Ганс Эйнсле - Я, Минос, царь Крита

Повсюду царила роскошь и безраздельно властвовали жрецы, диктовавшие едва ли не каждый пункт церемониала.

Мой дворец тоже расположен на возвышенном месте, подумал я, но в нём нет этих редких деревьев и декоративных садов. Здесь же в оформление дворов и площадей искусно вписаны кедры, ели и великолепные баобабы, которые благодаря изощрённому искусству садоводства наверняка проживут много лет и вырастут очень большими.

В этот момент Тутмос поднялся с трона, приблизился ко мне и обнял меня, как брата. Я был поражён.

— Садись, — сказал он, пододвигая мне кресло. — Я слышал, что твой народ связывает с критянами общее искусство и одна религия. Вы используете даже одинаковые суда и одни и те же торговые пути. — Он улыбнулся. — Сто лет назад обитатели Крита вторглись к вам на материк, основали поселения, а теперь вы прибыли на Крит — зелёный остров, как мы его называем. — Он задумчиво посмотрел на меня. — Мой достойный отец Аменофис, — он приподнялся и благоговейно поклонился, — не раз после великого наводнения на Крите посылал туда верховного жреца, чтобы помочь населению. Мы всегда проявляли интерес к острову Кефт и поэтому называли его обитателей кефтиу. — Он опять взглянул на меня. — Иудеи, которые некогда обрели у нас родину, называли Крит Кафтором. Кафтор — небесные врата, — пробормотал он. — Может быть, горы Крита и впрямь небесные столпы?

Мы долго беседовали об обмене товарами, о праве на совместное использование портов, торговых поселений и складов. Договорились в отношении обеспечения морских судов.

— А как тебе понравился мой дворец? — неожиданно спросил фараон.

— Он просто замечательный, — не задумываясь, признался я.

— Я знаю, что и дворец в Кноссе очень красив. А как выглядит дворец, в котором ты рос? Он такой же величественный, как в Кноссе?

Я подробно обрисовал ему особенности планировки, отделки и назначения дворцов на Крите и на материке.

— Выходит, вы, микенцы, отличаетесь от критян, — констатировал он, выслушав мой рассказ. — Ваши дворцы невелики и напоминают скорее крепости. Критские же, напротив, построены с размахом, их жилые помещения и залы приёмов окружают просторный двор. — Он усмехнулся, — Для критян вы — воинственные бородатые северяне, жадные до власти, которые не признают красоты, элегантности и деликатного обращения. Вам следует объединиться. Станьте критянами в лучшем смысле этого слова, а критяне пусть позаимствуют все положительные качества микенцев. Получилось бы неплохое сочетание...

— Наши дворцы в Микенах и Тиринфе — грандиозные резиденции, — не сдавался я. — Один египтянин, однажды побывавший у нас, заметил, что мощные стены Тиринфа впечатляют не меньше, чем ваши пирамиды.

— А дворец твоих предков в Афинах? — любезно поинтересовался фараон.

— Он не столь велик, но наверняка переживёт все остальные. Наши Афины богаты и могущественны, там сосредоточена культурная жизнь. За много лет мой отец сумел собрать замечательных мастеров своего дела: гончаров, ткачей, резчиков. Живут они в нижнем городе. Впрочем, — улыбнулся я, — между вами и нами, я хочу сказать, между твоей и моей страной, есть нечто общее, но особого рода...

— Что же именно? — удивился он.

— Во избежание споров и вражды из-за наследования престола цари и их сыновья нередко женятся у нас на дочери брата.

— А у нас — даже на сёстрах, — серьёзно заметил фараон.

Мы встречались почти ежедневно, и я убедился, что Тутмос — умный и гостеприимный хозяин. Как-то ближе к вечеру мы разговорились о культе мёртвых.

— В Книге мёртвых [16] Книга мёртвых — принятое в науке обозначение древнеегипетского сборника заклинаний и гимнов, составленного приблизительно в XVI в. до н. э., призванного обеспечить умершему благополучие в загробном мире и возможность появления днём на земле. Книгу мёртвых клали в гробницу как имеющую магическую силу. жрецы описали всё, что нам следует знать, чтобы облегчить покойнику путь в лучший мир, — сказал он. — Мы не хотим, чтобы наши тела превратились в прах, поэтому в этой книге перечислены все приёмы, которые необходимо знать, чтобы уберечь тело от тлена. Бог Анубис обучил нас искусству предохранять труп от разложения.

— Но почему тело не должно обращаться в прах? — удивился я. — Ведь всё на земле рождается и гибнет. И это происходит постоянно.

— Если тело сохранится невредимым, душа, покинувшая умершего, может в любое время, пусть даже через тысячи лет, возвратиться и воскресить его. А если покойник истлел, душа не находит приюта и обречена на вечные скитания. Пока жрецы декламируют наизусть главы из Книги мёртвых, труп тщательно бреют. Потом из него извлекают внутренности, а через нос вводят особое устройство для удаления мозгов. В теле можно оставить только сердце. Изнутри труп тщательно промывают вином и заполняют брюшную полость воском, особыми травами, корицей, жареными семенами лотоса и набивают тканью. Вместо глаз вставляют эмалевые заменители. Лёгкие, печень, желудок и кишечник, перед тем как поместить в четыре погребальные урны, непременно бальзамируют. — Он рассеянно улыбнулся. — Первым делом покойника, разумеется, прихорашивают, красят ему губы, ногти, ладони и подошвы ног. Когда всё это сделано, труп обматывают бинтами, предварительно пропитанными смолой. Среди них закладывают амулет, главным образом священного скарабея.

— А мы признаем только священного быка, — сказал я и принялся разглядывать праздничное одеяние фараона.

— А мы настолько чтим священного скарабея, что, отправившись однажды на решающее сражение, сошли с дороги, поскольку по ней два священных жука катили перед собой навозные шары. Скарабеи для нас — золотое подобие солнца. Тогда мы были готовы примириться с потерей времени и скорее согласиться с тем, чтобы столь необходимая для нас победа обернулась поражением, чем помешать жукам заниматься своей работой.

— Недавно умер мой брат Радамант, — сказал я. — Он был царём Феста. Мы положили с ним его меч, украшения, несколько золотых сосудов и скарабея, которого ему в своё время подарил жрец, прибывший к нам по твоему поручению.

— Книга мёртвых предписывает, — серьёзно ответил фараон, — что покойнику нужно дать с собой всё, чем он владел на этом свете.

— Всё? — удивлённо переспросил я.

— Да, женщинам даже их румяна и парики, мужчинам — оружие и боевые колесницы; мы даём им с собой даже мумифицированные части туши животных и вино в запечатанных кувшинах. Каждый получает и свои одежды. Писцов снабжают приспособлениями для письма и подсчёта, а мужчины получают даже статуэтки голых женщин, чтобы и на том свете они наслаждались любовными утехами.

Он скривил губы и иронически заметил, что и мёртвые должны иметь свой гарем.