Сесилия Холланд - Иерусалим

Внутри было прохладно. Али пошёл вперёд, через изогнутую крытую галерею, миновал один из арочных проёмов и остановился перед Камнем.

На миг он забыл обо всём при виде массивного обломка скалы, с которого Мохаммед начал своё восхождение на Небеса; в самом Али что-то вздымалось, рвалось вослед Пророку. Он склонил голову и прошептал благодарственную молитву.

Не сразу, но всё же он вспомнил о Стефане, стоявшем за его спиной, и выпрямился.

— К чему это? — спросил он, положив руку на чугунную оградку вокруг Камня.

— Паломники отбивали кусочки Камня, чтобы унести домой, — ответил Стефан. — Нам пришлось поставить оградку.

— Варвары, — сказал Али.

— Весьма многие из этих людей были сарацинами.

Али рассмеялся.

— Варвары, — повторил он. Он смотрел на Камень и то, что его окружало; холодная тишина часовни впечатлила его. Воздух казался голубоватым из-за голубых стен купола. На Камне был небольшой алтарь с чашей и книгой.

— Вы служите здесь свои обряды, — сказал он.

— Дважды в день, — отозвался Стефан.

Али покачал головой:

— Для тебя это место не может быть так свято, как для меня. — Вид алтаря на Камне вызывал у него гнев.

— Это центр мира. Прямо над нами Небеса, прямо под нами ад. Разве не за это мы воюем? — Стефан сделал шаг и встал рядом с Али, словно бросая вызов. — Мне нравится это место. Я прихожу сюда всякий раз, когда сумею вырваться. Это место ближе всего к Богу. Не говори мне, что для меня оно не может быть свято.

Али в упор взглянул на него, чувствуя, как в нём нарастает ярость, затем взял себя в руки.

— В таком случае, споря здесь, мы оскверняем его.

Жёсткий взгляд Стефана помягчел.

— Да, — сказал он. — Спасибо тебе.

Он перекрестился. Али пристально смотрел на него, против воли начиная кое-что понимать. Он повернулся и снова взглянул на Камень, на его поверхность, вздымавшуюся волнами, словно застывшее море.

— Что случится, если мы встретимся в бою, Стефан? — спросил он. — Ты убьёшь меня? Или я — тебя?

— Если так захочет Бог, — ответил Стефан.

— Вы говорите так всякий раз, когда не можете найти лучшего ответа.

Стефан промолчал, глядя себе под ноги. Али боролся с собой. Кто-то вошёл в часовню, через другую арку прошёл к оградке, преклонил колена перед Камнем и вышел. Деловитый шорох его шагов замер вдалеке, и тишина стала как будто ещё отчётливей. Али казалось, что прохладный воздух обжигает его кожу. Прямо над ним Бог. Всё его существо тянулось ввысь.

Впервые в жизни он не поддался этому чувству. Впервые в жизни он взбунтовался, стараясь остаться собой.

— Там, где я жил до того, как приехал сюда, — вновь заговорил Стефан, — старики говорили, что у Бога на Небесах есть огромный чертог и там Он собирает тех, кто бился за него, вернейших и лучших воинов, и они пируют в этом чертоге, пока не придёт битва конца света. Может быть, за тем столом есть и христиане и сарацины.

— Ты веришь в сказки, — резко бросил Али.

— Должен же я во что-то верить.

— Это поголовный недостаток вашего Ордена? Во что верит аль-Вали?

— В бедность, целомудрие и подчинение приказам, — ответил Стефан.

— Скоро ваш Орден будет избирать нового магистра? Выберут они аль-Вали?

Стефан покачал головой:

— Никто не станет голосовать за Раннульфа. У него больше врагов, чем у нищего вшей. Если хочешь говорить о политике, давай уйдём отсюда.

Он преклонил колено, перекрестился и повёл Али прочь из мечети.

Али последовал за ним. Выйдя на просторный мощёный двор, он взглянул на величественное здание в углу двора — то была мечеть Аль-Акса, ныне опоганенная христианскими идолопоклонниками. Народ глупцов, подумал Али, и сердце у него заныло. Он посмотрел на рыжеволосого рыцаря, шагавшего рядом с ним, — лёгкая походка, высоко поднятая голова. Юный прекрасный зверь. Враг. Бок о бок они пошли по залитым солнцем плитам двора, направляясь к Аль-Аксе.

— Не похоже на Дамаск, верно? — сказал Стефан. — Это наша трапезная. Вон то длинное крыло — спальни, а за углом, с той стороны, — оружейная.

Али огляделся. Нескончаемый поток людей входил и выходил из длинного низкого здания, которое Стефан назвал спальнями; судя по белым курткам, это были рыцари. Множество других людей, которые не были рыцарями, пробегали мимо или занимались своими делами во дворе. Слева, где череда изящных белых колонн образовывала аркаду, трудились кучки мастеровых; у кузни ждала очередь крепких косматых рыцарских коней, и даже отсюда Али слышал перезвон молотков и чуял запах раскалённого железа. Двое людей, катившие ручную тележку, груженную с верхом длинными караваями хлеба и круглыми сырами, протиснулись в толпу, клубившуюся около входа в Аль-Аксу, и вкатили тележку внутрь. На другом углу конюх вприпрыжку вёл через двор нескольких коней.

Али поднял глаза от деловитой суматохи, царившей на Храмовой Горе, и оглядел стены Иерусалима с приземистыми квадратными башнями, протянувшиеся на север и на запад. Припавший к скалам, точно изготовившаяся к прыжку львица, с трёх сторон окружённый отвесными ущельями, этот город был неприступен — достаточно иметь большой гарнизон и довольно припасов.

— Сейчас ты живёшь не здесь, — сказал он вслух.

— Не здесь, — подтвердил Стефан. — Я живу в цитадели, при короле. Но предпочёл бы вернуться сюда — охранять короля так скучно.

Он повёл Али вдоль стены великой древней мечети, во двор, где в землю были вкопаны столбы; перед каждым столбом стоял воин в доспехах и с мечом.

— Здесь мы каждый день упражняемся с оружием. Это послушники, потому они такие неловкие.

Али взглянул на шеренгу юношей, которые, ухая и обливаясь потом, орудовали своими мечами.

— По мне, так они действуют вполне ловко.

— А, — сказал Стефан, — мы ещё научим их драться, как положено тамплиерам.

Али обернулся и взглянул на резиденцию Ордена. Отсюда хорошо была видна почти вся Храмовая Гора, а также большая часть города, в котором эта гора занимала столь значительное место. Против своей воли он был впечатлён. Он понимал, почему тамплиеры позволили ему увидеть всё это. В череде мастерских вдоль аркады, в тренировочных дворах, вокруг трапезной трудились, махали мечами, беседовали люди — десятки, сотни людей. Итак, Храм возродился.

— Где вы остановились? — спросил Стефан. Они шли по краю мощёного двора.

— В городе, во дворце. Напротив того дворца, где мы встретились сегодня.

По левую руку от них высилась вершина стены, плотно примыкавшие друг к другу, массивные, аккуратно отёсанные каменные глыбы. За нею склон горы ниспадал в пустынную долину.

— Ла-Плезанс, — сказал Стефан, улыбаясь в рыжую спутанную бороду. — Неплохое местечко, верно?

— Да, приятный сюрприз. Там есть даже бани, а сады просто великолепны.