Борис Тумасов - Не введи во искушение

Краснов заметил, что Гитлер заигрывает с коммунистами, но чем это объяснить, он не зная...

А ларчик открылся просто. 1-го сентября 39-го года Германия ввела войска в Польшу, а 17 сентября Советская армия перешла польскую границу я заняла Западную Украину и Западную Белоруссию. Пётр Николаевич по информации из газет и по радио пришёл к выводу, что польская армия полностью деморализована. Что же касается Англии и Франции, то объявленная ими война Гитлера, похоже, не очень взволновала. Главное было ещё впереди. Теперь Краснову стало окончательно ясно: недалёк тот час, когда Германия и Россия сойдутся в смертной схватке.

Пока же действия советского правительства находили поддержку в Германии. Советские войска захватили Прибалтику, у Румынии отняли Молдавию и Бессарабию, концентрировались на финской границе…

Правда, Финляндия оказалась для Красной Армии крепким орешком, а мировая дипломатия резко осудила Советскую Россию. Англия и Франция выступили в защиту Финляндии, Германия поддерживала финнов оружием и военным снаряжением. Эта война не принесла Советскому Союзу особых побед.

Изучая ход боевых действий, Краснов пришёл к твёрдому убеждению: Красная Армия слаба в техническом отношении. На перевооружение потребуется года три-четыре. Но такого срока Германия Советскому Союзу не даст.

«Пока русский солдат с допотопной трёхлинейкой дождётся автоматов, армия получит новые танки, а авиация — самолёты, хотя бы равные германским, армия Третьего рейха уже будет стоять далеко за Волгой, на Урале», — думал Краснов.

Он попросил Шандыбу купить в магазине географическую карту Советского Союза. Повесив её в кабинете в простенке между окнами, генерал долго любовался зелёной окраской Донщины, пересечённой голубой жилкой реки, вливающейся в Азовское море.

Пётр Николаевич прикрыл глаза и увидел донскую степь в майском буйном цветении. По станицам и хуторам сады в белом и розовом кипении, гул пчелиный...

— Боже, — прошептал Краснов, — и всё это мы потеряли. Оглянись же на нас, Господи: ужели не суждено нам увидеть всё это снова?..

Шандыбе не спалось. В окно виднелся край неба, был он звёздным, тёмным. Как на Дону, когда луна ещё не взойдёт, тучи не наползут и серебристая дорожка бежит по воде...

Поворочался Иван, сел, спустив ноги. Увидел — жена тоже не спит.

— Слышь, Варь, вчерась показалось мне, генерал плакал.

— Показалось — перекрестись.

— Да нет, правда плакал. Стоял перед картой и платком глаза вытирал. Не иначе Дошцину вспомнил.

— А что её вспоминать? По мне, тек вроде и не было. О чём там скучать — о Стёпке аль о свекрухе? От Степановых кулаков у меня бока и поныне свербят. Курень, так здесь и жильё получше, и работа полегче.

— Нет, Варь, что ни говори, а я тоже, как и генерал, частенько Дон вспоминаю. Иногда чудится мне, будто плыву я, сети ставлю, а он, величавый наш батюшка, катит воды и будто недвижим. Отец как-то привиделся, будто на базу мы с ним управляемся, Воронка чистим гребёнкой. Мать позвала и ставит на стол миску с борщом, а он наваристый, пахучий. А раз Мишку видал: он на коне в атаку скачет, а я ему вслед кричу: «Брат, смотри, срубят тебя...

— Ну вот, нагородил. Всё это было, да прошло. Давай спать: мне завтра вставать рано. Отстряпаться надо до генеральши.

Шандыба замолчал. Однако вскоре Варька сама спросила:

— Вань, а Вань, ты как мыслишь, война будет?

— Будет.

— Почём знаешь?

— От генерала слышал.

— Так война вроде уже идёт?

— Ну какая это война? Погоди, настанет нас, схватится Германия с Россией, тогда поймёшь, что такое война.

— А как думаешь, если Дон освободят, казаки в курени свои воротятся?

— Воротятся, воротятся. Я и сам хучь бы сегодня.

— Да кто там ждёт тебя?

— Варька, Дон меня ждёт. Донщина моя родная.

— По мне тут лучше. Никуда я отсюда подаваться не хочу.

— Ну хватит, сама сказывала, подниматься рано...

Вот уже почтя два года генерал Шкуро не переступал порога красновского дома. В прошлый приезд жаловался, что его нелюбезно приняли в штабе вермахта. А в этот раз решил предложить подготовку переводчиков для германской армии. Однако ему холодно ответили, что с данной задачей германское командование само в состоянии справиться. Да Германия и не ведёт войну с Россией.

Маленький, юркий Шкуро не сидел на месте, то и дело вскакивал, бегал по кабинету. Подбежит к карте России, заложит пальцы за наборный казачий ремешок, охватит взглядом территорию Страны Советов, головой покачает:

— Обратите внимание, Пётр Николаевич, какая огромная страна Россия. Ещё и на Западе прихватили...

Краснов пошевелил седыми бровями:

— Её территория создавалась веками силами русской армии, вам это хорошо известно, Андрей Григорьевич.

— Я помню историю России. Не о том речь. Как Германии удастся покорить её?

— Пусть это будет не вашей заботой, а Генерального штаба германской армии.

— Да, там, пожалуй, план захвата Россия имеется.

— Мне даже известно его условное название — «Барбаросса», что означает «Рыжая борода».

— Может, вы уже знаете и планы немцев в Отношении казачества?

— К сожалению, нет. Но думаю, без казаков немцы не обойдутся. В казаках потребность возникнет, когда германские войска подойдут к Дону и Кубани.

Шкуро на время угомонился, присел.

— Знаете, Пётр Николаевич, атаман Бугалов как-то сказал мне, что казаки сами знают, куда им приложить свои силы.

— Эту его болтовню не стоит брать во внимание, — усмехнулся Краснов. — Казаки будут выполнять те задачи, какие поставят перед ними немцы. Я говорил по этому поводу с атаманами Балабиным и Домановым, и они со мной согласны.

Шкуро снова вскочил, забегал по кабинету.

— Эх, мне бы сейчас коли не корпус, то хотя бы дивизию. Уж я бы погулял на донских просторах, прошлась бы моя нагайка по большевистским спинам.

Лицо Краснова передёрнулось:

— Андрей Григорьевич, у вас мысли только о нагайке. А у казаков иные цели: Родину отвоевать да обустроить.

Шкуро спросил сердито:

— А колхозы куда девать прикажете?

— Об этом не стоит пока гадать. Речь идёт о неубитом медведе. Сами казаки, когда на родную землю вернутся, тогда и решат...

Вскоре Шкуро стал прощаться:

— Мне сейчас пора. Но убеждён — не за горами такое время, что нам часто доведётся встречаться...

Между тем события меняли друг друга с головокружительной быстротой.

Наступление Германии и России на Польшу закончилось полным поражением польского государства. Англия, кроме как объявить войну Германии, другого ничего придумать не смогла...

В апреле 1940 года Германия захватила Норвегию и в результате получила доступ к её рудным разработкам. Не успели улечься страсти от этой молниеносной победы, как в мае этого же года произошла оккупация Бельгии. Настала очередь Нидерландов.