма неглупый, этого не мог не знать, следовательно, чтобы выжить, обязан был составить заговор. Все проще пареной репы.