Сесилия Холланд - Иерусалим

— Стойте! — прорычал Балан, вскинув руки, чтобы не допустить их друг к другу. — Остановитесь! Мы не можем убивать друг друга — иначе Саладин получит всё, к чему так стремится!

Глаза Керака так и сверкали; его люди окружили его.

— За ним долг крови. Он убил моего сына, он сам признался в этом.

— Отпустите меня, — сказал Раннульф. — Я не трону его: он старик. — Оказалось, что в его правую руку вцепился Бодуэн д'Ибелин. — Да отпусти же, чёрт тебя побери! — рыкнул Раннульф, и рыцарь попятился.

— Уймись, Святой, — сказал Балан.

— Я же говорю, что не трону его! — огрызнулся Раннульф. Через толпу, разделявшую их, он взглянул на Керака. — Я убил Жиля и, значит, согрешил, но согрешил против Бога, а не против тебя. И отвечу я за свой грех не перед тобой, а перед Богом.

Керак по-волчьи оскалил зубы:

— Я выпью из тебя кровь!

Раннульф презрительно рассмеялся:

— Господь рассудит меня. А ты себе болтай.

Балан повернулся к нему и ударил его по руке. Керак впился глазами в Раннульфа, тот отвечал таким же пристальным взглядом, — но мгновение спустя Волк тяжело отвернулся. К шатру приближался новый гость.

Паж протолкался через толпу с пронзительным криком:

— Милорды, милорды, король, господин мой...

Откинулся полог, и в шатёр шагнул граф Триполи — всё такой же тощий, в поношенном камзоле, с окладистой бородой.

За ним следовали несколько его людей; с их приходом в шатре стало тесно. Раннульфа оттеснили к шёлковой стене, и ему пришлось нагнуться, чтобы не задевать головой потолок. Триполи прошёл прямо на середину шатра и оказался лицом к лицу с королём. Ги побагровел. Зрители притихли, даже Керак унялся, и двое в полной тишине стояли друг перед другом.

Наконец Триполи проговорил:

— Я здесь, чтобы биться за Гроб Господень, за Истинный Крест и спасителя нашего Иисуса Христа. Примешь ли ты меня? — Он протянул руку.

Ги откашлялся. Все взгляды были устремлены на него, он должен был отвечать и не видел иного выхода, кроме как поступить подобно Триполи.

— Если так, мой лорд, добро пожаловать, — сказал он и пожал протянутую руку.

Раздались негромкие радостные восклицания. Балан подошёл к королю и Триполи, улыбаясь, точно отец невесты на свадьбе.

— Славный поступок, милорд граф, господин мой король — славный!

— Пока мы здесь, — высоким громким голосом произнёс Триполи, — пускай все забудут свою прежнюю вражду и обиды и встретят общего врага плечом к плечу — как христиане, как братья. — Говоря это, он обежал взглядом шатёр и увидел Керака, затем быстро оглядел остальных; упав на Раннульфа, его взгляд тотчас переместился дальше в поисках кого-то ещё. — Где магистр тамплиеров?

— Он отправился на север, — сказал король, — собрать рыцарей из всех гарнизонов и доставить сюда.

— Что ж, — сказал Триполи, — в таком случае Храму может понадобиться новый магистр. Согласно договору, который был заключён у меня с Саладином, два дня назад я позволил нескольким тысячам его воинов пройти через Галилею; а вчера, до того как покинуть Тивериаду, я выглянул из окна и увидел, как они скачут. На копья у них были насажены головы христиан, числом не меньше сотни, и у многих голов были коротко остриженные волосы и длинные бороды.

Эти слова были встречены молчанием. Пальцы Раннульфа вцепились в рукоять меча; он шагнул вперёд и выпрямился. Король Ги побелел, а Керак крикнул:

— Скажи нам, граф, на чьей же ты стороне?

— Это упростит дело, — сказал Раннульф, и Бодуэн д'Ибелин, стоявший перед ним, чуть повернул голову и засмеялся. Остальные вдруг все разом заговорили. Посреди стоял Триполи — неподвижно, высоко подняв голову, словно это он был здесь королём. Балан д’Ибелин подошёл к Кераку, схватил его за руку и принялся что-то горячо нашёптывать ему на ухо, всё сильнее наваливаясь на него, так что Керак в конце концов попятился. Раннульф отодвинул плечом Бодуэна д'Ибелина в камзоле с атласными лентами и обратился к королю:

— Сир, если у нас больше нет магистра, отдавай приказы ты. Позволь мне разведать, где стоит султан со своим войском. Мы должны узнать, каковы его намерения.

Триполи глянул на него краем глаза:

— Это и я могу тебе сказать. Султан осадил Тивериаду. Я едва успел бежать из замка до того, как его войско подступило к стенам.

За его спиной Балан проворчал:

— Отлично, это его задержит. Он не сможет взять Тивериаду.

Король отвернулся и торопливо отошёл подальше от Триполи и других дворян. Понизив голос, словно обращаясь к самому себе, он проговорил:

— Мы должны решить, что делать...

— Если Саладин у Тивериады — идём к Тивериаде! — крикнул один из людей Керака. — Ударим по нему!

С полдюжины голосов поддержали его алчными выкриками.

— Между нами и Тивериадой безводная пустыня, — возразил Балан д'Ибелин. — Пускай лучше Саладин пересечёт её, чтобы добраться до нас, чем наоборот.

Керак презрительно хохотнул:

— Ехал бы ты домой, красавчик, да прислал воевать свою жёнушку!

Балан резко повернул голову, ожёг Керака гневным взглядом — но промолчал.

Король всё так же стоял спиной к совету, сомкнув у груди стиснутые кулаки. Раннульф повернулся к Триполи:

— Насколько крепка Тивериада?

Граф коротко тряхнул головой:

— Она неприступна. Там моя жена. Она может командовать гарнизоном, запасов там не на один год, а стены устояли бы и против трубы иерихонской.

— Тогда я отправлюсь туда со своим отрядом, — сказал Раннульф. — Я буду следить за действиями султана и сообщать тебе все новости.

— Эй, граф, — прорычал Керак, — сколько султан платит тебе за то, чтобы задержать нас здесь?

Триполи пропустил его слова мимо ушей. Голосом, который было слышно и за пределами шатра, он ответил Раннульфу:

— Хорошо, езжай, но поддерживай со мной постоянную связь и не предпринимай ничего, не посоветовавшись со мной.

— Да, мой лорд, — обрадованно кивнул Раннульф.

Граф огляделся, призывая ко вниманию собравшихся в шатре дворян.

— Сефория — подходящее место для передышки, не хуже любого прочего. Я видел на дороге целое войско пехотинцев, которые будут здесь к закату. Мы ненадолго задержимся в этих местах — соответственно этому плану и устраивайтесь.

Он легко овладел советом. Все смотрели на него, ожидая его приказов, и даже король повернулся, смотрел на Триполи и ждал. Граф продолжал сухим скрипучим голосом:

— Мы соберём наши силы здесь. Сейчас разгар лета, войско Саладина скоро подъест все припасы в окрестностях Тивериады, и ему волей-неволей придётся двинуться с места — тут-то мы и ударим.

Раннульф отходил, пробираясь среди людей, внимательно слушавших графа. Краем глаза он поймал на себе взгляд Керака. Триполи всё говорил — сухо, жёстко и в высшей степени здраво. Раннульф добрался до выхода и покинул шатёр.