Андрей Зарин - Северный богатырь. Живой мертвец [Романы]

Тот поскакал к семеновцам.

— Стройтесь! — пронеслось по рядам.

Барабаны ударили, и под их сухую трескучую дробь двинулись рады солдат, мерно, стройно, словно по линейке. Раз! — и как одна вытягивались ноги по всей линии. Барабан замирал. Два! — и с ударом барабанов раздавалось дружное шлепанье сотен подошв по хлипкой грязи. А дождь сеял и сеял.

Император не замечал его, весь отдавшись созерцанию красивой картины ротного строя, и на своем массивном Помпоне казался конной статуей. Раз, два! Раз, два! — мерно ряд за рядом проходили мимо него ряды солдат, и он тихо кивал им головой, а потом вдруг встрепенулся, звонко крикнул: «Благодарю!» — и поскакал с плаца.

Лица всех — и солдат, и офицеров — вдруг оживились. Словно над ними прошла грозовая туча без грома и молнии.

— Вольно! — закричали по рядам. — По домам!

Солдаты положили на плечо ружья, офицеры вытерли сырые клинки и вложили в ножны. «Ах, вы, сени мои, сени!» — раздалась звонкая песня, и солдаты весело пошли в свои казармы. Офицеры собрались группой и шли, весело переговариваясь между собой.

— Башилов, приходи ко мне сегодня — сказал Греков, высокий смуглый офицер с тонкой талией, — у меня сегодня и прелестницы… Нинетта, Виола…

— Я, брат, продулся вчера, — угрюмо ответил Башилов.

— Отыграешься!

Башилов только вздохнул. Он и хотел бы поиграть, да не на что было, а потому он уныло сказал:

— Нет, уж какая игра без алтына!

— Приходи, я дам тебе пять золотых!

Башилов улыбнулся. Мысль отыграться на эти деньги мелькнула у него в голове, но он тотчас отогнал ее прочь.

— Нет, спасибо, — ответил он решительно, — если достану денег, приду, а то — нет!

Мрачный и недовольный возвращался Башилов в свою квартиру. Черт возьми этот Петербург! Царское отличие принесло ему только неудовольствия. Оставил бы он его капитаном в Москве, и жил бы он припеваючи Товарищи — не форсуны, богачи не меньше питерских, да душа нараспашку. Взять хотя Грекова: парень славный, деньги дает, а возьми — и он тотчас все обращенье переменит, в Москве же — Ермолин, Брыков, Прыгунов… Опять и дисциплина! Здесь так и смотри в оба: чуть что — и на гауптвахту, а попадись царю — и того хуже. Положил, будь деньги… — и при этой мысли Башилов стал еще мрачнее.

Он вошел на огромный двор своего дома и с удивлением приостановился. На дворе стояла дорожная коляска без лошадей, с поднятым дышлом.

«Что сие значит?» — подумал капитан и быстро вошел к себе.

В сенях его встретил денщик и доложил ему:

— Ваше благородие, до вас его благородие приехали.

— Какое его благородие? Что болтаешь?

— Никак нет-с! Из Москвы!

Башилов, уже не слушая его, вошел в горницу и в недоумении остановился. Какой-то мужчина встал с дивана при его приближении; какой-то старик, открыв дорожный погребок, выкладывал из него всякую снедь.

— С кем имею удовольствие?.. — начал Башилов.

— Не узнаешь? — произнес приезжий, и по голосу Башилов тотчас узнал своего гостя.

— Брыков! — воскликнул он, и они начали обниматься. — Садись! — через мгновенье произнес Башилов, торопливо сбрасывая парик, краги и прочую амуницию. — Вот обрадовал!.. Ну, давай угостимся! Ивашка, тащи!

— А чего тащить-то! — отозвался денщик.

— Не хлопочи, батюшка, — кланяясь сказал Сидор, — у нас с дороги на всех хватит. Кушайте на здоровьице!

Башилов покачал головой.

— Продулся я вдребезги! — сказал он. — Но как ты изменился! Я не узнал тебя!

— Немудрено, — ответил Брыков и коротко рассказал свою историю.

Башилов бросил есть и вскочил со стула.

— Ах, он, негодяй! Ах, подлая душа! — восклицал он во время рассказа. — И ты не отвел души, не побил его? Да я бы… да он бы… — и Башилов замахал кулаками.

— Этим не вернуть своего, — сказал Брыков. — Сюда я хлопотать приехал. Позволишь у тебя жить?

— Да сделай милость! За удовольствие! Здесь, брат, такая казенщина! Брр! Вот я тебя сегодня познакомлю. В гости пойдем.

— Куда?

— К товарищу! Деньги у тебя есть?

— Деньги? Рублей семьсот есть.

— Семьсот! — радостно воскликнул Башилов. — Дай двести, голубчик!

— С удовольствием!

Башилов сразу просветлел и оживленно, самоуверенно заговорил:

— Ты отдохни немного, а потом пойдем гулять. Я тебе Питер покажу. В аглицкий трактир зайдем, потом пойдем к Грекову. Славные ребята есть у нас, только все же не Москва! Куда им! А дело твое поведем. Не унывай! Подстроим так, что государь сам о тебе спросит! Ивашка, трубку!

Когда денщик подал ее, Башилов напустил полную горницу дыма, пил вино, привезенное Брыковым, и говорил без умолку, пока вдруг не откинулся к спинке стула и не захрапел. В горницу тотчас вошел Ивашка, приподнял своего барина и ловко свалил его на его узкую кровать. Брыков последовал его примеру, и скоро в горнице раздался дружный храп.

Было часа три, когда Брыков проснулся от толчков в плечо.

— Вставай, — весело говорил ему Башилов, — идем Питер смотреть, а там и к Грекову!

Семен Павлович встал и начал одеваться.

— Ну, ты клок этот уничтожь! — сказал ему Башилов, оглядев его статский костюм. — У нас он строго воспрещен!

Брыков торопливо зачесал спущенный на лоб волос.

— Теперь ладно! Идем! Бери деньги, — сказал Башилов и прибавил: — И забавный же ты в этой одежде! Словно приказный какой!

Они вышли. Прямо из ворот открывалась Конная площадь и на ней самую середину занимал высокий эшафот.

— Часто? — спросил Брыков, кивая на это мрачное сооружение.

— Каждый день! — ответил Башилов. — Смертных казней нет, а так, торговые: одного плетью, другого кнутом, клеймят, прав лишают… Теперь и дворян, братец! Недавно здесь из-за одного дворянина разговор поднялся, а император решил: так как за свой поступок дворянин своего звания лишен, то и подвержен телесному наказанию наравне с прочими. Вот как у нас!

— А красоты в городе нет!

— Дура голова! Мы еще до города не дошли! Вот подожди, увидишь Невскую перспективу, Гостиный двор, дворец!..

Они шли через огород, вышли на нынешний Загородный проспект и шли, осторожно ступая по узким тропинкам, протоптанным по грязи. Справа и слева виднелись деревянные дома, окруженные то огородами, то садами. По дороге стали попадаться прохожие и извозчики, изредка проезжал собственный экипаж, и Башилов тотчас говорил, кто проехал.

— Откуда ты узнал всех?

— Эх, — ответил Башилов, — московская, братец мой, привычка. Всех знаю! Ну, вот и Невский.

Они вышли на Невскую перспективу, и Башилов показал приятелю Аничкин мост, в то время деревянный, окрашенный в зеленую краску. Справа и слева стояли дома, перемежаясь с садами. Широкая улица, с двух сторон осененная густыми деревьями, шум движения по ней прохожих и экипажей, крики торговцев, длинное здание Гостиного двора и в конце высокий шпиль Адмиралтейства очень понравились Брыкову.