Георгий Халилецкий - Морские повести

— А разве под Ляояном, в августе, не это же самое повторилось? — горячился один из гостей. — Сто шестьдесят тысяч войск у нас, а у японцев только сто двадцать. Орудий у нас почти в полтора раза больше, чем у противника. А Куропаткин приказывает отходить на новые позиции, — это, по-вашему, что? Не загадка? Да-с, слишком уж много таинственного…

— А во флоте? — хозяин произнес это громко, стараясь, чтобы его услышали все. — Вы представляете себе, господа, что творится в нашем прославленном флоте?..

Катя насторожилась: может быть, сейчас она хоть что-нибудь узнает об «Авроре».

— Я глубоко убежден, — продолжал хозяин, заметно поигрывая голосом, — что сама идея посылки нашей эскадры в Тихий океан — это курьез, величайший исторический курьез! Поэтому и все, что теперь происходит, суть курьезное следствие курьеза. Ведь эти последние события — это же стыд-позор на всю цивилизованную Европу!..

— А что, что такое? — заинтересовались гости.

— Ну, как же! Об этом сейчас весь Петербург говорит. Только эскадра вышла в Немецкое море, только огляделась да построилась в походные колонны, как вдруг боевая тревога!.. Шум, грохот, пальба…

Щеки инженера мелко затряслись от сдерживаемого хохота.

— Ок-казывается, бесстрашному господину адмиралу или еще кому-то из высших чинов… — Он сделал интригующую паузу. — Кому-то, одним словом, ни с того ни с сего вдруг померещился неприятель [4] Речь идет о так называемом «гулльском инциденте», который имел место. До последних лет бытовала версия, будто, поддавшись панике, русские корабли обстреляли мирные рыбацкие суда, приняв их за неприятельские. Однако новейшие исследования не известных ранее документов показали, что русская эскадра в самом деле встретилась с японскими миноносцами, закупленными у Англии. . Японцы! Вы представляете: это в Немецком-то море! — хозяин уже не сдерживал хохота. — Ну, конечно, немедленная орудийная стрельба, и в результате — своя своих побивахом. Два снаряда, говорят, получила в виде адмиральского подарка наша собственная «Аврора».

Катя неожиданно почувствовала, что у нее начинает кружиться голова: огни люстры вдруг почему-то поплыли, поплыли…

— «Аврора»! — тихо повторила она одними губами.

— Да-с, — довольный произведенным эффектом, повторил хозяин. — Вот уж, воображаю себе, какая там паника поднялась. Ночь, прожекторы светят, снаряды рвутся. Неприятель, — а где неприятель, какой неприятель? Ку-урьез!

— И что же? — полюбопытствовал кто-то из гостей. — Большие жертвы?

— К счастью, нет, — небрежно отозвался хозяин, — Пострадали иностранные рыбаки. А на «Авроре» одного, как его, — комендора, что ли, тяжело ранили. А так в общем все закончилось благополучно. Только лондонская «Таймс» именует теперь эскадру Рожественского не иначе как «эскадрой бешеной собаки». Бешеная собака — остроумно, не правда ли?

И добавил еще что-то по-французски, отчего гости дружно расхохотались, а хозяйка ударила мужа веером по руке:

— Ты бы хоть меня постеснялся! Этакий шутник! Катя уже не слышала, о чем еще говорил хозяин. «Комендора»… Аким ведь тоже — комендор…

Кате показалось, что лампы люстры вдруг погасли, а комната — вся, вместе с гостями, с этим богато сервированным столом и с нею вместе — проваливается куда-то…

Блюдо, которое она несла к столу, как-то само собой выскользнуло из ее рук и разлетелось на мелкие куски.

— Что т-ты, мил-лочка! — прошипела хозяйка. — Глядеть надо. — И тотчас мило улыбнулась гостям: — Извините, господа, она еще неопытная.

— Ничего, ничего, — инженер был настроен философически-благодушно. — Посуда бьется к счастью. — И добавил глубокомысленно: — Тут империя скоро разлетится на куски, а блюдо — что, пустяк!

Вскоре гости заговорили уже о чем-то другом, а Катя все еще стояла на коленях и невидящими от слез глазами разыскивала на полу мелкие осколки, собирая их на поднос.

Хозяйка вышла вслед за Катей.

— Разиня! — шепотом произнесла она. — Такое блюдо!.. Имей в виду: удержу из жалованья.

— Ах, да удерживайте что хотите! — в отчаянии воскликнула Катя. На кухне она разрыдалась, прижавшись щекой к прохладной стене.

— Полно тебе, Катюша, полно, — пыталась успокоить ее кухарка. — Стоит расстраиваться из-за какого-то дрянного блюда. Да у него, у хозяина нашего, посуды этой окаянной вон сколько — горы!

И она осторожно гладила вздрагивающее плечо девушки.

— Ах, тетя Поля, — всхлипывая, произнесла наконец Катя. — Я не из-за блюда…

— А тогда из-за чего бы? — недоумевала кухарка. — Может, кто из гостей обидел? Они ведь вон какие охальники, даром что господа!

Катя отрицательно покачала головой.

— Хозяин рассказывал: на «Авроре» комендора ранило. А ведь Аким… тоже комендор…

Кухарка, поняв наконец-то, сокрушенно вздохнула и перекрестилась:

— Дивны дела твои, господи… — Утешить девушку ей было нечем. — Бог милостив, — неуверенно бормотала тетя Поля. — Ну почему непременно твоего Акима? Мало ли их на корабле, этих… комендоров? — И сочувственно покачала головой: — Д-да, вижу — не на шутку ты полюбила этого матроса… Ладно, поди-ка лучше умой лицо, ишь какая зареванная.

И она бережно, как больную, подвела Катю к крану. Она что-то рассказывала Кате о своей первой любви — давно это было! — но девушка плохо слушала ее.

А из столовой неслись шум, смех, звон бокалов. Гости разъехались далеко за полночь, изрядно подвыпивший Сергей Владимирович все пытался выяснить, куда же это исчезла красавица «горняшка», бедная сиротка, но хозяйка велела Кате даже не показываться ему на глаза.

К себе, на Васильевский остров, Катя попасть уже не могла: мосты на Неве давно развели, и тетя Поля уложила ее спать рядом с собой. Теплая, грузная, она легонько похрапывала во сне, а Катя все лежала с открытыми глазами и все думала о страшной новости, сообщенной хозяином.

Она, конечно, не могла знать, что новость эта сейчас живо обсуждается во всех европейских столицах, вызывая самые противоречивые толки.

С этого вечера Катя стала особенно упорно добиваться хоть каких-нибудь сведений об «Авроре».

Она начала внимательно проглядывать газеты в кабинете у хозяина, когда тот был на службе, а она приступала к уборке. Читала Катя все подряд: «Русский голос», «Новое время», даже «Биржевые ведомости», но никаких упоминаний об «Авроре» в газетах не было.

Катя недоумевала: может быть, тут какая-нибудь ошибка, может, в других газетах есть о крейсере, на котором служит ее Аким? Как-то в воскресенье она решилась пойти в Публичную библиотеку, полдня терпеливо листала там комплекты самых различных газет, но все было безрезультатным.

«Да что ж это такое?!» — в отчаянии повторяла девушка.