Павел Басинский - Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой

Просто случайно погибла.

На самом деле никаким убедительным аргументом против самоубийства это не является… Если Дьяконова действительно обрабатывала свой дневник в “романной” форме до последнего дня пребывания в Париже и закончила его на “самоубийственном” многоточии после французской фразы, это означало лишь то, что в Тироль она приехала с такой фантазией в голове… Ее героиня (она сама) покончила с собой. Но Лиза не покончила с собой. Это, несомненно, должно было терзать ее в Тироле. Весь дневник Дьяконовой тем и замечателен, что он глубоко правдив и предельно искренен. Закончить на такой фальшивой ноте она не могла.

Ну хорошо, допустим, Лиза почувствовала себя “профессиональным” писателем, который разделяет жизнь и литературу и способен разыграть самоубийство лирического героя, второго “я”, как бы понарошку. Тем более что весной 1902 года она пишет рассказ “Под душистою ветвью сирени”, переводит его на французский и получает за него второе место (бронзовая медаль) на литературном конкурсе Парижского общества студенток.

Рассказ по-своему прелестный! Две подруги, Соня и героиня рассказа, одной 18 лет, другой — 17, встретились в уездном городе. Соня только что закончила гимназию, героиня — “институт” (надо полагать, Институт благородных девиц). О чем они говорят? О мужчинах. Соню они интересуют “с романической стороны”, а героиня, “робкая, застенчивая, вся погруженная в книги”, не способна “обращаться с ними смело и самоуверенно, как Соня”. И поэтому Соня стоит высоко в ее глазах.

В один “тихий и нежный июньский вечер” героиня сидит с книгой Бокля “История цивилизации в Англии” в саду. Вдалеке слышится пение романса “Под душистою ветвью сирени…”, и появляется Соня. Она вновь искушает подругу разговорами о мужчинах. Героиня, как может, отбивается от нее.

Соня уходит. И появляется он — “высокий, стройный студент в белой тужурке”. Он присаживается к ней и, слово за слово, признается ей в пламенной любви. “Да вы — выше, вы лучше всех, кого я когда-либо знал, вы — мой идеал, моя греза… Если б вы знали, как я вас люблю!” “Сильная рука обвила мою талию, его лицо наклонилось, горячее дыхание коснулось меня, зажгло, и вот… вот…”

На этом героиня проснулась с книгой в руке.

Рассказ милый, смешной, иронический. Можно представить, как смеялись над ним парижские студентки. Но студентки, конечно, не знали содержание романса поэта Всеволода Крестовского, первая строка которого послужила названием рассказа Лизы.

Но мы-то знаем…

Вот с какой фантазией Лиза отправлялась в Тироль! Вряд ли она ехала туда с твердой мыслью покончить с собой. Но сама эта мысль прочно сидела в ее голове. А самое главное — ее “роман” не был закончен. Не мог же он закончиться на том, что “героиня” просто уехала на вакацию в родные места…

Мы очень мало знаем о том, что происходило с Лизой в Тироле, и ничего не знаем о том, что было с ней в горах. Поэтому в последней главе автор решил отказаться от незыблемого правила не придумывать за своих персонажей, реальных людей, и не вкладывать в их головы те мысли, которых там, возможно, и не было. В конце концов, если Лиза отчасти “придумала” себя в парижском дневнике, почему бы нам не продолжить эту игру?

Но все письма, телеграммы, протоколы, газетные статьи, цитируемые ниже, являются подлинными. Все персонажи этой главы реальны, а не придуманы автором…

альпийская газета

Известия с немецких, австрийских, швейцарских гор, курортов, дач и купаний № 383, 1902 [61] Перевод с немецкого.

Двумя земляками Елизаветы Дьяконовой, парижской студентки, которая воспользовалась каникулами, чтобы посетить свою тетку в Зеехофе на Ахензее, — нам сообщено с представлением свидетельства общинного начальства в Ахентале, что упомянутая дама 10 августа отправилась из гостиницы в Ахензее к Уннитцу [62] Уннитц — горная вершина, популярная среди альпийских туристов в начале ХХ века. Зеехоф — гостиница в горной местности Ахенталь в австрийском Тироле. Буквально переводится как Дом на озере. Ахензее — самое большое горное озеро в Тироле. — П. Б. и с тех пор пропала . Можно предположить, что легко одетая в короткое резиновое дождевое манто, белую соломенную шляпу и легкие английские башмаки 26-летняя дама заблудилась в холодную ночь в Уннитцском ущелье. Предпринимавшиеся с тех пор попытки отыскать ее или ее тело не имели результатов. Нашими поручителями внесена при Ахентальском общинном управлении сумма в 100 крон, которая достанется тому, кто предложит надежный способ найти погибшую. К сожалению, со времени ее исчезновения прошла уже неделя. Могущие быть известия просим присылать в нашу редакцию.

На наше сообщение в № 383 о пропавшей Дьяконовой нам написано: “На Вашу статью о падении в области Ахензее позволяю себе сделать почтительное сообщение, что я со своими родителями прибыл в отель Зеехоф 11 августа в чрезвычайно туманную, дождливую погоду. Из разговора на следующее утро с братом хозяйки, членом известной семьи Рейнер, я узнал, что за день перед тем молодая девушка в легкой одежде и тонких башмаках — говорили даже, в домашних туфлях! — взошла на ближний холм, чтобы выпить стакан молока, и с тех пор не возвращалась. Сообщение г-на Рейнера быстро распространилось между остальными гостями отеля, и можно представить себе тревогу, когда одна спасательная экспедиция за другой возвращались без успехов. Один из проводников, принимавших участие, говорил мне лично, что наверху господствует такой густой туман, что местами нельзя видеть руку перед глазами, и что по свежевыпавшему снегу можно заключить, что в те ночи температура была самое большее +2°. Поэтому нет никакого сомнения, что молодая женщина поплатилась смертью за свое легкомыслие”.

На вид ей было лет 20… Она приехала вечерним поездом. Девушка, которая путешествует одна, сама по себе вызывает подозрение, а эта, русская , свалилась всем, как снег на голову! Впрочем, в гостинице уже жили ее родственники — тоже русские. Тетушка — богатая, набожная и властная дама. Дочь тетушки — Мария. И муж Марии — молодой поэт с прибалтийской фамилией.