Алексей Шишов - Последний стратег

Наша операция была приостановлена не столько половодьем и наступившей неблагоприятной погодой, сколько сознанием, что после уже понесённых частью корпусов потерь развивать действия по ранее выработанному плану, но с прежними приёмами выполнения, бесполезно.

Нам необходимо изучить наш дорогой опыт, использовать опыт наших союзников, чтобы в близком будущем подготовиться к более успешному выполнению тех задач, которые необходимо неотложно привести в жизнь, и создать из нашей армии боевой организм, способный не только отбивать немецкие удары, но и с полной уверенностью наносить их. Для выполнения этого, т.е. для всесторонней подготовки операции, остаётся немного времени, примерно около месяца - до конца апреля, когда в прошлом году немцами было начато вторжение в Риго-Шавельский район и последовали удары в Карпатах.

Срок нашей готовности определяется также и постановлением совещания союзных представителей при французской главной квартире (телеграмма ген. Жилинского от 28 февраля), что «общее наступление всех армий предположено в мае, причём начать его должна Русская армия в начале нашего мая, а прочие должны начать его в половине.

Таким образом, к 1 мая наши армии должны быть вполне готовы (понимая ножницы, гранаты, сапоги и т.д.) во всех отношениях к наступлению...».

Император Николай II с алексеевским докладом познакомился самим тщательным образом, вчитываясь в него всю ночь в штабном вагоне. В докладе было немало неясного, особенно в стратегии новой кампании и тактических задачах фронтам и армиям на весну и лето 1916 года.

Поэтому Верховный главнокомандующий пригласил к себе утром начальника штаба для беседы. Она велась с глазу на глаз и отличалась полной откровенностью. Собственно говоря, скрывать что-то друг от друга двум людям, наделённым в воюющей России самой высшей военной властью, не приходилось. Оба были ответственны перед Отечеством, Русской армией и Антантой, наконец, перед собственной совестью за положение дел на фронтах. В дипломатию играть не требовалось.

— Михаил Васильевич, возможно ли для нас перенесение сроков наступления на более позднее время, скажем, на середину лета?

— Возможно, ваше величество.

— Чем мы можем объяснить перенос перед нашими союзниками?

— Тем, что Верденская операция на французском фронте ещё не завершилась. И тем, что у нас только-только закончились свои наступательные операции.

— Значит, времени на подготовку к новой кампании у нас достаточно?

— Нет, ваше величество. Много времени у нас нет.

— Почему?

— Мы должны завершить свою подготовку по возможности ранее 1 мая. И никак не позже этого срока.

— Вы опасаетесь сильного контратакующего удара той стороны?

— Точно так. По данным разведки, немцы и австрийцы будут готовы пойти вперёд на нашем фронте уже в конце апреля.

— Тогда что может в таком случае дать России Верденская операция? Ведь там всё ещё идут сильные бои, как сообщает из Парижа генерал Жилинский.

— Если Верден не даст успеха немцам, они не смогут сосредоточить на Восточном фронте столько сил, сколько было у них здесь в 1915 году.

— Это всё?

— Нет, не всё. За минувший год сильно изменились снабжение в наших армиях, их боевая сила и обеспеченность пополнения потерь.

— Значит, вы твёрдо убеждены, что мы начинаем приобретать перевес над германцами и их союзниками.

— Если Западный фронт пополнит свои 911 батальонов, Северный - 455 батальонов и Юго-Западный - 593 до полного штата штыков, то наш перевес увеличится.

— А сейчас каков наш перевес, Михаил Васильевич?

— По штабным расчётам, примерно в 500 тысяч штыков.

— Где штаб Ставки ожидает наступление неприятеля в ату кампанию?

— Самое вероятное - в полосе Юго-Западного фронта. Если германцы усилят австрийцев четырьмя своими корпусами, а это 84 тысячи штыков, то они могут надеяться на оперативный успех.

— А почему они не могут использовать эти корпуса на северном участке фронта?

— Севернее Полесья мы имеем сегодня над немцами почти двойное превосходство в силах. Эти четыре корпуса могут стать лишь частью сил для удара. Например, в районе Рига. И то при условии поддержки немецкого флота. Чего ваш Балтийский сделать не позволит.

— Значит, надо ожидать вражеского наступления на юге. Можем ли мы его успешно парировать?

— Для этого нам надо иметь сильный резерв, находящийся в распоряжении Верховного главнокомандующего, чтобы можно было его в случае надобности перебросить на юг.

— Гвардейский отряд может выполнить роль такого резерва?

— Он громоздкий и перегружен тылами. И потому ему будет трудно, в случае необходимости, выполнить роль подвижного резерва для Юго-Западного фронта.

— Где же выход, Михаил Васильевич?

— Мера, ваше величество, против неприятельского удара на юге видится пока одна-единственная.

— Какая же?

— Готовить на севере стратегические резервы Ставки. И хорошо обдумать план действий Юго-Западного фронта.

— Тогда давайте поставим это главным вопросом на готовящемся совещании высшего командования.

— Ваше величество. Оперативному отделу Ставки такое указание мною уже дано...

Совещание по планированию новой военной кампании в Могилёве состоялось в первый день апреля. Собрался практически весь высший военный состав России: главнокомандующие армиями фронтов и начальники их штабов, полевой генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович, начальник морского штаба Верховного главнокомандующего адмирал А. И. Русин, новый военный министр России генерал от инфантерии Д. С. Шуваев. От Ставки присутствовали её начальник штаба и генерал- квартирмейстер М. С. Пустовойтенко.

Председательствовал на совещании сам император Николай II. По этому поводу А. А. Брусилов вспоминал следующее:

«Он прениями не руководил, не высказывал никаких мнений, а по предложению Алексеева своим авторитетом утверждал то, что решалось... а также выводы, которые делал Алексеев».

Начальник штаба Ставки, отстаивая свою точку зрения при планировании наступательной операции новой кампании, обратил внимание участников совещания на три момента.

Первый. Расчёты на успех атакующего удара следует основывать не на выборе участка, где слабее будто бы неприятельские укрепления, а на подготовке атаки артиллерии, согласованности её действий с пехотой, на тщательном изучении всеми способами линии обороны неприятеля, на умелом использовании добытых разведывательных сведений:

Второй. Для главных ударов выбирать по возможности районы сухие, возвышенные, где в случае неполного успеха можно будет продолжать действия хотя бы в виде позиционной войны, продвигаясь вперёд шаг за шагом, достигая успеха продолжительной, упорной работой;