Мэри Келли - Залив Голуэй

Я встала.

— Пойдемте на кухню. Я поджарю вам яичницу. И еще, Джеймси: на кровати у тебя лежат носки, возьми их с собой.

— Спасибо, мама. Да, я хотел тебе сказать: я оставляю волынку у Майкла. Он уже выучил несколько мелодий, да и климат в Джорджии жаркий, а это плохо для дерева.

— Я буду хорошо о ней заботиться, — пообещал Майкл, усаживаясь за стол.

Их ожидали бои, а он переживал, что рискует волынкой. Я и дальше буду ходить по моим «Остановкам». А Майра пусть не лезет не в свое дело. И никакого виски.

Поставить каждый день девять свечек — за Пэдди, Томаса, Джеймси, Дэниела, Джеймса Маллоя, Джеймса Ньюджента, полковника Маллигэна, Патрика Келли и еще одну, последнюю, — за Джонни Ога. Восемь из них в опасности. Один погиб.

Язычки огня дрожали и качались за синим стеклом светильников, которые молящиеся выставили в ряд перед алтарем Девы Марии, — мои войска, стоящие на страже в ночи. Спасите их и сохраните.

Но одноклассник Майкла был прав. Математика войны брала свое. Все восьмеро не могли выжить. Статистику подтвердила Ирландская Бригада. Под Кернстауном, 23 июля 1864 года.

Всего за несколько месяцев до этой битвы весь полк прибыл в Чикаго в отпуск. Апрель 1864 года. Трехлетний контракт Пэдди закончился. Он находился дома и занимался тем, что ухаживал за Бриди Келли. В безопасности. Но потом ему пришел вызов. Людей не хватало — даже мобилизация не могла достаточно пополнить их ряды. Олдермен Комиски рассказывал, что секретарь британского консульства зарабатывает неплохие деньги, объявляя призываемых в армию ирландцев британскими подданными и тем самым освобождая их от повинности. Пэдди называл таких предателями. Однако я не могла осуждать этих парней, вспоминая о количестве погибших, списки которых каждый день печатали газеты.

— Я должен вернуться туда, — объявил мне Пэдди. — Множество наших ребят не отслужили свои три года. Мои друзья нуждаются во мне.

— Томас нашел способ выкрутиться.

— Именно поэтому никто из нас, солдат, не хочет иметь с ним дело. Он вел себя как дезертир, когда ушел с тем фотографом, О’Салливаном. Ему еще повезло, что дядя Патрик все уладил, когда привозил Джеймса Стивенса на встречу с полковником Маллигэном. Это ж надо — офицер-фотограф… Как он может с этим жить?

Пэдди протянул мне листовку, которая приглашала всех мужчин вновь записываться в «Бригаду Маллигэна». Ветеранам обещали заплатить премию — четыреста два доллара.

— Я хочу жениться на Бриди, — сказал Пэдди. — И уход в армию — единственный способ для меня получить деньги, которые нам для этого необходимы.

— А если Слэттери сможет дать тебе какой-то аванс…

— Я не могу вернуться на работу к Слэттери, — отрезал он.

— Есть много и другой работы, Пэдди, — на железной дороге и еще…

Я умолкла.

— Что, на бойне? Это я уже пробовал, ты не забыла? Хотя теперь я уже привык быть в крови и дерьме, привык к запаху смерти. Я не могу больше выполнять чьи-то приказы, мама. С меня довольно. Я хочу быть сам себе боссом. Поэтому мне хотелось бы купить кузницу у Слэттери, который, кстати, собирается уйти на покой. Мы с Майклом вполне смогли бы управляться в ней, но мне нужны деньги. Видишь, ветераны тут могут получить премию — четыреста два доллара, если вновь запишутся в армию. Так что мы с Бриди поженимся, пока я еще тут, и тогда, если меня убьют, она все равно получит деньги.

— Alanna , — сказала я.

Он позволил мне себя обнять, но продолжал стоять прямо и напряженно.

— Ты что, совсем не боишься?

— Мама, я очень боялся, когда крал яйцо у епископа, но все равно сделал это. Я до сих пор хорошо помню зубы того старого слюнявого пса.

— А яйцо было замечательное, Пэдди, лучшее из всех, что я пробовала до сих пор.

— Это из-за того, что мы тогда голодали. А наша с Бриди жизнь будет такой хорошей как раз потому, что теперь я знаю, какая это удача — быть живым.

— Все так, Пэдди. Это настоящее чудо.

— И еще иметь детей, — добавил Пэдди.

— Да.

— Первенцем у меня будет сын, — заявил он. — Майкл Джозеф Келли.

— У тебя столько всего, ради чего стоит жить, Пэдди. Береги себя. Обещай мне, что после окончания войны ты останешься дома, что бы твой дядя Патрик там ни…

— Я не присоединюсь к фениям, мама, — оборвал меня Пэдди. — Не знаю, как парни, побывавшие на одной войне, могут хотеть отправиться на следующую. Никто так не хочет мира, как солдат, побывавший в бою, — так говорит мой товарищ Марти Берндт из Пенсильванского волонтерского полка. И это чистая правда, мама. Но это — моя война. И я должен ее закончить. А после этого — все.

На свадьбу Пэдди и Бриди пришли полковник Маллигэн и Мэрион, а Джеймсу Ньюдженту и Бриджет удалось тем весенним вечером и потанцевать, и прогуляться у реки.

— Он попросил моей руки, — позднее шепотом сообщила мне Бриджет. — И я сказала ему «да». Я согласна.

Глаза ее сияли. Она была такой счастливой! Это было как вознаграждение за годы доброты и великодушия, когда она помогала мне растить своих братьев.

— Вот закончится война, они вернутся домой, и сразу будет сыграно множество свадеб, — сказала Майра, когда Бригада в июле покидала город.

Мы с ней стояли на перроне и махали руками вслед медленно трогающемуся эшелону.

— Не плачь, мама, — говорили нам сыновья.

И мы не плакали. Мы улыбались. Улыбались все — и мужчины тоже. Полковник Маллигэн, проезжая мимо нас, отдал честь. Джеймс Ньюджент стоял, прижав ладонь к стеклу. Пэдди кивнул. Мэрион Маллигэн подняла нам навстречу своего трехлетнего сына. Она вместе с детьми тоже ехала с Бригадой и должна была поселиться неподалеку от их штаба в Вирджинии. «Джеймс хочет, чтобы мы были рядом на удачу, для победы», — объясняла она.

А затем был Кернстаун. Это было хорошим предзнаменованием к тому, чтобы сломить здесь последний оплот конфедератов, потому что генерал Шилдс уже нанес им поражение на этом самом месте в начале войны.

Однако полковнику Маллигэну, которому как раз в тот день присвоили звание генерала, было запрещено воспользоваться планом сражения, использованным генералом Шилдсом. И это была катастрофа.

Полковник Маллигэн был атакован и тяжело ранен. Джеймс Ньюджент стал одним из тех, кто нес его в укрытие, когда полковник увидел, как на поле боя пало знамя Бригады.

— Оставьте меня, — приказал он Джеймсу. — Спасайте знамя!

Но, когда Джеймс Ньюджент подхватил флаг, его тоже сразила пуля. Враг атаковал их группу, и полковник попал в плен. Через два дня он скончался. Мэрион получила доступ к нему через два часа после его смерти. Ему было тридцать четыре. Генерал Маллигэн… Никогда уже ему не стать сенатором Маллигэном или президентом Маллигэном. Джеймс Ньюджент пропал без вести — предположительно был убит, хотя тело так и не нашли. Пэдди выжил — «всего лишь» был контужен и потерял сознание, по его словам. Но ему удалось скрыться с группой солдат Бригады, и он рвался в бой как никогда.