Андрей Серба - Заставлю вспомнить Русь...

— Я помню многие твои донесения, где отмечались ум, сила воли и властолюбие жены киевского князя Игоря, — заговорил собеседник. — Признаюсь, я не всему этому верю. Да, у великой княгини Ольги могут быть сила воли и тем более властолюбие, но никак не ум, ибо при его наличии она стала бы нашей сестрой по истинной вере. Её отказ от язычества и принятие христианства свидетельствует, что она попала под сильное влияние византийских агентов, скорее всего тайных служек патриарха, и они сумели воспользоваться её слабостями. Думаю, это прежде всего властолюбие. Князь Игорь немолод, часто ходит в опасные походы, и, если его не станет, вдове с малолетним сыном придётся отстаивать право на власть в борьбе с сановниками и полководцами, мечтающими занять место великого князя. Византия пообещала ей свою помощь в этой борьбе, и христианка Ольга, заслуживая её, стала проводником политики Византии на самой Руси и соседствующих с нею территориях.

Собеседник отпил глоток вина, бросил взгляд на Хозроя, который с кубком у рта и выражением внимания на лице не сводил с него глаз. И его речь полилась снова:

— Отсюда и нынешний поход на Кавказ, который намного выгодней Византии, чем Руси. Империя напрягает все силы в борьбе с Халифатом в Малой Азии — и Русь наносит удар в спину Багдаду на Кавказе. Удайся ей надолго обосноваться в Бердаа, Халифату придётся постоянно держать здесь внушительную армию, что будет неоценимой помощью Византии. Константинопольские купцы несут огромные убытки из-за конкуренции со стороны арабских собратьев по ремеслу — и русы захватом Бердаа нарушают всю арабскую торговлю на Кавказе, играя на руку империи. Не князь Игорь, а Византия и её тайная сообщница христианка Ольга организовали сегодняшний поход русов на Кавказ, — завершил свои размышления собеседник.

Он сделал ещё глоток из кубка. Бросил взгляд на Хозроя. Поднявшись с кресла, подошёл к выходившему на Итиль-реку окну, заложил руки за спину и сказал:

— Итак, нам известно, кто вдохновил Русь на поход и какую цель он преследует. Теперь предстоит решить, что Хазарии выгоднее: помочь утвердиться Руси и, значит, Византии на Кавказе или помешать этому, сохранив сегодняшнее господство Багдада.

Это на самом деле было интересно, поскольку такие решения чиновники даже самого высокого ранга не принимали самостоятельно и обычно выражали своими устами волю кагана. И Хозрой, позабыв о вине, весь превратился в слух.

— Конечно, удар русов по Халифату, врагу Хазарии на Кавказе и Хвалынском море, ей на пользу. Например, это может вызвать уменьшение численности дербентского гарнизона, что может способствовать нашему захвату крепости. Однако все мыслимые и немыслимые выгоды от войны Киева и Багдада превращаются в ничто, если на Кавказе и побережье Хвалынского моря утвердятся Русь и прячущаяся за её спиной Византия, которая после смерти или гибели Игоря может превратиться в официальную союзницу Руси. Ведь христианка Ольга, которой удастся остаться у власти только с помощью христианской Византии, будет вынуждена связать с защитницей-империей собственную жизнь и судьбу Руси. Тогда страшные походы, доселе предпринимаемые князьями Аскольдом, Диром, Олегом, Игорем против Византии, обрушатся на Хазарию, причём с двух сторон — по морю с юга и через Дикую степь с запада. Хватит ли у каганата сил устоять перед ними, учитывая, что борьба с нашествиями азиатских кочевников требует от него полного напряжения сил? А насколько возрастёт эта угроза, если великой княгине удастся навязать веру в Христа всей Руси или хотя бы киевской знати и своим военачальникам! Поэтому Хазарии лучше остаться без Дербента, чем получить его вместе с русской опасностью, постоянно угрожающей каганату с юга.

Собеседник возвратился к столу, тряхнул за ручку кувшин, проверяя, осталось ли в нём содержимое. Не садясь в кресло, допил вино в своём кубке, встал напротив Хозроя.

— Отныне ты знаешь, что намерена предпринять Хазария в связи с появлением на Хвалынском море русов, и конечно же догадываешься, зачем мне понадобился. Так ведь?

— Так, великий и мудрый.

— Зачем же?

Собеседник был явно не удовлетворён кратким ответом Хозроя. Его глазки испытующе уставились в лицо подчинённого.

— Мне необходимо, используя своё знакомство с воеводой Свенельдом и ярлом Эриком, очутиться среди русских войск и сделать всё, чтобы сегодняшний их поход завершился столь же плачевно, как предыдущий с князем Игорем.

— Ты представляешь своё задание правильно, но слишком в общих чертах. Да, в конечном счёте поход русов должен закончиться неудачей, однако прежде, чем потерпеть окончательное поражение, они должны настолько ослабить Халифат на Кавказе, чтобы тому пришлось долго зализывать полученные раны и не помышлять ни о каких военных действиях против Хазарии. Ты вначале должен помочь русам разгромить арабские войска и захватить Бердаа, затем втянуть ту и другую противостоящие стороны в кровопролитные бои за город, способствуя их взаимному ослаблению. Если война в Арране будет идти с переменным успехом — пусть она длится хоть до скончания веков, но, если перевес в ней станет клониться в пользу русов, тебе надобно способствовать их поражению. Оно должно быть настолько сокрушительным, чтобы навсегда отбить у Руси желание вмешиваться в дела на Кавказе и Хвалынском море.

— Я исполню твою волю, великий и мудрый. Обещаю, что сражения русов и арабов на землях Аррана обойдутся им в реки крови, а когда русы потерпят поражение и пожелают возвратиться домой, пределов Руси не достигнет ни один из них.

— Не слишком ли ты самоуверен? — подозрительно посмотрел на Хозроя собеседник. — Или в твоей голове уже созрел план? Если да, я хотел бы услышать его.

— Великий и мудрый, у меня не может быть плана, поскольку я не знаю точного числа русов и арабов, что будут противостоять им в Бердаа и Арране, мне даже в общих чертах неизвестен замысел воевод Олега и Свенельда о захвате Бердаа и последующих действиях их войска. Однако я знаю главное — как не допустить возвращения на родину остатков русов.

— Как ты думаешь это сделать?

— После поражения русов натравлю на них всех, кто только может стать их врагом. Для этого распущу слух, что они захватили в Бердаа огромную добычу и возвращаются с ней домой. Это привлечёт к ладьям русов всех каспийских пиратов, и морской путь от устья Куры до земель аланов и лазгов им придётся провести в непрерывных боях. Когда же уцелевшие счастливчики русы сойдут на берег, они не обретут на нём ожидаемого спасения — бывшие их союзники, не довольствуясь своей частью добычи, захотят стать её единственными хозяевами, и довершат с русами на суше то, что начали пираты на море.