Борис Тумасов - Не введи во искушение

— Двадцать семь лет мы ожидали этого дня, мы были лишены своей власти, — говорил Кононов. — В этом зале представлены казачьи войска. Так давайте же изберём самого достойного, кого мы назовём своим атаманом. Пусть это будет тот, кто больше всего сил отдал служению казачеству...

Едва Кононов замолчал, как раздались крики:

— Панвитца!

— Вы хотите иметь войсковым атаманом Панвитца? — удивился Кононов.

В ответ раздался гул одобрения. Оркестр грянул марш. Панвитца окружили атаманы, начались поздравления. Кононов, дождавшись окончания марша, объявил:

— Хельмут фон Панвитц, вы избраны атаманом всех казачьих войск!

Зал взорвался приветственными криками. Полковник Кононов продолжил:

— Мы клянёмся вам, как главному атаману, в верности!

Сотни папах взлетели к потолку...

В ту ночь Хельмут фон Панвитц написал своей жене: «Я их никогда не оставлю».

В этом же месяце казаки в последний раз ходили в конную атаку. Это было на берегу реки Дравы. Против казаков находились хорошо подготовленные болгарские войска, перешедшие на сторону советской армии.

Стало известно, что болгарская часть держит оборону, имея дальнобойные орудия. В казачьем штабе приняли решение атаковать ночью.

Под прикрытием темноты и густого леса четыре согни казаков подобрались к болгарам и неожиданно на полном скаку ворвались в их укрепления.

Бой был короткий и беспощадный: казаки жалости не знали...

Дальнейшие боевые действия кавалерийский казачий корпус вёл против наступающих частей Народно-освободительной армии Югославии. Фон Панвитц хотел вывести казаков из войны. Он обратился к командующему юго-восточной группой с подобной просьбой, но ему ответили:

— Рано. Нужно продержаться несколько дней, чтобы дать возможность группе армий отступить из Греции через Македонию и Сербию...

Дальнейшая служба корпусов складывалась так.

Вызвав на командный пункт полковника Кононова, Панвитц приказал ему отправиться к Власову для переговоров о будущем казачьих частей. Затем он поговорил с командиром казачьего соединения полковником Шульцем.

— Скажите, Шульц, отчего вы не хотите сдаться в плен англичанам? Они ведь согласились принять поляков Андерса. Почему бы им не поступить подобным образом с двадцатью пятью тысячами казаков?

Шульц покачал головой:

— Британцы заключили соглашение с Советским Союзом, а красные не пощадят нас.

— Опять политика, — вздохнул Панвитц. — Но всё-таки я думаю, что англичане не будут против антибольшевистски настроенных войск, тем более испытанных в кровопролитных боях. Конечно, если они хотят увидеть Россию когда-либо свободной от Советов...

Шульц удивился:

— Вы что, Панвитц, всерьёз полагаете, что Черчилль или Рузвельт пойдут наперекор Сталину из-за горстки казаков? В лучшем случае они выдадут их партизанам Тито. А югославы казаков хорошо запомнили... — Шульц безнадёжно махнул рукой. — Правда, наш полковник Рентель был некогда в хороших отношениях с Александером, у которого к тому же в друзьях ходят атаман Краснов и генерал Шкуро. Когда-то, ещё в двадцатом году Александер в чине капитана был членом военной миссии при армии Деникина.

Панвитц хлопнул в ладоши:

— А ведь верно! Я слышал об этом как-то от Шкуро, которому Александер вручал орден. А ещё капитан фон Гуденус состоял в дальнем родстве с британским министром иностранных дел Антони Иденом. Надо, Шульц, двигаться к Австрии, куда на подходе армия Александера...

День ото дня обстановка складывалась всё напряжённее.

28 апреля 1945 года немецкий генерал Вольф сдался в плен со всеми своими войсками, которые дислоцировались в Италии. Сложилась близкая к хаосу ситуация. Измотанные наскоками югославских партизан, немецкие части в беспорядке уходили из Албании, Далмации и Италии.

Кавалерийский казачий корпус, выполняя задание германского Генерального штаба, под невероятным давлением противника начал планомерный отход. Главная тяжесть пала на вторую дивизию, которая удерживала оборонительную линию до 6 мая, дав возможность уйти подальше от фронта нескончаемой колонне кавалерии и грузовиков.

В ночь на 4 мая, когда в горах шёл снег, колонна достигла австрийской границы в районе Косбах-Маутана на высоте 1360 метров.

7 мая английские войска получили точные инструкции в отношении прибывших казаков. Командир 78-й британской дивизии бригадный генерал Арбутнот приказал подполковнику Малькому немедленно занять тирольский город Линц, чтобы там разоружать казаков. Генерал дважды повторил:

— Мальком, не забывайте, это казаки. Действуйте предельно осторожно. Лично проследите, чтобы акция была проведена как можно деликатнее и без инцидентов.

В местечке Косбах-Мауте подполковник Мальком собрал казачьих командиров и передал им указание: направляться в Линц для сдачи оружия...

Атаман Доманов находился со своим штабом в отеле «Золотая рыбка». Неподалёку расположился казачий стан, в котором насчитывалось около пятнадцати тысяч мужчин и четыре тысячи женщин с детьми.

— Я ваш офицер связи, — заявил с порога атаману Доманову майор Девис, — и, следовательно, нахожусь в вашем распоряжении. О выдаче казаков Советскому Союзу не может быть и речи. Продолжайте проводить с людьми занятия, хорошее войско всегда должно быть в хорошей форме. Офицеры могут оставить сабли и пистолеты.

В зелёной весенней австрийской долине, казалось, наступил мир. Но был он тревожным...

В Хорватии Вторая казачья дивизия двигалась на запад. 9 мая её командир полковник фон Шульц, узнав о подписании Германией акта о капитуляции, предупредил своих офицеров:

— Огонь больше не открывать.

12 мая после полудня перед полковником Шульцем предстал парламентёр, офицер Народно-освободительной армии Югославии. Он заявил:

— Вот приказ о немедленной капитуляции, подписанный генералом Лором. В случае отказа вы будете уничтожены авиацией союзников.

Шульц внимательно изучил бумагу:

— Я не вижу здесь подписи генерала, а вижу только его факсимиле...

Спустя некоторое время 6-й терский полк первым вошёл в контакт с частями 11-й танковой дивизии англичан. Радости казаков не было предела: они считали, что теперь спасены. Тем более что Панвитц объявил о немедленной сдаче англичанам. Однако генерал Арчер сдержанно сообщил:

— Ваши казаки пройдут через наши порядки, и не более.

Одетый в форму терцев Панвитц находился среди казаков. Он предчувствовал, что ему скоро предстоит расстаться с кавалерийским корпусом.

На его глазах начался «последний парад». Его открыл под звуки марша 1-й Донской полк. Перед Панвитцем рысью проходили ряды кавалеристов, глядя направо, где стоял человек, по воле которого они здесь оказались...