Аркадий Кудря - Правитель Аляски

— Я не смог увидеться с королём Камеамеа, — ответил Лисянский. — Мне сказали, что он сейчас на Оаху со всей своей армией и флотом и собирался отплыть сюда, на Кауаи.

— Вот видите! — дрожа от негодования, вскричал король. — Теперь он решил расправиться и со мной!

Король с ожесточением сплюнул на палубу, и сопровождавший его слуга не успел подставить под плевок деревянную чашку, украшенную врезанными в неё человеческими зубами.

Чтобы сменить тему неприятного для короля разговора, Лисянский вежливо поинтересовался, указав рукой на экзотическую чашу, что означают её украшения.

— Это зубы моих скончавшихся друзей, — охотно пояснил король, — и каждый раз, когда мне хочется сплюнуть, я вспоминаю, какие это были хорошие люди.

В подтверждение своих слов король опять плюнул, и вновь слуга не успел поднести чашу под плевок. Лисянский, болезненно переживавший всякое посягательство на чистоту вверенного ему судна, вполголоса распорядился, чтобы прислали матроса с тряпкой навести порядок на шканцах.

— Но пусть он не думает, — вернулся к волновавшей его теме Каумуалии, — что захват Кауаи дастся ему легко. У меня восемь тысяч воинов, и каждый из них будет сражаться до последней капли крови. У меня достаточно ружей и есть несколько пушек, мои воины обучены обращаться с ними. У меня лишь нет больших кораблей, чтобы дать бой на море. — И тут смутная идея сверкнула в его глазах. — Капитан! — энергично воскликнул король, сжимая мощной дланью руку командира «Невы». — У вас прекрасный корабль, много орудий, и если вы задержитесь здесь, чтобы оказать мне помощь, я щедро отблагодарю вас. Вы не пожалеете, если поддержите меня и моих подданных. Если же вы покинете меня, мне будет грозить неизбежная гибель от беспощадного врага.

К счастью, Лисянский обладал некоторой информацией, которая позволила ему с честью выйти из затруднительного положения:

— Уверяю вас, ваше величество, что страхи ваши преувеличены. Я хотел зайти по пути к вам на остров Оаху, чтобы познакомиться с королём Камеамеа, но до меня дошли слухи, что на Оаху распространилась страшная заразная болезнь и воины Камеамеа мрут от неё как мухи. Его советник господин Янг сообщил мне, что из-за этого несчастья король Камеамеа отменил свои планы вторжения на Кауаи и собирается вернуться на Гавайи.

— Это правда?! — не скрывая радости, возбуждённо вскричал Каумуалии. — Неужели это правда?

— Мне нет оснований обманывать вас, и мои офицеры могут подтвердить мои слова.

— Да, это так, — проворно поддержал капитана лейтенант Арбузов.

Король быстро сказал что-то своим спутникам, и те издали торжествующий вопль.

— Это спасение, — с энтузиазмом сказал король. Его толстое, лоснящееся от жира лицо просияло. — Сами боги не желают победы над нами Камеамеа. Однажды он уже хотел вторгнуться в мои владения, но тогда, едва они вышли в море, разразился жестокий шторм и разметал его суда. Теперь боги вмешались вновь. Великие боги помогают мне!

Король, потрясая руками, дважды радостно подпрыгнул и вновь плюнул мимо чаши на палубу. Стоявший наготове матрос старательно подтёр тряпкой следы королевской радости.

Ликование короля было таким непосредственным, что и Лисянский, и с интересом слушавшие беседу лейтенант Арбузов с мичманом Верхом заулыбались.

— К тому же, — для вящей убедительности добавил Лисянский, — один американец сообщил мне во время стоянки на Гавайи, что моим соотечественникам на американских берегах нужна наша помощь: два года назад туземные племена разорили их новое поселение на острове Ситха. В любом случае я бы не смог задержаться здесь.

— Вы принесли мне радостную весть, и я готов без всякой платы поставить на ваш корабль столько припасов, сколько вам надо. Я знаю, что любят европейцы. Я прикажу своим подданным привезти на ваш корабль много вкусных плодов и несколько больших свиней. Когда прибудете в Америку, передайте вашим сородичам, что король Каумуалии всегда готов дружить с русскими.

Такой широкий жест требовал ответной благодарности. Лисянский ещё не решил, как же отреагировать на щедрость короля, но его выручил лейтенант Арбузов. Наклонившись, он вполголоса спросил:

— Вы не будете возражать, Юрий Фёдорович, если на память о нашей встрече я подарю королю свою саблю?

Лисянский в знак согласия кивнул головой. Арбузов отстегнул саблю и с поклоном вручил её королю:

— Это подарок, ваше величество, от всех нас.

Король, тоже с лёгким поклоном, принял саблю и торжественно прижал её к губам.

— Это большая честь, — со слезами на глазах пробормотал он, — я никогда этого не забуду.

Покидая со своей свитой корабль, он долго тряс руки Лисянского, Арбузова и Верха.

До позднего вечера к кораблю подплывали груженные провизией туземные лодки.

Утром, едва рассвело, «Нева» отправилась в дальнейший путь. Почётная флотилия из каноэ островитян провожала корабль на протяжении нескольких миль.

Остров Кадьяк — Ситхинский залив,

сентябрь 1804 года

Плавание от Сандвичевых островов до Кадьяка заняло у «Невы» двадцать три дня, и тут, в виду русского поселения, судно чуть не погибло.

Длинные каменные мысы у входа в Павловскую гавань обходили при низком тумане, сковывавшем продвижение. Внезапный шквал со стороны острова понёс «Неву» на огромную скалу, возвышавшуюся в центре залива. Этот зловещий камень русские старожилы называли Горбуном и при плохой видимости проходить мимо опасались. «Нева» промчалась рядом с Горбуном в считанных саженях.

Едва не оказавшийся гибельным для судна ветер на мгновение рассеял туман, и Арбузов заметил вдали уходящий в открытое море большой трёхмачтовый корабль. В подзорную трубу ясно увиделся американский флаг. Что здесь делал корабль Соединённых Штатов?

Баннер, управляющий компании на Кадьяке, позже удовлетворил любопытство моряков. Оказывается, корабль под командой шкипера О'Кейна простоял в бухте несколько недель, якобы из-за встречного ветра. Вчера американцу сказали, что приближается «Нева», и он вдруг поднял паруса. Хотя ветер вроде не изменился...

Лисянский почти сразу стал готовить судно к дальнейшему походу: на Кадьяке его ждало послание от Баранова, в котором говорилось, что отправился он отбивать у неприятеля Ситху и рассчитывает на помощь.

В Ситхинском заливе, куда «Нева» пришла через пять дней после отплытия с Кадьяка, встретили два небольших корабля компании — «Александра» и «Екатерину», и командир одного из них штурман Петров сообщил, что Баранов с алеутами задержался в проливах, где ведёт промыслы и выясняет свои отношения с недружественными племенами.

В одной из бухт моряки заприметили старого знакомца — трёхмачтовый корабль О'Кейна, но только было вознамерились нанести визит коллегам, как он снялся с якоря.