Энтони Леви - Кардинал Ришелье и становление Франции

О переговорах по поводу Монсонского договора см.: A.D. Lublinskaya. French Absolutism: the Crucial Phase 1620–1629. Tr. Brian Pearce. Cambridge, 1968. P. 277–281. При написании этой книги использованы ранее не публиковавшиеся письма, радикально отличающиеся от известных свидетельств об этих переговорах.

Среди памфлетов конца 1625 г. с нападками на Ришелье были Mysteria politico и Admonitio ad regem Ludovicum. В число тех, кто был на стороне Ришелье, входили Фанкан, отец Жозеф и иезуит отец Сирмон. Анонимный Le Catholique d’Etat приводил доводы в пользу легитимности политических союзов, которые не считаются с религиозными границами, — мнение, уже ясно высказанное в Instructions de М. de Schomberg, предназначенных для немецкого посольства Шомбера и датированных 29 декабря 1616 г. Они были составлены Ришелье и подписаны Людовиком XIII (Avenel. Lettres. Vol. 2. Paris, 1853. P. 208–235) и недвусмысленно утверждали, что религиозные различия не должны мешать политическим союзам.

В эдикте 1626 г., изданном в Сен-Жермене, Ришелье именуется grand maître, chef et surintendant Général de la navigation et du commerce de France. Пост адмирала Франции был упразднен в январе 1627 г. вместе с должностью коннетабля; последний занимавший ее, обращенный в католичество гугенот Ледигьер, умер в сентябре предыдущего года. Сам Ришелье уверял, что если отдать под центральный контроль финансовые функции, с которыми сопряжена эта должность, это сэкономит деньги казны (Mémoires. Vol. 6. P. 297; Richard Bonney. The King’s Debts. Oxford, 1981. P. 132–133). Монморанси, который унаследовал или купил права на управление северным и западным побережьями, получил в качестве компенсации 1,2 млн ливров, выплачиваемые королевским казначейством в виде ежегодной ренты размером 96 000 ливров. Гиз сохранял свою должность до 1629 г. и оказывал поддержку мятежу 1630 г. в Эксе. В следующем году он покинул Францию. В 1635 г. Ришелье приобретет должность général des galères (командующий галерным флотом), которую через несколько лет пожалует своему племяннику Пон-Курле. О сложных способах обогащения Ришелье посредством торговых и морских должностей, которые сами по себе были неоплачиваемыми, см.: J. Bergin. Richelieu. Power and the Pursuit of Wealth. New Haven; London, 1985. P. 94–118. Упразднение должностей коннетабля и адмирала Франции естественным образом укрепило влияние самого Ришелье. В течение первых лет пребывания во власти Ришелье столь же неутомимо коллекционировал и губернаторства (Bergin. Op. cit. P. 80–94). Наиболее прибыльные церковные бенефиции у Ришелье появляются только после 1628 г. О концентрации власти в руках Ришелье см.: A.D. Lublinskaya. French Absolutism: the Crucial Phase 1620–1629. Cambridge, 1968. P. 287–289. Ришелье также создал восемь должностей inspecteurs-généraux des affaires de la marine, на которые назначил людей, заслуживших его доверие. Некоторые были владельцами должностей в провинциальных судах, и их назначение диктовалось стремлением ослабить парламенты.

См.: J. Petit. L’Assemblée des notables de 1626–1627. Paris, 1936.

О д’Эффиа, твердом стороннике Ришелье, который был назначен маршалом Франции 6 января 1631 г. и продолжал быть суперинтендантом до своей смерти в 1632 г., а также о работе Собрания нотаблей см. в особенности заключительную главу книги: A. D. Lublinskaya. French Absolutism: the Crucial Phase 1620–1629. Cambridge, 1968.

В книге Луи Баттифоля (Louis Battifol, Richelieu et le roi Louis XIII. Paris, 1934) состояние Марии де Бурбон оценивается приблизительно в миллион ливров золотом и миллион ливров ренты, не считая множества поместий, имевших статус маркизата, графства или виконтства.

Таллеман (Historiettes. Ed. Adam. Vol. 1. Paris, 1967. P. 535) говорит, что соперник Шале в 1626 г. возвращался из деревни и был принудительно доставлен на дуэль прямо в деревенских башмаках. Mercure français за 1626 г. также сообщала об этой дуэли, а аббат де Мароль называл ее убийством.

Салон мадам де Рамбуйе, известный как «Голубая гостиная», будет интересен для нас в дальнейшем в связи с покровительством, которое Ришелье оказывал литераторам.

См.: Victor-L. Tapié. France in Age of Louis XIII and Richelieu. London, 1974. P. 158; A. Lloyd Moote. Louis XIII, the Just. Los Angeles, 1989. P. 191. Шале был, несомненно, виновен в пособничестве побегу Гастона, которое может быть истолковано как lèse-majesté (оскорбление королевского величества).

Королевская грамота от 26 мая 1626 г. Об охране Ришелье см.: Louis Battifol. Autour de Richelieu. Paris, 1937. P. 51–94.

Avenel. Lettres. Vol. 2. P. 260

Клятву партнеры дают друг другу во время консуммации брака, но венчание тем не менее недействительно, если на церемонии с обменом клятвами официально не присутствует представитель церкви, имеющий соответствующие полномочия, как правило, в рамках определенной территории. Ришелье, не будучи более епископом, таких полномочий не имел вовсе, и именно по этой причине он не проводил церемонию сам. Фонтене-Марей поясняет, что кардинал проводил обряд обручения, но при венчании «это был кюре, который пошел на это, для того чтобы все формальности были соблюдены и не был дан ни один повод к сомнению» (Nouvelle collection des Mémoires pour servir it I’histoire de France. Ed. Michaud et Poujoulat. Vol. 5. Paris, 1837. P. 181, col. 2).

По словам мадам де Мотвиль, королева, защищая себя, сказала, что от этой перемены она бы ничего не выиграла. Король вызвал ее на заседание совета 10 сентября, для того чтобы она ответила на обвинения в причастности к заговору.

Определенным суверенитетом в мирских делах обладали и итальянские города-государства, и немецкие города и провинции. Термин «суверенитет» допускает внутри себя значительные градации как по происхождению власти, так и по степени ее законности. В конечном итоге его можно измерить только реальными полномочиями исполнительной власти.

Ныне это площадь Вогезов, и в ее центре по-прежнему стоит конная статуя Людовика XIII.

Авенель публикует известное письмо Ришелье своему духовнику от 29 марта 1636 г. (Lettres. Ed. Avenel. Vol. V. P. 435–436), отмечая места, где тот собственной рукой правил написанный под его диктовку вариант; в нем Ришелье спрашивает, при каких обстоятельствах дуэли все-таки можно оправдать. Его тон свидетельствует о том, что он не безоговорочно отвергал практику решения споров посредством дуэлей, в то же время понимая, что и в 1636 г. их количество по-прежнему требует сокращения.

Эти пятеро были мать Бутвиля, принцесса Конде и герцогини де Монморанси, д’Ангулем и де Вандом. Нет причин подвергать сомнению душевные страдания Ришелье и его желание посоветовать королю проявить снисхождение, о которых пишется в «Политическом завещании» (Testament politique. Ed. Louis André. Paris, 1947. P. 102–103), но все это не перевесило оснований для отказа в помиловании. Эти казни, как пояснял он королю, вполне пригодное, но не безупречное средство положить конец дуэлям; снисхождение же, несомненно, приведет к окончательной потере уважения к королевским эдиктам. Людовик XIII заболел от эмоционального напряжения, борясь с собственным желанием проявить милосердие. 24 июня Ришелье написал письма соболезнования герцогу Ангулемскому, мужу Шарлотты де Монморанси, и самому Анри де Монморанси: «Я не могу выразить, насколько опечален король, вынужденный прибегнуть к этой чрезвычайной, на его взгляд, мере, но вследствие столь частого повторения сознательно совершаемых поступков, бросающих прямой вызов его авторитету, для истребления этого зла, так глубоко укоренившегося в его королевстве, он считает себя обязанным перед своей совестью, перед Богом и перед людьми позволить правосудию беспрепятственно осуществиться в этом деле…» (Lettres. Ed. Avenel. Vol. II. Letter CCCCIXXIX. P. 480). Об этом эпизоде см. в: Louis Battifol. Richelieu et le roi Louis XIII. Paris, 1934. P. 159–168.