Сьюзан Вриланд - Клара и мистер Тиффани

— Если бы Бог умер, что бы случилось с ангелами?

Меня озадачило, откуда ему могла прийти в голову подобная мысль, но все-таки ответила:

— Им нечем было бы заняться. Нет вестей, которые надо доставлять.

— Совершенно верно. Они остались бы безработными.

— Им бы наскучило это, — высказала свое мнение Элис. — Они зачахли бы.

— Нет. Они стали бы художниками, — заявил Джордж, чрезвычайно довольный собой.

Какое облегчение! Какая радость! Он опять стал Шутником.

Велосипед! Велосипед! Корону за велосипед! Уже появились первые весенние бутоны, земля преображалась, готовя нас к буйству красок. У меня осталось достаточно от продажи обручального кольца, подаренного мне Фрэнсисом, чтобы выложить огромную сумму в сорок пять долларов за это новомодное хитроумное изобретение, и еще пять долларов двадцать центов за готовый полотняный костюм для езды на велосипеде из приталенного жакета и сшитой из клиньев юбки, чей край отважно поднимался на целых шесть дюймов над моими лодыжками. Никто не может запретить мне это!

Поощряемая криком Бернарда: «Вперед!», я в субботу проехалась, вихляясь, по Ирвинг-плейс, а он рысцой бежал рядом, стараясь придать мне устойчивости, причем переднее колесо велосипеда виляло, подобно стрелке взбесившегося метронома. У меня не хватило духу сделать поворот, сидя на седле, так что я соскочила со своего механического скакуна, повернула его назад и начала движение вновь. Бернард понемногу усложнял обучение, пока я не оказалась в состоянии ездить самостоятельно.

Дадли и Хэнк вышли на улицу поразвлекаться, и я почувствовала себя маленьким оборванцем, который делает пару слабых прыжков на одной ноге не упав и приходит в восхищение от своей собственной проворности, вдвойне большей, потому что присутствуют очевидцы. Вырасту ли я когда-нибудь из детских штанишек?

Внезапно словно ниоткуда возник толстяк. Вместо того чтобы продолжать путь по улице, он застыл в смертельном ужасе, по-идиотски загородив собой весь тротуар и ожидая, что я проеду между ним и почтовым ящиком, хотя расстояние составляло всего ярд. Такой осторожный маневр требовал большей ловкости, нежели та, которой обладала я. Приходилось выбирать между мягкотелым толстяком и твердым металлическим ящиком почтовой службы США. Хотя первый был бы для меня более приемлем, я отважно врезалась в имущество федерального правительства, рухнув на бедро и руку, в то время как заднее колесо крутилось поверх моей ноги.

— Клара! — завопил Бернард, бросившись ко мне вместе с Дадли и Хэнком.

— Христос всемогущий, она упала! — взвыл Дадли.

Бернард убрал с меня велосипед.

— У вас все в порядке?

Дадли помог мне встать и успокоиться. Нога болела в нескольких местах, но справочник моей матери по этикету строго проповедовал: «Не поднимайте юбку, чтобы проверить повреждения после падения!» Моя новая юбка была порвана у самого края.

Пузан, чью жизнь я спасла и которому совершенно не следовало так растаращиваться на тротуаре, пробормотал:

— Дело женщины — домашний очаг.

— А дело джентльмена — уступить место женщине, которой грозит катастрофа! — бойко огрызнулась я.

Если я и потерпела аварию, то это из-за вихляющегося колеса, а не из-за неустойчивой воли. К всеобщему удивлению, когда мои ноги перестала бить дрожь, я вновь забралась на велосипед и проехала всю Ирвинг-плейс, перед тем как отвести своего «рысака» в «стойло».

Тщеславие заставило меня выждать подходящее время на этой неделе, когда мужчины отсутствовали, чтобы попрактиковаться на поворотах. Я надела юбку от велосипедного костюма и обнаружила, что она чудесным образом цела — порыв был почти незаметен. Озадаченная, я запалила фитилек моей масляной лампы и обнаружила, что порыв аккуратно зашит. Подозреваю, что это дело рук Бернарда, — разве Дадли умел шить?

Я поехала к Грэмерси-парку и при неуверенном движении вперед успешно выполнила один поворот вправо и четыре влево вокруг небольшого парка. Я спешилась, повернула велосипед в обратном направлении и вновь забралась на седло, чтобы сделать четыре полуэлегантных поворота вправо. Я трудилась над этим полчаса, пока не набралась храбрости сделать попытку крутых полных поворотов на Ирвинг-плейс.

Лилиан Палмье, одна из близняшек-пруссачек, тоже обладала велосипедом, «безопасной моделью», как и у меня, с двумя колесами такого же размера и цепью, приводящей его в движение. Хотя она жила в Бруклине, но предложила привезти свой велосипед на поезде в воскресенье — поистине геройский поступок. Мы медленно проехали по Пятой авеню с дюжину кварталов к Вашингтон-сквер, прокатили под аркой Вашингтона и вернулись обратно. Я смогла без труда следовать за ней, но наезжала на нее, если пыталась ехать слишком близко.

— Управление машиной не дает вам ощущения, что вы решаете свою собственную судьбу? — крикнула я ей.

Было так упоительно раскачиваться на машинах вместе с шайкой себе подобных, что мы повторяли этот пробег до сумерек. После этого я приобрела достаточную уверенность, чтобы выезжать с Бернардом. К тому времени я «разорилась» на весеннюю шляпу для верховой езды — дешевенькое канотье, с лентой желто-коричневого цвета в тон моему спортивному костюму, — которая закреплялась двумя шляпными булавками и лентой под подбородком. Она придавала мне лихой вид. Я стала женщиной на колесах.

С большим воодушевлением Бернард и я пустились в путь в направлении Пятой авеню, что означало пересечение четырех опасных путей трамвая и конки на Четвертой авеню и двух кабелепроводов наземной канатной дороги на Бродвее.

— Переезжайте пути перпендикулярно, на хорошей скорости, — крикнул мне выехавший вперед Бернард.

Я-то намеревалась преодолеть их пешком, но теперь пришлось остаться в седле. Я крепче вцепилась в руль и проскочила между вагончиками. Благополучно оказавшись на другой стороне, сделала глубокий вдох, дабы удостовериться, что осталась жива.

— Это было настоящее боевое крещение! — крикнула я Бернарду.

— Вы выдержали его великолепно! — изрек он, что сделало меня бесконечно счастливой.

Миновав Мэдисон-сквер, мы начали подъем вверх. Настоящая пытка! После Тридцать шестой улицы я спустилась по наклону мимо строительной площадки новой публичной библиотеки на том месте, где некогда располагалось красивое Египетское водохранилище. Я любила прогуливаться по широким стенам среди шумных толп по воскресеньям, и меня опечалило, когда его убрали. Тяжелый выбор: книги или вода. Гм-м… Всегда можно выпить вина взамен.

Площадь Великой армии на Пятьдесят девятой улице была водоворотом движения всех видов транспорта — трамваев, автомобилей, вагонов, экипажей, мальчишек-газетчиков, шныряющих на роликовых коньках, и людей, неожиданно выскакивающих на проезжую дорогу. Хотя Бернард умело продвигался среди них, я соскочила и отвела свой велосипед к Учебным воротам, юго-восточному угловому входу в Центральный парк, и вновь взобралась на сиденье, чтобы подвергнуть себя испытанию проездом между двумя рядами столбов. Как жаль, что он даже не обернулся посмотреть, как ловко я справилась с этим!