Томас Костейн - Серебряная чаша

Когда гости расселись вокруг низенького столика, П'инг-Ли положил руки перед собой и, поклонившись каждому из гостей, сказал:

— Я очень благодарен достойным путешественникам за честь, которую они оказали мне, приняв мое приглашение.

Прекрасно зная обычаи, запрещавшие ей садиться, Девора осталась стоять позади своих друзей. Принц дал одному из своих слуг какое-то распоряжение на незнакомом языке. Слуга юркнул куда-то за кресло своего хозяина и достал оттуда маленький стульчик, обтянутый тканью.

— Нам бы хотелось, чтобы очаровательная госпожа, посетившая нас, сидела в нашем присутствии и могла разделить с нами трапезу. Пусть госпожа сядет на приличествующем обстановке расстоянии.

Такое решение очень обрадовало всех присутствующих. Ведь таким образом кушанья дошли бы до девушки еще теплыми, и она могла слышать весь разговор.

Слуга разлил в крошечные чаши какой-то напиток, он был горячим и очень душистым.

— Я прошу вас закрыть глаза на более чем скромную обстановку, в которой я вынужден принимать вас, но, к сожалению, тяготы дальних путешествий не позволяют вести роскошную жизнь, — сказал принц, по-прежнему неподвижно сидевший в кресле. Он вновь отдал слуге какое-то распоряжение, и тот положил ему в ладонь чашу с напитком. Удовлетворенно вздохнув, принц поднес чашу к губам.

— Я внук императора, — объяснил П'инг-Ли. — Мой дед испытывал большую слабость к своим женам, поэтому одних лишь признанных внуков у него было сорок восемь. Так что как вы сами понимаете, честь хоть и великая, но поделенная на множество маленьких частей. Что касается меня, то мне было запрещено пользоваться руками и мои ногти никогда не стриглись. Мои руки — мои слуги.

Основным блюдом, поданным на стол, был большой поднос с горячим рисом и соусом. В середине блюда находилась мякоть кокосового ореха с миндалем. Были поданы и другие кушанья: душистая фасоль, свинина, нарезанная тонкими ломтиками, всевозможные желе, имбирь.

Сам хозяин ел мало, но много разговаривал. Покинув родную страну, расположенную почти на самом краю земли, он отправился в далекое и опасное путешествие, как только прослышал о новом учении некого Иисуса. Происходя из народа, почитавшего мир за самую главную добродетель, П'инг-Ли принял новую философию близко к сердцу. Как звуки арфы ласкают слух музыканта, так это новое учение затронуло потайные струны его души. Он даже выучил арамейский язык, очень сложный в произношении для людей его расы. Не менее месяца он провел в Иерусалиме. Там он встречался с главным священником и был буквально шокирован его манерами. Он беседовал с учителями, разум которых был остр, как лезвие кинжала. Разговаривал он также и с теми, кто верит в Иисуса. А теперь принц возвращался в свой родной Город Тысячи Мостов. Он очень надеялся, что достигнет родины раньше, чем его душа успокоится навеки.

Лука слушал обитателя страны Шан с таким вниманием, что даже забыл о еде, и блюда нетронутыми проходили мимо него. Адам, который все это время внимательно следил за удаляющимся солнцем, наконец встал и попросил разрешения уйти, ссылаясь на неотложные дела, о которых он говорил ранее. Один из слуг приподнял руку принца. Последовал прощальный жест, и высокая тень начальника каравана скрылась в полумраке за красным пологом волшебного шатра.

— Разве ты не видишь, что становится прохладно, ты, нерасторопный слуга, — сказал старик, и тут же были принесены еще подушки, а слуга завернул руки своего хозяина в шерстяную тонкую ткань.

— Если ты хочешь, — сказал Лука — я могу рассказать тебе все, что известно о Нем. Вот уже более двадцати лег я странствую по свету и собираю сведения о Нем. Я могу рассказать тебе полную историю Его жизни на земле.

В волнении принц откинулся на огромные красные подушки. Глаза его горели от любопытства. Шумно вздохнув, он сказал с надеждой:

— Именно ради этого я отправился в странствие вдоль реки Пэй-Лу. Расскажи мне о Нем. Расскажи все, что знаешь. Не упускай ничего.

Предварительно пожалев вслух об отсутствии Павла, которого он сопровождал почти во всех его путешествиях и который гораздо лучше него, Луки, мог донести до людей слова правды, он, наконец, начал свой рассказ, тщательно выбирая каждое слово. Первой историей было повествование о той ночи в Вифлееме, когда над кроваткой Богоребенка засияла звезда [53] Вифлеем — город в Иудее, расположенный к югу от Иерусалима. Здесь родился Богомладенец Иисус. Сюда же, руководимые необыкновенноюж звездою, пришли восточные мудрецы поклониться новорожденному Спасителю мира. (Иоанн. I, 14 Лук. II, 14) . Василий слушал рассказ с таким же вниманием, как и житель Востока. Давно уже он хотел услышать повесть о новом Боге, лицо которого должно было открыться ему, чтобы он смог выполнить свою миссию. С каждой минутой головы слушателей все ближе склонялись к рассказчику, и вот они уже сидели так близко друг к другу, что дыхания их смешались. В полной тишине палатки голос Луки раздавался четно и ясно. Позабыв обо всем на свете, они полностью потеряли чувство времени.

Солнце ушло, и опустилась ночь. Прошел час. Лука продолжал чудесное повествование, а его слушатели были по-прежнему полны внимания. Прошел еще один час. Девора терпеливо сидела в стороне. Она думала о том, что Адам-бен-Ахер уже давно должен был бы вернуться. Неужели что-то случилось? Неужели он не получил помощи у своего старого друга и его трех сыновей? Отправился ли он еще куда-нибудь в поисках помощи? Легкое беспокойство постепенно перешло в панику. Она настолько захватила девушку, что она была уже не в состоянии слушать рассказ Луки. Она вся напряглась. Малейший шум снаружи вызывал у нее дрожь. Ей постоянно казалось, что люди Миджамина напали на их лагерь, выскочив из темной балки. Казалось, вот-вот раздастся сигнал их атаки.

Наконец, откуда-то издалека раздался резкий, вибрирующий крик. Лука на полуслове прервал рассказ и посмотрел в ту сторону, откуда раздался крик. Василий вскочил на ноги и побежал к выходу из палатки, и, остановившись, он стал внимательно вглядываться в темноту. Девора последовала за ним и, встав рядом, сказала:

— Это сигнал. Адам возвращается. Я должна предупредить его, что у нас все в порядке.

Она прижала пальцы рук к горлу, там, где находятся голосовые связки, и из ее горла вылетел точно такой же крик как тот, что они услышали несколько минут назад. Вибрирующий звук смолк вдали, и тишина вновь окутала лагерь. Василий не знал, что все дочери Израиля прибегали к подобным упражнениям, чтобы натренировать голос в произношении высоких звуков для пения гимнов, поэтому он с удивлением наблюдал за действиями девушки. И почти тут же раздался звук шагов со стороны балки: Адам-бен-Ахер возвращался, и возвращался не один.