Аркадий Кудря - Правитель Аляски

— Вы говорите на английском почти как англичанин, — сделал Хант комплимент Лазареву. Тот смущённо улыбнулся:

— Пять лет на службе в английском флоте не прошли для меня даром.

Хант в удивлении поднял брови:

— Поздравляю! В вашем возрасте — и уже такой опыт!

Лазарев пригласил американца пообедать на борту своего корабля и во время обеда не смог скрыть досады на то, что «верховный правитель», как не без иронии стали величать между собой Баранова офицеры «Суворова», маринует их на берегу, не отпуская в плавание.

— Он почему-то решил сделать нас своими телохранителями, — с невесёлой улыбкой сказал Семён Унковский.

— Подождите, он ещё пошлёт вас на острова Прибылова. — Хант осклабился, словно вспомнил что-то крайне занятное. — По милости господина Баранова я успел побывать и там. Три года назад я доставил ему кое-какие товары, но плату должен был взять сам, мехами, на острове Святого Павла. Господин Баранов забыл предупредить меня, что в ноябре море там часто штормит, и, попав на остров, я никак не мог отплыть обратно и две недели жил в хижине, сооружённой из костей кита, наслаждаясь обществом семи русских промышленников, не знавших ни слова по-английски, и столь же говорливых алеутов. Если вам знаком, господа, запах морских котов, во множестве населяющих этот остров, вы поймёте всю меру моих мучений.

Хант как в воду глядел. Не успел Лазарев вернуться в Ново-Архангельск после осмотра места крушения «Невы» и весьма удачной утиной охоты, как Баранов наконец-то предложил ему идти в плавание именно на острова Прибылова, чтобы взять там груз котиковых шкур. Лазарев согласился без колебаний и приказал готовить корабль к отплытию.

Ново-Архангельск,

июнь 1815 года

Поход «Суворова» к островам Святого Павла и Святого Георгия, не в пример неудачливому Ханту, прошёл без сучка и задоринки. Погода благоприятствовала, а расторопные служащие компании на островах сделали всё возможное, чтобы не задерживать судно, и в считанные дни загрузили трюм кипами котиковых и песцовых шкур, почти сотней пудов моржового клыка, который в Русской Америке именовали моржовым зубом, а также некоторым количеством китового уса, находившего растущий спрос из-за моды на изготовляемые с его помощью дамские корсеты.

Плавание заняло полтора месяца, и когда Лазарев вернулся в гавань Ново-Архангельска, наступила уже середина июня. Три новых судна появилось на рейде, все американские — «Форестер», «Альбатрос» и «Изабелла».

Баранов остался доволен благополучно прошедшей экспедицией и, выслушав в своём замке короткий отчёт командира «Суворова», почти сразу сделал предложение, заставившее сердце Лазарева радостно вздрогнуть:

— Что ж, Михаил Петрович, спасибо. От бездействия больше страдать не будешь. Лето пришло, самая горячая пора. Готовься, скоро вновь в поход отправишься. Хочу послать тебя вместе с «Открытием» Подушкина на Сандвичевы острова за сандаловым деревом. Дерево то продать надо будет в Маниле. Из Манилы путь будешь держать на берега Перу, в Кальяо, где надо мягкую рухлядь выгодно сторговать. А уж оттуда — прямой путь обратно, в Кронштадт. Вместе с Подушкиным на Сандвичевых ещё одно деликатное дело сделаете, но о том потом поговорим.

— Когда отплывать велите? — стараясь сдержать охватившее его возбуждение, деловито спросил Лазарев.

— О том будет моё распоряжение. Сначала надобно мне бриг «Мария» в Охотск с мехами отправить. На нём штурман Петров пойдёт. Отправим бриг — тогда уж и твоя очередь настанет.

Вернувшись на корабль, Лазарев поспешил поделиться с офицерами приятным известием. Кажется, изменчивая фортуна наконец-то повернулась к ним лицом. Перу, Манила, Сандвичевы острова — все эти названия зазвучали в сердцах моряков победной музыкой.

— Там будет немножко потеплее, — мечтательно сказал Повало-Швейковский.

— И можно даже рассчитывать на светские рауты, — весело поддержал его Семён Унковский.

— И кто знает, друзья, — заключил Лазарев, — вдруг и на этом извилистом пути мы опять натолкнёмся на никем ещё не открытые острова.

Через пару дней, вечером, на корабль пожаловал уже знакомый американец Уилсон Хант. Он был встречен как дорогой и желанный гость. Лазарев распорядился подать в каюту лёгкое угощение и, удовлетворив преувеличенное любопытство Ханта по поводу того, как поживает на острове Святого Павла его давний друг Иван Черкашин, с которым так много было съедено чуть не из одной миски мяса птицы ары и сивучьих языков, Лазарев не преминул небрежно заметить, что, вероятно, скоро они покинут эти берега и пойдут сначала на Сандвичевы — за сандаловым деревом, потом — в Манилу, а оттуда, уже по пути в Россию, зайдут к берегам Перу.

Хант не смог скрыть своего удивления. Он расширил глаза, вскинул голову, его короткая рыжеватая бородка дёрнулась вверх. Однако он не торопился поздравить русских моряков с такой, без сомнения, радостной для них новостью.

— Вот как? На Сандвичевы, за сандаловым деревом? Я вижу, Баранов решил расширить свои торговые операции. И как скоро?

— Уже скоро, — уверенно заявил Лазарев.

Хант поднял бокал.

— Что ж, господа, желаю успеха и надеюсь, вы не забудете позвать меня на прощальный банкет. Я дважды бывал на Сандвичевых, и, клянусь Богородицей, если на этой земле где-то есть рай, то он находится там. Вам трудно будет покинуть эту землю, вы никогда не забудете её и будете стремиться вернуться туда вновь. Какая природа, какие женщины и как умеют все они радоваться жизни! Я прошёл с востока на запад весь американский континент, встречал на пути массу племён, но ни одно из них не было столь дружественным и гостеприимным, как эти славные канаки-сандвичане.

— Но они же убили капитана Кука, — показал свою осведомлённость Унковский.

— Да, — кивнул Хант, — я даже видел место на острове Гавайи, где это произошло. Матросы Кука сами были виновны в этой трагедии. А что касается сандвичан, то с тех пор король Камеамеа не уставал внушать своему народу, что так поступать нехорошо, так поступать некрасиво, и теперь любой иностранец может жить там в полной безопасности.

— Вы не говорили раньше, Уилсон, — сказал Лазарев, — что когда-то пересекли Американский континент. Как давно это было?

Хант вытащил из кармана замшевой куртки трубку, посмотрел на Лазарева.

— Вы разрешите, Майкл, мне немного подымить? Слишком много волнений, слишком много воспоминаний связано у меня с этим походом. Это, может быть, самая радостная и, без сомнения, самая печальная страница моей жизни.

Хант неторопливо раскурил трубку, затянулся и начал свой рассказ:

— Надеюсь, пока вы находитесь здесь, вы уже слышали о нью-йоркском меховом торговце Якобе Асторе. Это мой компаньон. Несколько лет назад мы вместе основали Американскую меховую компанию. Вели дела и с Барановым, но у Астора были большие планы относительно побережья Калифорнии. Он решил основать там постоянное поселение — в устье реки Колумбия, чтобы скупать меха у индейцев — и по побережью, и внутри континента. Туда четыре года назад был направлен корабль «Тонкин» с людьми и материалами для постройки форта. Мне же мистер Астор поручил возглавить сухопутную экспедицию, которой следовало достичь будущей фактории Астория — так её было решено назвать — с верховьев Колумбии. Мы должны были завязать по пути деловые отношения с окрестными племенами и убедить их в выгоде торговли с нами. Для этого предстояло пройти всю Америку с востока на запад, перевалить через Скалистые горы. Поверьте мне, господа, что на моей родине людей, которые сделали это до меня, можно сосчитать по пальцам одной руки. И Астор поручил эту экспедицию именно мне, поскольку я хорошо знал бассейн Миссисипи и Миссури, несколько лет занимался там коммерцией, живя в Сент-Луисе. Итак, я прибыл в Монреаль, чтобы набрать в поход подходящих спутников, закупить припасы, товары для торговли с индейцами и, что было не последним делом, большие прочные каноэ, способные выдержать немалый груз и дальнее плавание. Мне повезло: удалось перевербовать нескольких отличных парней из канадской Северо-Западной компании, соблазнить своими планами опытных трапперов, и вот всё готово, и в июле мы двинулись давно проложенным водным путём меховых торговцев, по реке Оттаве, по озёрам Гурон и Мичиган, пока через Верхнее озеро не вышли к истокам Миссисипи, откуда спустились до Сент-Луиса...