Гуннель Алин - Ганнибал-Победитель

Уже совсем стемнело. Тебя приятно обволакивает теплом, прикосновение которого мягко и нежно, как у тонкой материи. Стрекочут сверчки. Их звонкое пение пронизывает ласковую тьму.

— Когда подойдём к палатке, ты с поклоном протянешь мне вощёную табличку и отступишь назад.

— Да будет так, господин.

Я ещё с минуту выжидаю у входа.

— Мне подождать тебя, господин?

— Не надо.

По словам впустившего меня внутрь солдата, кельты только что прибыли. Я быстрым взглядом окидываю обстановку и на всякий случай скашиваю его вбок: если мне попытаются указать знаком на дверь, я этого не увижу. Торопливо пройдя вперёд, я останавливаюсь перед факельщиками. Их пятеро. Чуть поодаль сидят два человека, в которых я узнаю переводчиков с кельтских наречий. Между ними находится местечко для меня. Теперь я сижу позади карфагенского военного начальства. Ганнибал, конечно, тоже тут. Как ни странно, он сидит не в середине своей пятёрки, а крайним справа. Помимо него, в переговорах участвуют военачальники Гисгон, Махарбал и Гимилькон. Посередине восседает наш главный медик Синхал. Он склонился над столом, на котором лежат папирусные свитки, письменные принадлежности и ещё какой-то предмет, которого я не узнаю. По другую сторону стола разместились на скамье семеро кельтов. Места на скамье едва хватает, поэтому семёрка сидит, тесно прижавшись друг к другу и словно составляя единую плоть. Свет факелов играет на пёстрых одеждах и волевых лицах кельтов. Тени начальства достают через стол до колен послов. Когда Ганнибал встаёт, его тень падает сначала на двоих кельтов, затем ещё на одного — одетого в белый балахон. Ганнибал подходит к груде мехов высотой в человеческий рост и, взяв одну из шуб, показывает её товарищам.

— Бобёр, — говорит он и бросает её обратно в кучу.

Кельт в белых одеждах — друид, он говорит по-гречески.

— Связывался ли сегодня с Главнокомандующим царь Бранк? — спрашивает друид.

— Нет.

Ответ даёт Синхал, и я вздрагиваю от неожиданности.

— А вчера?

— Тоже нет.

То, что ответы исходят от Синхала, наверняка не случайно, понимаю я. Вероятно, в данных обстоятельствах он призван изображать Ганнибала.

— Когда вы обещали царю свою помощь?

— Мы вообще не давали ему такого обещания. Мы лишь обещали выслушать его доводы.

— Это нам уже известно.

— В таком случае, зачем спрашивать? — осведомляется Синхал.

— Действительно, зачем? — говорит друид. — Если бы вы были нашими врагами, мы бы не сидели здесь.

— У вас есть шпионы среди приближённых Бранкорига?

— До нас доходят кое-какие сведения. У Бранкорига много недоброжелателей. Он удвоил число охранников вокруг своих палат и тем не менее боится оставаться там.

— Неужели он не доверяет охране?

— В настоящее время он не доверяет никому.

— Он собирается бежать?

— Едва ли. Скорее он хочет скрыться на несколько ночей.

— Ночей?

— Я знаю, вы исчисляете время днями, — поясняет друид. — Мы же исчисляем его ночами.

— Мы прошли походным маршем через Южную Галлию, и у нас осталось хорошее впечатление от кельтов. Однако мы торопились и не могли сколько-нибудь подробно побеседовать с ними. Что такое друид?

— Жрец.

— У всех ли кельтских племён есть друиды?

— Да.

— Много ли друидов?

— Стать друидом непросто. Полный курс обучения занимает не менее двадцати лет. Прежде всего друиду нужна хорошая память.

— Правда ли, что вы не полагаетесь на письменные тексты?

— При подготовке друидов мы стараемся не прибегать к письменным источникам. По нашему убеждению, буквы убивают слово, тогда как устная речь поддерживает в нём жизнь. Нельзя хранить знания в виде бездушных значков. Устное знание живёт и может обновляться с каждым поколением. Сберегая старое содержание, мы приспосабливаем его к новым условиям. Друид занимается отнюдь не только сакральными вещами. Мы также знаем законы и вершим правосудие. С нами советуются вожди и знать. Кроме того, мы сведущи в астрономии, летоисчислении, естественных науках и медицине. Именно мы передаём высокую культуру далее.

— Очевидно, вы очень могущественны.

— У нас есть и другие жрецы. Гутуатры, например, ведают молениями, а ватесы — это прорицатели, которые узнают волю богов и говорят, как нам следует поступать. Есть ещё...

— Известно ли друидам, сколько лет может прожить человек?

— Восемьдесят один год.

— А до какого возраста живёт олень?

— До двухсот сорока трёх лет.

— А дрозд, сколько живёт он?

— Семьсот двадцать девять лет.

— А орёл?

— Две тысячи сто восемьдесят семь лет.

— А лосось?

— Шесть тысяч пятьсот шестьдесят один год.

— А тис?

— Девятнадцать тысяч шестьсот восемьдесят три года, это воистину так!

— Тогда ты наверняка сумеешь ответить и на последний мой вопрос о природе. До какого возраста доживёт наш мир?

— До пятидесяти шести тысяч сорока девяти лет.

Ганнибал вместе с военачальниками весело смеётся над сим дознанием. Раз так, кельты тоже начинают смеяться.

— А теперь я, Ганнибал Барка, хочу спросить, что ваша сторона имеет супротив царя Бранка?

Синхал не просто изображает Ганнибала. Он даже называет себя его именем. «К чему эта шутка?» — дивлюсь я, продолжая внимательно слушать.

— Он не желает сражаться с аллоброгами, — отвечает друид.

— Почему он должен сражаться?

— Аллоброги — наши враги. Они захватили часть нашей страны. Искалеченная страна — всё равно что искалеченный царь.

— Значит, если бы князь Сеговаг получил власть, он бы начал войну?

— Да! И победил бы! — восклицает друид. — Князю Сеговагу не терпится повести наши отряды против аллоброгов.

При упоминании о Сеговаге сидевший посередине кельт сначала расплылся в улыбке, а затем втянул в рот свой пышный ус и принялся сосать его. Я догадался, что он и есть князь.

— Ты у каваров единственный друид?

— Нет. Просто в этой распре я встал на сторону Сеговага.

— Почему Бранкориг не хочет воевать?

— Он очень боится, как бы его не ранили. Куда бы ни шёл, везде окружает себя кольцом воинов. В палатах у него ратники в каждом углу.

— Он что, трус?

— Бранкориг боится смещения с трона. Раненый царь — раненая страна, здоровый царь — здоровая страна. В прошлом году у нас был неурожай и падеж скота. Царь, и только он один, отвечает за благосостояние народа.

— А в этом году как было с урожаем?

— Хорошо. Поэтому сейчас самое время выступить против аллоброгов и покончить с их вторжениями на наши земли.

— Ты хочешь сказать, что раненого царя смещают?

— Да. Так у нас повелось исстари.

— В таком случае достаточно кому-нибудь проникнуть к царю, пырнуть его в бок или же отрубить руку-ногу, и ваша распря разрешится.