Андрей Серба - Заставлю вспомнить Русь...

— Да, в умении императоров не смешивать деньги с политикой и выбирать, что им в данное время выгоднее, не откажешь, — согласился собеседник. — В войне с Русью Византии было крайне важно избежать тех огромных расходов и разрушений, в которые её могло ввергнуть ведение боевых действий на собственной территории, и она их избежала, предоставив киевскому князю возможность трубить на всю Европу о своей победе. Однако Византия постарается вскоре отыграться и на политическом поприще, прежде всего при заключении с киевским князем договора о мире и дружбе. Мои люди в Константинополе сумели ознакомиться с содержанием договора, над которым трудятся лучшие византийские юристы и политики, и сообщают, что в нём есть направленный против нас пункт. Византия намерена обязать киевского князя, чтобы тот препятствовал нападениям степных народов на имперские владения в Тавриде с их столицей Корсунью. Этим она внушает Киеву мысль, что спорные территории на Черноморском побережье и в Таврических горах, именуемые русами Тмутараканью, на которых окончательно не можем закрепиться ни мы, ни Русь, принадлежат ей, и недвусмысленно призывает киевского князя усилить в Тмутаракани своё военное присутствие. Этим она хочет в очередной раз столкнуть лбами Хазарию и Русь, защитив свои Климаты русскими мечами от набегов кочевников-соседей. Императоры умеют извлекать выгоду даже из собственных поражений, и я опасаюсь, что поход воевод Олега и Свенельда на Кавказ и Хвалынское море замыслен не в Киеве, а в Константинополе, и князь Игорь со своими воеводами являются игрушкой в руках более изощрённых в политике людей.

Собеседник приложил к губам кубок с вином, сделал три-четыре медленных глотка, поставил кубок на стол. С трудом удерживаясь от искушения опустошить кубок до дна, Хозрой тоже отпил из своего несколько маленьких глотков и приготовился слушать собеседника дальше. Он уже изучил манеру разговора своего начальника с подчинёнными — тот не нуждался в их пространных рассуждениях, от них требовались лишь ответы на задаваемые вопросы.

— Я согласен с тобой, что поход вряд ли направлен против нас, — заговорил собеседник. — У русов с викингами и их кавказскими союзниками не хватит сил даже захватить Итиль-кел, не говоря о достижении ими более серьёзных целей. Да и будь замыслен поход против Хазарии, аланы и лазги поостереглись бы стать союзниками киевского князя. Они — соседи Хазарии, и, возвратись русы домой, каган в ближайшее время сполна рассчитался бы с теми и другими за набег. Нет, сегодня у Руси другой противник. Но какой? Кстати, я забыл упомянуть, что утром получил ещё одну весть о русах — у них произошла серьёзная стычка с арабами в окрестностях Дербента. Может, этот случай и есть ответ на наш вопрос? Как думаешь?

Конечно, Хозрой не поверил, что собеседник по забывчивости не сообщил ему о столь важном событии, как выдвижение разведки русов к Дербенту. Он сделал это специально, чтобы вначале узнать мнение Хозроя о реальности угрозы Хазарии со стороны появившихся вблизи её южных границ русов и лишь потом, предоставив ему дополнительные сведения, обсудить, куда могут направить русы свой удар. Что ж, начальник прав — первым делом нужно быть наверняка уверенным, что опасность ни при каких обстоятельствах не грозит родному дому, а затем думать, каким образом извлечь наибольшую для себя пользу из несчастья соседей.

— Я в этом уверен. Иначе для чего в прошлом походе великий князь лично проводил разведку окрестностей Дербента? Причём это было сделано перед возвращением русов домой, когда они сверх всякой меры были обременены захваченной добычей, а понесённые потери не позволяли им взять штурмом такую твердыню, как Дербент. Значит, производя разведку, киевский князь помышлял о будущем походе на Кавказ, в котором одной из главных целей должен стать Дербент. После заключения мира с Византией у Руси появилась возможность без ущерба для себя направить на Хвалынское море часть своих войск, и боевые действия на сей раз русы решили начать с захвата Дербента. Тем более что владение этой крепостью позволит им установить связь с землями союзных аланов и лазгов не только по морю, но и по суше.

— Дербент, Дербент... — задумчиво проговорил собеседник, пощипывая свою жидкую бородку. — Тебе приходилось бывать в нём? Если да, то когда в последний раз?

— Я был там три года назад, когда со своими судами искал в его гавани спасения от преследовавших нас пиратов.

— Каково твоё впечатление от города? Имею в виду не его караван-сараи и базары, а укрепления на суше и крепостные стены, которыми обнесён дербентский порт.

— Я не знаток фортификации, однако понимаю трудности наших военачальников, которым не удаётся овладеть так нужным нам Дербентом, — осторожно ответил Хозрой.

— Главная трудность наших военачальников заключается не в фортификационных сооружениях Дербента, а в отсутствии у них воинского таланта и просто ума, — улыбнулся собеседник. — И русы это докажут, если в их планы действительно входит захват Дербента.

При последних словах он быстро вскинул глаза и посмотрел в лицо Хозроя, видимо желая насладиться впечатлением, которое на того должно было произвести его замечание. И Хозрой постарался доставить ему это удовольствие, выразив на лице одновременно удивление и растерянность.

— Если... если в их планы входит захват Дербента? — пробормотал он. — Но если русы не собираются нападать ни на Хазарию, ни на Дербент, зачем они прибыли?

— Вот и давай подумаем над этим, — предложил собеседник, с довольным видом откидываясь на спинку кресла. — Киевский князь — опытный военачальник и перед отправленным на Кавказ войском поставил цели, которые тому по плечу. Почему бы нам не определить, какие задачи могут решить воеводы Олег и Свенельд, исходя из численности своих войск? Кстати, сколько, на твой взгляд, у них мечей вместе с союзными аланами и лазгами?

— Полагаю, что русов и викингов не больше полутора десятков тысяч, число аланов и лазгов известно точно — около четырёх тысяч. Получается, что у главного воеводы Олега приблизительно двадцать тысяч воинов. При сегодняшней ситуации на Хвалынском море, где учли уроки прошлого похода русов, этих сил достаточно лишь для крупного набега на два-три прибрежных города, но никак не для серьёзной, длительной войны.

— Поэтому мы сразу исключили возможность их нападения на Хазарию, — заметил собеседник. — А при здравом рассуждении приходится отказаться от мысли, что целью их похода является Дербент. Ты был в нём три года назад, а я прошлой осенью. Его крепостные стены отремонтированы, гарнизон увеличен, в порту находится постоянно не менее четырёх-пяти крупных боевых кораблей. Уверен, что, узнав о походе русов к побережью, дербентский гарнизон подготовился к обороне. Однако русы и викинги, имеющие опыт взятия крепостей в Византии и на Балканах, это не наши ал-арсии, привычные сражаться в степи верхом на конях, и арабам не устоять перед штурмом их твердыни воинами киевского князя. Но и победители заплатят за успех такую цену, что, подойди затем к Дербенту арабское войско, им придётся сдать его. А киевский князь отправил на Кавказ своё войско с лучшими полководцами вовсе не для того, чтобы брать и сдавать крепости. Так ведь? — посмотрел собеседник на Хозроя и, нагнувшись, положил ладонь на ручку кувшина с вином. — Как думаешь, зачем всё-таки князь Игорь послал войско на Кавказ, если в его планы не входит ни воевать с Хазарией, ни захватывать Дербент?