Сергей Мосияш - «Без меня баталии не давать»

Матросы дружно налегли на вёсла, и ял помчался к выстроившимся в море кораблям. Их было двенадцать, в числе их два трёхдековых стопушечника. Едва лодки с высоким гостем поравнялась с флагманом, с кораблей загрохотали пушечные выстрелы, громкими криками команды кораблей приветствовали Петра.

Ял прошёл вдоль всей линии строя, и бомбардир не скрывал своего восторга от этого грохота и крика сотен лужёных глоток.

Лодка подплыла к корме восьмидесятипушечного фрегата, и Пётр по штур-трапу — верёвочной лестнице — взошёл на корабль вместе со своим провожатым и переводчиком.

Они прошли на шканцы, где находились вахтенный офицер и командир фрегата. Командир знал, что за гость на его корабле, но удостоил его лишь скупым кивком головы и отдал команду ставить паруса. По вантам помчались вверх матросы, и Пётр был в восторге от их выучки и исполнительности. Особенно когда одновременно раскрылись на всех мачтах нижние паруса, за ними последовали средние, а потом и самые верхние.

И поскольку ветер был несильный, были выстрелены лисель-шпирты и поставлены лисель-зейли [64] Лисель-зейли — боковые паруса. .

— Ну как? — спросил Петра Кармартен.

— 3-замечательно! — сказал Пётр. — Вот чего я хочу добиться и у себя, маркиз. И обязательно добьюсь.

— На Азовском море? — спросил маркиз с плохо скрытой иронией.

— На Черном, сэр, на Черном.

Пётр свято верил, что рано или поздно Чёрное море станет русским, как это и было в древности. Иначе к чему эти хлопоты, эти колоссальные затраты сил и средств?

А меж тем английская эскадра направилась в открытое море к острову Уайту, где было запланировано провести учебный показательный бой.

Корабли двигались строго в кильватер, и это было прекрасное зрелище. Однако на траверзе острова вдруг стих ветер, паруса опали, наступил полный штиль.

Командир корабля, взглянув на гостя, пожал плечами, словно это по его вине наступил штиль, и ушёл к себе в каюту. Мол, в штиль ему на шканцах делать нечего. Остался лишь вахтенный.

Вскоре от капитана явился юнга и пригласил гостей в каюту командира. Пётр с Кармартеном отправились вслед за юнгой.

Капитан предложил гостям крепкий чай с галетами. Молвил успокоительно:

— Ничего, к утру обязательно будет ветер.

Пётр взял в руки горячую кружку, отпил большой глоток.

— Я полагаю, будь в ордере галеры, и штиль не стал бы помехой.

— Возможно, возможно, — согласился капитан, скорее из приличия. — Но для меня всё же предпочтительнее парусное судно.

— Слов нет, парусник прекрасен, — отвечал Пётр. — Я тоже люблю его более всего. Но надо ж не забывать об успехе морского боя.

— На галере слишком много едоков, — возразил капитан. — А стало быть, она не годна для дальнего перехода.

— Об этом я не спорю. Я говорю о морском бое. Явись, к примеру, сейчас сюда вражеская галера, она бы перещёлкала всю эскадру как орехи.

— О чём вы спорите, господа, — вмешался Кармартен. — Англия морская держава, имеет колонии едва ль не во всех частях света, до иных надо плыть месяцами. Конечно, галеры не годны для этого. Какие б крепкие мускулы ни были у гребцов-галерников, они не идут ни в какое сравнение с пассатами низких широт, дующих постоянно. Гребцу надо отдыхать, есть, спать, а пассат беспрерывен.

— Пассаты в океанах, — сказал Пётр. — А у нас моря-то порядочного нет. И флот мы будем строить в расчёте не на месячные переходы, а на завоевание морей, нас облегающих. И галеры займут у нас место равное с парусниками.

— Но вам понадобится тогда в два раза более моряков.

— Гребец-галерник, какой он моряк? Я посажу на вёсла воров и преступников, этих паразитов державы.

— Но какие они гребцы, эти бездельники?

— Н-ничего, кнут их быстро выучит труду.

В словах Петра была такая твёрдая убеждённость, что капитан счёл за разумное не спорить с этим молодым человеком, личным гостем короля.

— Пожалуй, вы правы, сэр, — вздохнул он, конечно оставшись при своём мнении.

Переведя последнюю фразу капитана, Шафиров добавил от себя:

— Вряд ли ты переубедил его, Пётр Алексеевич.

— А чёрт с ним, — проворчал Пётр, хрустнув галетой. — Важно, что мы убеждены в нашей правоте. У них моря дармовые, а нам за них сколько пота и крови пролить придётся. Но будет Чёрное море русским, Петро, обязательно будет, помяни моё слово.

Утром действительно повеял ветерок, и сразу ожили корабли, разделились на два отряда. Одна половина ушла в море и там, сделав разворот, пошла навстречу другой. Они сближались встречными курсами. Две эскадры изображали противников. Одна шла в бакштаг и посему имела большую скорость, встречная двигалась в бейдевинд. Поравнявшись, эскадры открыли друг в друга пушечный огонь, разумеется холостыми зарядами. Но пальба была столь частой, что корабли окутывались дымом, как в настоящем сражении.

Пётр стоял на шканцах и, вцепившись в поручни, любовался этим бескровным сражением, особенно нравилось ему, сколь быстро артиллеристы управлялись с заряжанием пушек.

— Ах, молодцы! Ах, канальи! — восклицал он.

Сэр Кармартен охлаждал восторги:

— Это они без ядер столь быстры. А начали б стрелять ядрами, прыти б поубавилось.

— Всё равно молодцы, — хвалил Пётр. — По-моему, наш борт скорее того супротивного заряжается. Те один раз, а наш дважды бьёт за это время.

— Возможно, возможно, я не считаю.

— Как не считать, маркиз? — удивился Пётр. — В бою тот победит, кто скорее перезарядится.

— Ну, слава Богу, это не бой. Ученье.

— Вот на ученье и надо набивать руку. А в бою уже надо побеждать, сэр.

Прощаясь с капитаном, Пётр поблагодарил за прекрасное представление и не удержался от похвалы:

— А артиллеристы ваши просто молодцы, они же супротивника засыпали «снарядами». Как лицо нейтральное считаю, вы «потопили» своего противника.

— Мы обязаны были это сделать, сэр, поскольку знали, сколь драгоценен на борту у нас гость, — пошутил капитан. — Но как бы там ни было, я передам команде вашу высокую оценку. Спасибо.

Из Портсмута в Лондон возвращались дилижансом. Опустившись на сиденье рядом с Петром, Кармартен приветствовал господина, севшего напротив:

— Здравствуйте, майор.

— Добрый день, маркиз, — отвечал тот.

— Герр Питер, позвольте представить вам моего коллегу майора Фан дер Стама.

— Очень приятно, — поклонился Пётр сдержанно.

— Майор Фан дер Стам столь набил руку на корабельных чертежах, — сказал маркиз, — что по одной какой-нибудь величине может назвать класс корабля.

— То есть как это? — заинтересовался Пётр.

— А так. Корабль строят по известной пропорции длины к ширине, к высоте мачты, стенег и к глубине трюма и другим величинам. Майор на зубок знает эти пропорции и безошибочно скажет, о каком корабле идёт речь.