Ганс Эйнсле - Я, Минос, царь Крита

Я почувствовал, что жрец мнётся, не решаясь говорить дальше.

Я ободряюще кивнул ему, и он продолжил:

— Недалеко находится рудник, где, несомненно, есть золото. Представь себе, государь! Хочешь осмотреть его?

Я немедленно согласился и сказал своей свите, что желаю остаться со жрецом с глазу на глаз и через несколько часов вернусь.

Мы двинулись в долину, а потом вскарабкались по склону. Я чувствовал себя настоящим искателем приключений: а вдруг мне и в самом деле удастся обнаружить золотоносный рудник? На золото я мог бы обменять практически всё: рабов, руду, древесину, продовольствие, сельскохозяйственных животных. Возможно, мне удалось бы вдвоём с Ритсосом осуществить мою самую заветную мечту: развести на его подворье лошадей. До сих пор нам приходилось ввозить их: перевозка была нелёгкой и многие животные попадали к нам едва живыми.

— Минос! — окликнул меня жрец. Мы стояли перед глубоким рудником. Меня сразу же заинтересовал вопрос: как он возник? Может быть, здесь добывали золото ещё много лет назад. Был ли он создан демонами или его сотворили боги для блага людей?

Спуск оказался тяжёлым: мы скользили и падали чаще, чем хотелось бы.

— Взгляни сюда, государь, — прошептал жрец.

Через всю стенку тянулась золотая жила пальца в два шириной... На дне лежали обломки скальной породы, нередко наполовину состоящие из золота.

— Это поможет мне дать счастье Криту! — обрадованно вскричал я. Но жрец, ничего не ответив, вдруг принялся с беспокойством озираться.

— Что случилось? — спросил я.

— Насекомые начинают беспокоиться... Надвигается буря, нужно скорее возвращаться...

— Оставь меня, — отмахнулся я. — Я хочу побыстрее осмотреть рудник...

Я забыл обо всём на свете и опомнился только тогда, когда жрец коснулся моего плеча.

— Нужно уходить отсюда, государь! — озабоченно сказал он.

Мы промучились почти целый час, но никак не могли выбраться из рудника. Куда бы мы ни ступали, повсюду осыпались камни. Потом сделалось темно, и разразился ураган. С неба хлынули настоящие потоки воды. С этого момента я перестал быть царём, а рядом со мной уже не было никакого жреца — осталось двое стремившихся выбраться живыми. Мы стояли уже по колено в воде, которая стекала отовсюду, и её уровень продолжал подниматься.

— Это конец! — вздохнул жрец, когда на нас обрушился ледяной ветер.

— Сколько может продлиться такая непогода? — простонал я.

— Дня два-три.

— Можем закусить камнями, — пошутил я, — выпивки у нас тут сколько угодно!

Вода, в которой мы стояли, была близка к замерзанию.

— Нас будут искать, — сказал я, — но темнота затруднит поиски. — Я снова попытался шутить и предположил, что к утру мы превратимся в ледяные статуи, и богиням придётся немало потрудиться, чтобы извлечь из-подо льда наши души и доставить их Зевсу.

Жрец смотрел на меня с величайшим почтением.

— Ты будешь жить, государь, — уверенно сказал он.

Я скептически посмотрел на воду, которая не переставала подниматься и уже доставала нам до бёдер.

Жрец начал молиться вслух:

— О боги, помогите мне спасти от гибели царя! — И вдруг его осенило. — Я нашёл выход! — радостно воскликнул он.

— Какой же?

— Видишь там, наверху, длинный корень, что спускается из расселины в скале?

Я кивнул.

— К сожалению, у нас нет под руками лестницы!

— Зато есть я, — вполне серьёзно отозвался он.

— При чём тут ты?

— Взбирайся мне на плечи и привяжи себя поясом к этому корню.

— А ты?

— Я стану молиться и вручу свою судьбу богам.

Карабкаться на спину жрецу при сильном ветре, под проливным дождём оказалось очень нелегко. Но всё же я сумел это сделать и привязал себя к корню.

Сколько времени прошло? Я был не в силах думать, я слишком изнемог.

— Что с тобой, государь? — спросил жрец снизу. Он стоял, расставив ноги и не переставая молить богов о помощи.

— Мне плохо...

— Возьми эту маленькую амфору. В ней эликсир, который придаст тебе силы. Выпей несколько капель, и ты всё преодолеешь.

— Мы поделим его, — решительно сказал я.

— Нет, государь. Моя жизнь принадлежит богам. Они её дают, они же и отнимают. Я — маленький человек, Минос, а от тебя зависит счастье многих.

— Я не возьму этот эликсир, — гордо отказался я. — Я не вправе лишать тебя жизни.

— Ты должен взять эликсир, — настаивал он. — Не забывай, Минос, что критский народ связывает с тобой все свои надежды!

— Сейчас, перед лицом смерти, мы оба просто люди. Кто из нас нужнее, предоставим судить богам! Или давай поделимся твоим снадобьем.

— Нет, его хватит только на одного. Если мы выпьем оба, наступающей ночи не переживёт ни один.

— Ты наводишь порядок, пресекаешь немало злоупотреблений. Порядок необходим человеку, без этого он не может жить. Мы все не без греха. Но допускать ошибки и не исправляться — значит, совершать новые. Ты, Минос, находишь в себе мужество видеть ошибки и устранять их. Верно, твой путь нелёгок. Возможно, ты прошёл его только до половины, но не проявляешь слабости. Многие пасуют перед оставшейся половиной, а ты пройдёшь свой путь до конца. Ты находишь время выслушивать жалобы крестьян. Ты заботишься о людях Крита, словно о собственных детях. За это я благодарен тебе, и поэтому ты должен жить. Знай, Минос, не эликсир и не я спасаем тебя — тебя спасает народ Крита, признательный тебе в эти минуты за твоё милосердие!

Я промолчал. Меня охватил страх. С небес продолжала лить потоками вода. Было очень холодно. Я впился в корень. Меня качало из стороны в сторону. Руки мои кровоточили, плечи болели, спину ломило. Иногда у меня так перехватывало дыхание, что казалось, будто я вот-вот задохнусь. Вдруг я почувствовал чью-то руку. В ней была зажата маленькая амфора.

— Выпей несколько капель, — донеслось до меня снизу.

Я подчинился и сразу почувствовал в себе чудесную перемену: боль ушла, холод перестал мучить меня, я повеселел и крепче вцепился в спасительный корень.

Теперь я даже испытывал любопытство, когда вокруг меня сверкали молнии, гремел гром. Время от времени я принимал по нескольку капель эликсира, и мне сразу же становилось легче, хотя вокруг хозяйничала смерть...

Наверное, я всё-таки потерял сознание... Когда я открыл глаза, то в первое мгновенье не понял, что надо мной: луна или солнце. Потом заметил факелы, увидел людей, услышал голоса.

Моя свита с помощью более полусотни заключённых и рабов каменоломни обыскала всю округу.

Спустившиеся по верёвкам люди отвязали меня и подняли наверх. Они хотели уложить меня на носилки.

— А что со жрецом? — обеспокоенно спросил я.

— Каким жрецом?

— Тем, что показывал мне рудник. Он спас меня...

Жреца выловили в мутной воде, заполнившей рудник.