Кен Фоллетт - Столп огненный

А потом, на рубеже столетий, он вдруг почувствовал, что надежда есть.

Когда наступило новое столетие, королеве Елизавете было шестьдесят шесть. В этом почтенном возрасте она выглядела осунувшейся, бледной и какой-то потерянной. Отказывалась обсуждать будущее и своим указом признала государственной изменой любые разговоры о том, кто наследует ей на английском престоле. «Люди всегда поклоняются восходящему солнцу, а не закатному», – говаривала она – и нисколько не ошибалась. Невзирая на королевский запрет, по всей стране ползли слухи о том, что случится, когда Елизавета умрет.

Поздним летом 1602 года Ролло в замке Тайн навестил гость из Рима – Ленни Прайс, учившийся с Ролло в Английском коллеже в семидесятых годах прошлого века. Былой розовощекий юнец превратился в седого, умудренного годами мужчину пятидесяти пяти лет.

– У матери-церкви есть для вас поручение, – сказал он. – Мы хотим, чтобы вы отправились в Эдинбург.

Они стояли на крыше одной из замковых башен. Внизу расстилались поля, а вдалеке проступало Северное море.

Сердце Ролло забилось чаще при этих словах. Шотландией правил король Джеймс Шестой, сын Марии Стюарт.

– Поручение? – переспросил он.

– У королевы Елизаветы нет наследника, – объяснил Ленни. – Все три ребенка Генриха Восьмого оказались бездетными. Так что именно король Джеймс, скорее всего, наследует Елизавете на английском троне.

Ролло кивнул.

– Он даже написал книгу о своих правах на трон. – Джеймс истово верил в силу написанного слова: полезная вера для правителя малой и бедной страны вроде Шотландии.

– Он трезво оценивает свои возможности и ищет поддержки. В Риме считают, что сейчас самое время добиться от него нужных нам обещаний.

Ролло ощутил прилив надежды, но заставил себя мыслить трезво.

– Его мать была католичкой, но сам Джеймс – не католик. Его забрали у Марии годовалым младенцем и с тех пор ежедневно травили протестантским ядом.

– Вы кое-чего не знаете, – заметил Ленни. – Об этом вообще мало кому известно. Прошу никому не передавать. – Хотя на крыше они были одни, Прайс понизил голос: – Супруга Джеймса – католичка.

Ролло был потрясен.

– Анна Датская, королева Шотландии – католичка? Но ее же воспитывали в протестантстве!

– Господь направил к ней верного человека, и она узрела свет истины.

– То есть ее обратили?

Ленни прошептал:

– Она вернулась в лоно матери-церкви.

– Слава Всевышнему! Это же все меняет!

Прайс вскинул руку, предостерегая от поспешных выводов.

– По нашему мнению, она вряд ли сумеет обратить своего мужа.

– Он что, не любит ее?

– Трудно сказать. Наши лазутчики в Шотландии уверяют, что эти двое относятся друг к другу довольно тепло. Кроме того, у них трое детей. Но поговаривают, что Джеймс – извращенец.

Ролло вопросительно приподнял бровь.

– Расположен к молодым людям, – пояснил Ленни.

Ролло брезгливо скривился. Впрочем, даже среди священников такие извращенцы встречались нередко, хотя любовь мужчины к другим мужчинам признавалась смертным грехом.

– Джеймс знает, что его жена обратилась в католичество, и смирился с этим, – продолжал Ленни. – Не стоит ожидать, что он вернет Англию в истинную веру, однако мы вправе рассчитывать на веротерпимость.

Ролло моргнул. Это слово было ему ненавистно. Для него оно было неразрывно связано с упадком, ересью, вероотступничеством. До чего мы дожили, подумалось ему, если уже католическая церковь говорит о веротерпимости.

Ленни не обратил внимания на гримасу собеседника.

– Следует тщательно изучить положение дел, и здесь ваша помощь будет неоценимой. Вы отвезете в Эдинбург послание от католической церкви Англии. Если Джеймс пообещает нам свободу вероисповедания, мы не станем возражать против его притязаний на английский трон.

Ролло мгновенно оценил всю разумность такого шага – и воодушевился пуще прежнего. Правда, оставалась одна неувязка.

– У меня нет ни титула, ни сана, – сказал он. – Король Шотландии не пожелает меня принять.

– Зато примет королева, – заверил Ленни. – Она теперь одна из нас, так что вашу встречу мы устроим.

– Она настолько предана матери-церкви?

– Уж поверьте.

– Замечательно! Разумеется, я готов ехать.

– Молодцом, – похвалил Прайс.

Шесть недель спустя Ролло очутился во дворце Холируд в Эдинбурге. Дворец стоял у подножия холма, носившего диковинное название Трон Артура. К западу дорога примерно через милю взбегала на другой холм, где высился Эдинбургский замок, куда менее пригодный для жизни. Неудивительно, что король Джеймс и королева Анна предпочитали Холируд.

Ролло облачился в одежды священника и повесил на шею распятие. Войдя в западное крыло дворца, он назвался Жаном Ланглэ – и вручил лакею, который его встретил, немалую взятку. Его проводили в богато обставленную комнату с высокими окнами и большим очагом. А в Шотландии не так уж и скверно, подумалось ему, если у тебя есть деньги. И остается лишь пожалеть тех босоногих ребятишек, которых он видел на городских улицах; бегать босыми при здешних студеных ветрах – то еще удовольствие.

Минул час ожидания. Все знали, что дворцовые слуги охотно притворяются влиятельными особами, выманивая взятки, но насколько велико это влияние, оставалось только гадать. Впрочем, Ролло полагался на иные возможности, помимо подкупа. Священнику, который обратил королеву Анну в католичество, должны были сообщить, что ему следует настоять на встрече королевы с Жаном Ланглэ. Правда, чтобы встретиться с ним, Анне сперва хорошо бы узнать, что он во дворце…

В комнату вошла женщина – не двадцатисемилетняя королева, а миловидная дама лет шестидесяти. Ее лицо выглядело знакомым.

– Добро пожаловать в Шотландию, отец Ланглэ, – сказала она. – Помните меня? Почти двадцать лет прошло.

Стоило ей заговорить, как Ролло узнал давнюю подругу Марии Стюарт, Элисон. Ее волосы побелели, но голубые глаза смотрели все так же пристально.

Он встал и протянул руку.

– Леди Росс!

– Ныне я леди Терстон.

– Не ожидал вас увидеть.

– Королева Анна была очень добра ко мне.

Ролло не потребовалось иных объяснений. После казни Марии Стюарт Элисон, верно, возвратилась в Шотландию и снова вышла замуж. Сумела доказать свою полезность королеве Анне и стала фрейлиной. Не приходится сомневаться, что именно Элисон свела Анну с тем католическим священником, который в конце концов обратил королеву в истинную веру.

– Полагаю, это вы посоветовали пригласить меня? – уточнил Ролло.

– Может быть. – Леди Терстон улыбнулась.

Хорошие новости. Полезно и приятно иметь такого союзника.

– Благодарю за вашу помощь.

– Я многим вам обязана. – Элисон, похоже, ничуть не лукавила, и Ролло вдруг пришло в голову, что она могла в прошлом питать к нему нежные чувства. Но сам он никогда особо не интересовался интрижками. Любовная страсть не для него, у него иные устремления…