Андрей Серба - Заставлю вспомнить Русь...

— Говоришь, патрикий устроил нам засады в днепровском лимане и у Сурожского пролива? — спросил Олег. — Выходит, сегодня силы ромеев разобщены, и в лимане мы будем иметь дело лишь с их частью. Но если мы покинем лиман и направимся к Сурожскому проливу, патрикий, пользуясь преимуществом своих кораблей в скорости, успеет сосредоточить у него уже все силы, что поставит нас в более сложное положение, чем сейчас. Моё мнение — немедля идти на прорыв в Днепр, а в крайнем случае высаживаться на берег и двигаться к Киеву пешим порядком. Великая княгиня и её воеводы наверняка пришлют нам подмогу, чтобы отбиться от ромеев, решись они преследовать нас, и от печенегов близ порогов.

— В крайнем случае высадиться на берег? — расхохотался Эрик. — Неплохая мысль — оказаться живым и с добычей на родной земле там, где через несколько суток можно получить подкрепление конницей по суше и ладейной дружиной по воде. Только какой крайний случай ты имеешь в виду, воевода? — с ехидцей поинтересовался он. — Когда ромеи разгромят нас в лимане, а недобиткам позволят пристать в удобном месте к берегу и заняться разгрузкой добычи? Такому не бывать никогда! Если в лимане мы угодим в ловушку и дело дойдёт до упомянутого тобой крайнего случая, нам всем придётся стать кормом для рыб, а не высаживаться на берег, тем более с добычей. Не так ли, воеводы? — снова обратился Эрик к Свенельду, в котором почувствовал единомышленника.

— Так, ярл, — согласился Свенельд. — Конечно, Олег прав, что у Сурожского пролива нас может поджидать весь флот патрикия, однако и мы будем готовы к этому. Потом у пролива море, а не лиман, как здесь, и если выход из лимана ромеи могут перекрыть и затем навязать сражение помимо нашей воли, то у пролива мы можем уклониться от нежелательной встречи с кораблями патрикия и уйти к тмутараканскому [55] Тмутаракань — Княжество Тмутараканское — русское княжество в X–XI вв. на Таманском полуострове. берегу.

— А если нам будет суждено вступить у пролива в сражение, я сделаю это с чистой совестью, зная, что предпринял всё, чтобы его избежать, — добавил Эрик. — Но ежели мне придётся заживо гореть или идти ко дну в этой луже-лимане, я прокляну себя за то, что поддался на чьи-то увещевания и добровольно сунул голову в петлю. Нужно сейчас же разворачивать суда и уходить отсюда, покуда плывущие за нами ромеи не успели отрезать нас от моря...

Как следовало из разговора, воеводы и ярл также не разгадали замысла патрикия и не пришли к единому мнению относительно дальнейших действий. Значит, последнюю точку в разноголосице мнений должен поставить он, великий князь, огласив своё решение.

Игорь оттолкнулся плечом от борта, выпрямился, шагнул внутрь небольшого круга, образованного спорившими. Тихонько кашлянул в кулак, призывая участников рады к вниманию.

— Боевые други, — начал он в наступившей тишине, — все вы понимаете, что в устье Днепра нам устроена западня. Такая же ловушка нас может поджидать и у Сурожского пролива. Воевода Олег верно молвил, что у пролива, завяжись там сражение, нам придётся схватиться со всем флотом патрикия Варды, в то время как сейчас нам противостоит его часть. Но прав и воевода Свенельд, сказавший, что у Сурожского пролива мы будем принимать решения самостоятельно, а не зависеть от прихоти ворога, запершего нас в лимане и навязавшего свою волю. Перед нами выбор: прорываться без промедления в Днепр, рискуя угодить в неприятельскую западню и оказаться, как в мышеловке, в лимане либо сейчас же уходить в открытое море. Мой приговор таков — плыть к Сурожскому проливу. Делать это следует сразу после рады, покуда противник, опасаясь угодить в темноте в устроенную нами у входа в лиман засаду, не перерезал его. Воевода Олег, твой ключ плывёт к выходу из лимана головным. За дело, верные други-товарищи, и да не оставят нас Перун и Один без своей помощи...

Ладьи оставили лиман так же незаметно и бесшумно, как вошли в него, и поплыли к Сурожскому проливу. Едва над морем забрезжил рассвет, слева от себя русичи заметили паруса двух дромонов, а к полудню за ладьями, как и в предшествующие дни, вновь пристроились десять ромейских кораблей. Видимо опасаясь, что русичи, почувствовав в лимане опасность, могут покинуть его и начать высадку в одной из ближайших укромных бухт, византийцы ночью парными дозорами контролировали прилегающий к входу в лиман участок морского побережья. Получив утром сообщение от одного из дозоров, что ладьи оставили лиман и держат курс в направлении Климатов, корабли опять собрались группой и продолжили преследование.

Поскольку теперь по левую руку от себя русичи имели неприятельские Климаты с их столицей Херсонесом, в чьей удобной и обширной гавани постоянно находились боевые ромейские корабли, могущие причинить ладьям немало хлопот, Игорь велел кормчим уйти насколько можно дальше в море. Приспособленные в основном к плаванию вблизи берегов, к тому же перегруженные ранеными и добычей, ладьи плохо переносили удары больших морских волн и шквалистый ветер и ко времени прибытия к Сурожскому проливу оказались изрядно потрёпаны стихией, а их гребцы основательно уставшими.

Едва наблюдатели с мачт заметили на горизонте смутные очертания далёкого берега, Игорь велел ладьям лечь в дрейф и отправил к проливу разведку во главе с уже известным по лиману сотником. Она возвратилась довольно быстро, и сотника на борту великокняжеской ладьи ждал не только Игорь, но и собравшиеся заранее участники предстоящей воеводской рады.

— Великий князь, я встретился в указанном главным воеводой месте с рыбаком-караимом, — доложил сотник. — Он и его малолетка сын наблюдают за ромейскими кораблями с момента их прибытия к проливу и знают о них почти всё. В отряде патрикия девять дромонов и двенадцать трирем с мечущими огонь машинами. Точное число мелких судов им неизвестно, поскольку они редко выходят в море, а большей частью стоят в охраняемой стражей бухте, однако, судя по торчащим над ней мачтам, их не меньше полусотни. На всех кораблях только экипажи и легионеры, что нужны для абордажного боя, дополнительных войск на них нет, Отряд из пяти дромонов и стольких же трирем расположен отдельно от главных сил в том месте, откуда быстро можно перекрыть отход от пролива к тмутараканскому берегу. Днём и ночью далеко в море находятся под видом местных рыбаков ромейские лазутчики, поэтому о нашем приближении к проливу патрикий был извещён заранее, а с сегодняшнего утра все его корабли в боевой готовности. Ромеи ждут нас, великий князь, и не собираются без боя пропустить в Сурожское море, — заключил разведчик.

— Великий князь, разреши дополнить сотника, — тут же подал голос Ратибор. — Перед самым его возвращением мне сообщили, что число преследующих нас кораблей увеличилось ещё на три дромона, четыре триремы и около полутора десятков памфил и хеландий. Может, это корабли, что были прежде в днепровском лимане, возможно, подоспевшая к патрикию подмога из Херсонеса, но теперь дорога назад нам отрезана. Мы сейчас в худшем положении, чем были в лимане. Сегодня наш выбор куда труднее: сражение с намного превосходящим нас в силах ворогом или бегство от него в открытое море, длительное пребывание в котором для нас столь же опасно, как сражение с кораблями противника.