Алексей Шишов - Генерал Юденич

— В том, что одолеем японцев в нашем первом бою, победам их — в том сомнений у нас не было...

Война в Маньчжурии шла своим чередом. Были бои, которыми бойцы 18-го стрелкового полка и их командир, Николай Николаевич Юденич, могли гордиться. Таким оказалось славное для них дело под Янсынтунем.

Стрелки после очередного марш-броска назад заняли позицию на окраине этого большого, вымершего на дни боев, Китайского селения. Солдаты укрывались в наскоро вырытых неглубоких окопах среди полей ещё не убранной чумизы [5] Чумиза — однолетнее травянистое растение семейства мятликовых. Зерновая и кормовая культура. и гаоляна. В ротах не хватало солдатских лопаток, чтобы углубить окопы, соединить их в траншею, не было кирок, заступов. Поэтому приходилось порой ковырять землю штыками и выбрасывать её голыми руками.

Японская артиллерия, выдвинув батареи к передовой, время от времени совершала огневые налёты на позиции русских. Снаряды, начиненные шимозой, пока рвались с недолётом и потому раненых в полковом лазарете набиралось немного. Наши пушки пока молчали, ожидая начало неприятельской атаки. Артиллеристы старались не показывать неприятелю своё расположение до поры до времени.

Полковой штаб разместился в крайней фанзе Янсынтуня. Солдаты проломили стену из глины, чтобы был прямой выход в поле. В стене наделали бойниц для стрелков: полковник Юденич мог теперь и без помощи бинокля обозревать позиции своих батальонов и рот.

Николай Николаевич ожидал начало сильной атаки. Высланные им ночью вперёд усиленные секреты японцы к утру оттеснили на линию окопов, вышли перед полком на дальность ружейного выстрела и произвели разведку боем, но атакующих сибирские стрелки встретили винтовочными залпами. Японцы не упорствовали и, потеряв два-три десятка человек убитыми и ранеными, сразу же отошли на исходные позиции. Но в бинокль было хорошо видно, что они готовились к новой атаке.

Стрелки «смертельных» потерь не понесли. Но из их окопов неслись возгласы:

— Сол-дат (такой-то туда-то) ра-нен! Са-ни-тар! При-шли но-сил-ки! Кровь за-ли-ва-ет...

Из дивизии на рассвете прибыл в сопровождении ординарца-конника начальник штаба полковник Циховский. Он попросил Юденича собрать командиров батальонов и рот. Когда все собрались в укрытии за глиняной стеной, Циховский неожиданно заявил офицерам:

— До сих пор наши неудачи происходили от того, что ни офицеры, ни солдаты не умеют сражаться, недостаточно стойки и часто отступают без приказа. Я этого не допущу и каждому из вас, кого увижу отступающим, пущу пулю в лоб.

А чтобы его слова прозвучали более убедительно, начальник дивизионного штаба добавил:

— На это мне дано право самим главнокомандующим.

Оглядев хмурящихся от услышанного офицеров, Циховский не без воодушевления продолжил свою «взбадривающую» речь:

— Так же советую и вам поступать с нижними чинами. Кроме того, для успеха дела необходимо, чтобы каждый солдат и унтер-офицер, не говоря уже о вас, господа офицеры, знал свой манёвр. Поэтому извольте каждый раз объяснять задачу всем солдатам. Верно, Николай Николаевич?

— Сурово, но верно, господин полковник. К слову могу доложить, что мои стрелки без приказа на то ещё ни разу не отступали.

— Зато ваш сосед, 5-й стрелковый, отступал. Как бы ваши солдаты его примеру не последовали.

— Не последуют, вот вам моё слово.

— Карты местности у вас есть?

— Никак нет. Ни одной. Воюем под Янсынтунем, как говорится, вслепую. Так и заблудиться среди гаоляна можно.

— Это как — заблудиться среди гаоляна? Вы же армейский полк.

— Так воюем уже не один месяц: бродим по полям с завязанными глазами, боимся соседа поутру не увидеть.

— Странно. Ни одной на весь полк?

— Ни одной. Даже карты всей Маньчжурии нет.

— У нас этих карт в дивизионном штабе сколько угодно...

В том, что в полку не оказалось ни одной карты, был виновен в первую очередь сам начальник дивизионного штаба. Свою вину перед офицерами полка Циховский постарался загладить словами:

— Николай Николаевич, сейчас же еду в штаб. Распоряжусь о картах немедленно. Без них воевать невозможно.

— Действительно, всего через час в Янсынтунь прискакал казак-конвоец и привёз в полк сразу не один, а тридцать экземпляров карт местности. Их получили все ротные командоры, не говоря уже о старших офицерах стрелковой части. Кто-то даже пошутил:

— Спасибо Циховскому за карты. Наши прислал, а не Венские. Читай тогда название этой деревни...

Под вечер артиллерийский огонь неприятельских батарей усилился. Их орудийные расчёты пристрелялись к полковым позициям. Русские пушки стали отвечать врагу.

Юденич видел, что до атаки дело ещё не дошло, а полк уже несёт потери от осколков снарядов. В полковой лазарет, укрывшийся в деревне, прибрели уже два десятка раненых солдат. На носилках приносили тяжёлых. Полковник, побывав на позиции ближайшей роты, приказал рыть окопы глубже.

При посещении одной из окапывавшихся рот, её командор капитан Миньщиков прямо сказал своему начальнику:

— Чем землю-то солдату грызть? Одна лопатка на все отделение. Кирок в полку ни одной.

— Не возмущайся, капитан. В дивизию уже несколько донесений на сей счёт посылал.

— И чего штаб обещает, Николай Николаевич?

— Ответ один — тыл дивизии шанцевого инструмента в запасе не держит. Никакого.

— Как не держит? Так почему в артиллерийском дивизионе, что стоит за деревней, всё есть? И лопаты большие, и Кирки.

— Значит, там командиры батарей порасторопнее ротных полка. Вот тебе и ответ.

— Николай Николаевич, может быть, ты как командир полка попросишь их поделиться с пехотой шанцевым инструментом? Ведь не они, а мы их прикрываем от японцев с поля.

— Хорошо, Миньщиков. Надо попробовать. Не должны артиллеристы нам в том отказать...

— Юденич повернул коня и поскакал в полковой тыл. Разговор с командиром артиллерийского дивизиона получился короток. Подполковник Кременецкий оказался понятлив и сговорчив:

— Много я вам дать не могу. Смотрите — у самих позиции ещё не обустроены, ещё землю бросать и бросать. Но шестнадцать мотыг к обеду пришлю. С условием, конечно, возврата их в дивизион, это наш штатный инструмент.

— Спасибо за мотыги. Углубим окопы — сразу вернём с благодарностью...

Обед в тот день доставили на ротные позиции только под вечер. Не успели разлить по котелкам сдобренный мясом (была забита раненная снарядным осколком обозная лошадь) солдатский борщ, как выдвинутые вперёд дозоры донесли о том, что японская пехота изготовилась к атаке. Юденич приказал дозорным вернуться в стрелковую цепь.

Японцы начали очередную атаку совсем не так, как это делалось русской пехотой, которая шла вперёд цепями. Вражеские солдаты поодиночке, по два-три человека пробегали сотню шагов вперёд и падали на землю. Было видно, как они лопатками или руками сразу же набрасывали перед собой небольшой холмик вспаханной земли. К передним подбегали ещё и ещё пехотинцы, и вскоре перед русской позицией залегла уже не одна цепь атакующих.