Сесилия Холланд - Иерусалим

Нагнувшись, Медведь задрал ногу коня и принялся рассматривать тяжёлый изгиб копыта. Конь навалился на него, и рыцарь, не долго думая, оттолкнул его плечом, да так, что у животного затряслись поджилки.

— Мне просто любопытно, вот и всё, — сказал он. Копыто было чистым; Медведь большим пальцем потрогал стрелку и проверил, прочно ли держится подкова.

Мыш прошёл вдоль череды привязанных коней. В Сефории было множество развалин ещё римской поры, и тамплиеры привязали своих коней перед шеренгой мраморных колонн.

— Спроси Мыша, — предложил Фелкс. — Уж он-то знает.

Стефан поставил на землю ведро с водой, которое принёс от колодца.

— Что я знаю?

Он заговорил с конём, погладил его по шее; животное учуяло зерно в его мешке и тоненько заржало, тыкаясь мордой в плечо хозяина. Стефан почесал лоб коня, прикрытый чёлкой.

— Да насчёт Святого, — сказал Медведь. — И королевы.

Наступило молчание. Мыш развязал мешок и держал его так, чтобы коню было удобно есть прямо из него. Рыцарь бросил быстрый взгляд на привязанных коней — их было уже около двух сотен и с каждым часом прибывало. Ещё больше коней паслось на широкой равнине, которая тянулась к западу. Насколько хватало глаз, вдоль дороги были разбиты лагеря — по большей части костры, у которых теснились люди, но было и несколько шатров со стягами. Посреди этого многолюдья высился красный шатёр, а перед ним красовались королевский стяг и штандарт с Истинным Крестом.

Мыш осенил себя крестным знамением.

— Ну? — поторопил Медведь.

— Что — ну?

У Фелкса заблестели глаза.

— Тогда в караван-сарае они надолго задержались в спальне. Вдвоём.

— Они разговаривали, — сказал Мыш и снова принялся усердно кормить коня.

Медведь выпрямился, уперев руки в бёдра:

— Святой не разговаривает с женщинами.

— Она вышла оттуда с распущенными волосами, — заметил Фелкс, — и вид у неё был помятый.

— Вы говорите о Раннульфе, — сказал Мыш. — И о королеве Иерусалимской. Что бы вам ни приходило в голову — вы ошибаетесь.

Конь ткнулся носом в мешок, едва не выбив его из рук хозяина.

— А она красотка, — сказал Медведь. — На мой вкус тощевата, но хорошенькая, как картинка.

— Если б она сделала королём не Ги, а Святого, мы бы не торчали здесь сейчас, гадая, что происходит, — заметил Фелкс.

Медведь что-то согласно проворчал.

— Если б у коней были крылья, мы бы все летали, — сказал Стефан. — Где сейчас Святой?

— Получает для нас приказы.

Из-за колонны, к которой был привязан конь Стефана, вышел один из рыцарей, которые приехали с ними из Иерусалима; он был совсем молод, с пушком на подбородке, серьёзный, точно пьяный судейский. В обеих руках он нёс ведра с водой, которые поставил у основания колонны.

— Вспомнить, как он смотрел на неё на дороге, так это был не слишком-то святой взгляд.

Его конь стоял рядом с конём Стефана, и юнец принялся поить его.

— Я ничего не заметил, — сказал Стефан. — И потом, он отправил её назад в Иерусалим.

— Что же он ещё мог с ней сделать? — отозвался юный рыцарь. Его звали Эд, и был он родом из Бургундии. — Привезти её сюда, что ли?

Стефан ухмыльнулся ему:

— Он выполнил приказ. — Он уже видел Раннульфа, который спускался с подножия холма, проходя мимо коновязей. — Для меня этого достаточно.

— А я всё же думаю... — начал Эд, выпрямляясь, и тут Раннульф подошёл к ним.

— Заткнись, Эд, ты слишком много болтаешь.

Стефан сунул мальчишке пустое ведро.

— Поди-ка, парень, набери нам воды. — И кивнул Раннульфу. — Где ты пропадал, Святой?

— В красном шатре. Пытался найти хоть кого-то, кто захочет дать мне приказ.

Медведь, топая ногами, подошёл к Стефану:

— А где же де Ридфор? Отчего это он не явился сюда заниматься тем, чем ему положено?

— Быть может, он уже мёртв, — сказал Раннульф. — На всё воля Божья.

При этих словах рыцари теснее придвинулись к нему, и Стефан спросил:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только что прибыл Триполи, и он рассказывает, что где-то было большое сражение и погибло много тамплиеров. Среди них может быть и магистр.

— Где это случилось? — спросил Медведь, и тот же вопрос вырвался у Стефана. Чуть дальше кто-то окликнул их, и хриплый голос кратко пояснил, в чём дело. Другие тамплиеры столпились вокруг них. Тут и там рыцари молча крестились. Стефан с трудом сглотнул, чувствуя, как по нервам пробежала дрожь паники.

— Что случилось? — крикнул кто-то из толпы.

— Где это было? Кто погиб? — вразнобой сыпались голоса.

— Я не знаю, — ответил Раннульф, сосредоточенным взглядом обегая толпу. — Где-то в Галилее. Ими командовал де Ридфор. — Он подсчитывает людей, понял вдруг Стефан, он готовится что-то предпринять — ив желудке у него стянулся крохотный узелок страха. Но ведь он ничего иного и не ожидал, и в конце концов, они не будут праздно торчать в лагере.

— Саладин осадил Тивериаду, — продолжал Раннульф. — Я веду туда свой отряд — поглядеть, не найдётся ли там для нас подходящего занятия. Собирайтесь. Мыш, добудь нам запасных коней. Фелкс, найди, в чём везти воду. Будь осторожен. Здесь Керак, а для него все тамплиеры на одно лицо.

— Когда ты хочешь выехать, Святой? — спросил Мыш.

— С закатом, — ответил Раннульф. — Медведь, иди со мной.

Он пошёл прочь, и Медведь поплёлся за ним. Проклятие Волка. Мыш прихватил с собой Эда, и они отправились искать запасных коней.

Когда вдоль длинного пологого холма они шли к главному лагерю, Эд сказал:

— Он меня раздражает. Я его ненавижу.

Стефан рассмеялся:

— Привыкнешь.

Весь день в лагерь прибывали всё новые отряды; незадолго до заката по Яффской дороге пришло огромное войско пеших солдат. Пыль от них висела в воздухе не один час. Стефан привёл в лагерь тамплиеров шестерых вьючных коней, и Раннульф наблюдал за тем, как сержанты нагружают их, когда рыцари увидели всадников, скачущих к ним через огромный лагерь, — и оба сразу узнали того, кто скакал впереди.

— Де Ридфор, — сказал Стефан.

Раннульф скрестил руки на груди:

— А я-то надеялся...

Эд и другие рыцари, возившиеся около привязанных лошадей, подняли головы.

Магистр Храма подскакал прямо к ним; на нём была кольчуга, но сержант, скакавший следом, вёз его щит и шлем. Сюрко магистра было вымазано кровью и грязью, левая рука и плечо обмотаны окровавленными повязками. Он осадил коня перед Раннульфом и спросил:

— Что ты сделал с королевой?

— Отправил назад, в Иерусалим, — ответил Раннульф. Он выпрямился, заложив руки за спину и слегка нагнув голову. — Что это с тобой стряслось?

— Господь наказал нас за грехи, — ответил де Ридфор. — У Крессонских ключей я увидел отряд сарацин, и мы напали на них.

— Сколько было сарацин? — спросил Раннульф.