Гуннель Алин - Ганнибал-Победитель

— Посмотрим, надолго ли её хватит.

— Здесь, в глубине Европы, местность мало исследована. Нам только известно, что эти края населены многочисленными горцами. Сейчас их не видно, но подозреваю, что они видят нас. Ты, Йадамилк, посматривай вокруг.

Ганнибал минует отряд испанцев и нескольких балеарцев (последние явно попали не туда) — и тут же исчезает за рощицей золотисто-жёлтых лиственниц.

Направление марша изменилось к юго-востоку. Теперь мы следуем вдоль реки под названием Арк, это приток Исары. Идёт — вернее, уже клонится к вечеру — четвёртый день с тех пор, как мы покинули Куларо, и почти весь раздобытый там провиант съеден. Вьючные животные, слоны и верховые кони в основном существуют на подножном корму. Окрестные жители знают об этом. Когда туча поднялась и туман рассеялся, они стали из укромных мест наблюдать за нами. Строить укреплённые стоянки для ночлега нет времени: это отнимало бы половину походного дня, и Ганнибал запретил заниматься этим. Таким образом ночью лагерь оставляется на произвол судьбы — в надежде на недремлющих караульных. Спят все (если спят), сжимая в руке оружие.

Сколько мы ни буравим взглядами горный массив, в нём не открывается ущелья, которое бы повело нас вниз. Похоже, наша цель отодвигается всё дальше и дальше. Рим повернул к северу свою могучую спину и оставил после себя презрительный смех, эхом отдающийся между скал. Сами боги воздвигли этот бастион как защиту от непрошеных гостей: дескать, тот, кто попытается форсировать сей больверк, пускай делает это на свой страх и риск. Кто осмелится пойти против ясно выраженной воли богов, против самой природы мироздания? Ответ ясен: Ганнибал! Каких богов он втайне склонил на свою сторону? Он проворно скачет туда-сюда вдоль своего войска. Остановившись, роняет несколько доброжелательных слов жадно внимающим слушателям. В самых мрачных глазах загорается от его слов светлая искорка.

Однажды колонна вдруг застревает. Некоторое время толпа накапливается, затем движение полностью прекращается. Вскоре большинство уже сидит на земле, а животные нетерпеливо топчутся на месте или подъедают увядшую траву и кустарник по обочинам. Несколько пастырей-нумидийцев с воплями бросаются вперёд. Над нами сгущаются тёмные тучи, грозя, того гляди, пролиться никому не нужным дождём. Солдаты хотели бы стать лагерем, прежде чем разразится непогода. Там и сям слышатся крики, отзвуки которых, отдаваясь от скал, разносятся по узкой долине.

— Что они там творят в голове колонны? — спрашивает воин по имени Тарро, замыкающий отряд испанцев впереди нас.

— Кто приказал остановиться? — интересуется его товарищ Моррис.

— Ищут двух друидов, — отвечает кто-то.

— Они что, сбежали?

— Переводчики — вперёд!

— Что происходит?

— Мы попали в мешок?

— Говорят, нас там встречают.

— Что, опять бой?

— Я слышал, речь идёт о переговорах.

— Давайте же. Пошевеливайтесь. Мы торопимся.

— Неужели нам тут стоять целый день?

— Вон идут друиды.

Оказывается, горцы выслали нам навстречу послов. Они пришли по горной тропе вдоль боковой долины, пересекающей нашу дорогу с севера на юг. Чтобы показать свои миролюбивые намерения, они несут в руках венки и ивовые ветки. Листья ивы уже начали по краям желтеть, а миртовые венки горят красным. Одеты горцы пестро: обычная для кельтов короткая куртка с красивым кованым поясом, каждая нога отдельно обёрнута в шерстяную материю (так называемые штаны) и широкий плащ или накидка — скреплённые у горла, они закрывают плечи и спину и спускаются до самых пят. Завидно тёплый наряд, учитывая ночные холода, от которых страдаем мы сами. Горских воинов отделяет от Ганнибала с его свитой большая лужа. Дождевая вода в ней настолько чиста, что, когда кельты поднимают ивовые ветки вверх и затем опускают их книзу, кажется, будто ветки хотят соединиться со своим отражением.

Решится ли Ганнибал довериться местным жителям? Ведь пришельцы тут мы, и мы должны затевать переговоры и откупаться, чтобы нас пропустили. Но мы ведём войну и не можем терять время на каждое крохотное племя, возникающее у нас на пути. Если бы мы это делали, мы бы ещё топтались у Пиренеев. Ивовые ветки в руках и прикрытый плащом острый кинжал сзади за поясом? Один из старейшин обходит лужу и даёт понять, что хочет держать речь. Тут же выясняется, что никто не понимает его тарабарщины. Пока мы ждём друидов, которые присоединились к нам в Оранже, появляются разведчики с донесением о том, что они нашли место для стоянки в горной долине, чуть выше по ходу колонны.

Приступают к переговорам, во время которых мимо тянется наше войско, причём это продвижение рассчитанно не кончается, пока горцы остаются с нами. Начинается небольшой дождик, и Ганнибал накидывает на коня свой солдатский плащ. Главнокомандующий явно не торопится, он пристально наблюдает за кельтами, словно не просто вслушивается в тон их речи, а хочет распознать взглядом их тайные мысли. По мере приближения к критическому пункту нашего похода, то есть к горному перевалу, который нам необходимо преодолеть, чтобы попасть в долину Пада, Ганнибала отличает всё большее самообладание, граничащее едва ли не с оцепенением.

Между тем дюжий варвар, согласно переводу друида Корана, говорит следующее:

— Сначала мы неодобрительно смотрели на карфагенян. Мы считали вас врагами, которые пришли отнять у нас землю. Впоследствии мы узнали, что ваше несметное воинство направляется на борьбу с кельтским недругом Римом и что вы хотели бы лишь проследовать мимо, посему мы...

— От кого ты это узнал? — перебивает его Ганнибал, и друид Инис переводит его слова.

— От беженцев из Куларо, — следует ответ.

— Мы обобрали этот город до последней соломинки. Там не осталось в живых даже цыплёнка.

— Это верно, господин. Но Куларо — не наш город, он находится в руках аллоброгов, а с ними мы враждуем, как раз из-за притязаний на сей город и его окрестности. По здешним меркам там весьма плодоносные почвы.

— Ты упомянул беженцев из Куларо. Как вы могли приютить беженцев оттуда? Кто это пытается спастись у враждебного племени?

— Соглядатаи, господин. У нас были люди, которые втёрлись в доверие к аллоброгам и некоторое время жили в этом городе. С приходом карфагенян они не решились долее задерживаться там.

— И ты надеешься, что я в такое поверю?

Ганнибал по-прежнему сидит верхом. Чтобы видеть Главнокомандующего, посланцу приходится задирать голову кверху. Время от времени он начинает вертеть в руках ивовые ветви, словно ему хочется бросить их в лужу у себя за спиной.

— Я говорю правду, господин. Но скажи мне: эти люди, что перелагают наши речи, твои пленники?