Аркадий Кудря - Правитель Аляски

— То верно. И сам бы с удовольствием сходил туда вместе с тобой, да здесь дела не на кого оставить. Ладно, вернёшься — расскажешь. А пока последнее моё напутствие послушай. Да и присядь, а я уж постою, насиделся.

Подушкин опустился на стул, посерьёзнел.

— Так вот, Яков Аникеевич, от доктора Шеффера вестей я пока не имел и не знаю, как продвигаются его дела. Но, полагаю, медлить с отправкой кораблей ему на подмогу более нельзя. Вслед за тобой и «Кадьяк» под командой Джорджа Янга на Сандвичевы уйдёт. Боюсь, ежели не поторопимся, бостонские корабельщики поломать могут наши планы заключить соглашение о поставке сандалового дерева. Как только встретишься с доктором Шеффером — он, как бостонцы мне говорили, на острове Гавайи сейчас находится, где резиденция Камеамеа, — выясни у него, что он успел за эти месяцы сделать. Ежели он пальцем не шевелил и лишь бананами утробу свою набивал, дай ему хороший нагоняй от моего имени.

Баранов помолчал, чтобы Подушкин крепче запомнил его последующие слова:

— К острову Кауаи желательно подойти совместно с «Кадьяком», чтобы сразу показать Каумуалии вашу силу. Требуйте у короля мирного удовлетворения всех наших претензий, возникших в связи с захватом собственности компании и оскорблением российского флага. Ежели король будет упрямиться, есть смысл преподать ему урок в форме военного наказания. Но по возможности избегайте людских потерь и пролития крови как наших людей, так и сандвичан. Ежели не будет найдено мирное решение вопроса, весь остров Кауаи должен быть захвачен именем нашего суверенного императора и стать собственностью Российской империи.

Подушкин, внимательно глядя на Баранова, невольно напрягся. Такого поворота он не ожидал. Военная акция — это уже серьёзно. Вправе ли торговая компания предпринимать её? Но ежели Баранов так уверенно говорит об этом, стало быть, он согласовал свои действия с главным правлением компании и получил санкцию.

Баранов, словно уловив его замешательство, жёстко добавил:

— Насколько мне известно, ни англичане, ни какая иная нация не имеют прав на эти острова. Капитан Ванкувер, сказывают, пытался внушить Камеамеа, что все острова, коими он владеет, принадлежат Англии, но Камеамеа никогда этих посягательств не признавал. Остров же Кауаи, где правит Каумуалии, и подавно никак не может считаться английской собственностью. Нам надо использовать этот момент, чтобы закрепиться на острове Кауаи. Того требуют и насущные, и дальние интересы компании. Но очень надеюсь, что вам удастся решить это дело мирным путём.

Показывая, что с главным покончено, Баранов смягчил голос:

— Когда будете покупать сандаловое дерево, имейте в виду, что оно бывает разных сортов, так вы поспрошайте у местных, какое считается лучшим, чтоб вас не надули. За четыре месяца это, конечно, должен был выяснить находящийся на островах наш учёный-натуралист. А на всякий случай вот тебе мой совет: чтоб взять пробу дерева, изотри мякоть в порошок и положи на горячий уголь. Так же сделай и с деревом другого сорта. У коего запах будет приятнее и сильнее — то и берите... Двух учеников навигационной школы, кои пойдут с тобой для морской практики, надобно почаще привлекать к несению вахты. Пусть тренируются бросать лаг, держать курс по заданному румбу. Компания потратилась на их обучение — теперь они должны показать себя не дармоедами, а полезными компании людьми... Кажется, я сказал тебе всё, что хотел.

Подушкин поднялся. Баранов положил руку ему на плечо, сказал проникновенно:

— Очень надеюсь, Яков Аникеевич, что всё у вас удастся, и желательно — без пролития крови. Уходите завтра, ничего не задержит?

— Не должно, Александр Андреевич, задержать.

Баранов взял со стола письмо Шефферу и протянул Подушкину:

— Передашь доктору, когда встретитесь, как и те устные инструкции, которые получил сейчас. Что ж, с Богом, Яков Аникеевич, желаю тебе удачи!

Он проводил взглядом высокую, прямую фигуру флотского офицера. Молодец, с одобрением подумал, исправный служака, лишних вопросов не задавал и, кажется, всё правильно понял.

Мысли его обратились к другому кораблю. Где же «Ильмень» с партией Тараканова? Пора бы ему вернуться из Калифорнии. Ежели после ухода «Открытия» и «Кадьяка» не вернётся «Ильмень», он останется здесь совсем без кораблей.

Борт брига «Ильмень»,

19 апреля 1816 года

Потерей возле миссии Санта-Барбара группы людей во главе с комиссионером судна Элиотом де Кастро неприятности команды «Ильменя» не ограничились. Исчез, как в воду канул, отряд охотников, оставленный для промыслов недалеко от Сан-Педро под командой промышленника Бориса Тарасова. Поиски ничего не дали, и Тараканов с капитаном Водсвортом пришли к общему мнению, что и эти люди захвачены испанцами. Таким образом, общие потери достигли тридцати человек.

Вернувшись в ноябре в форт Росс, Тараканов получил у Кускова подтверждение, что отряд Тарасова действительно захвачен испанцами. По поводу незаконного промысла у их берегов испанцы вновь сделали представление Кускову и Баранову и потребовали прекратить браконьерство.

Будто и мало было этих бед: при входе в залив Румянцева корабль получил повреждения, и вплоть до апреля пришлось стоять на ремонте.

Но вот всё было завершено, на «Ильмень» погрузили продовольственные товары — пшеницу, мясо, овощи — для доставки в Ново-Архангельск. Иван Кусков вручил Тараканову бумаги с отчётом Баранову о том, как идут дела во вверенной ему калифорнийской колонии, и корабль взял курс к северо-западным американским берегам. На нём отправились в столицу Русской Америки несколько промышленников и алеутов из колонии Росс.

Перед отходом судна между капитаном «Ильменя» Уильямом Водсвортом и его первым помощником Николасом Харпером состоялся многозначительный разговор. Водсворт вызвал в свою каюту Харпера и, поговорив о том о сём, как бы между прочим сказал:

— Знаешь, Ник, не пойму, что со мной происходит, но очень уж мне не по душе этот рейс в Ново-Архангельск. Как подумаю, что опять придётся мочить шкуру под бесконечными дождями, так выть от тоски хочется. А как было бы хорошо пойти отсюда на Сандвичевы да отдохнуть пару недель под тамошним солнцем вместе с какой-нибудь аппетитненькой сандвичаночкой. Как сам-то думаешь об этом, Ник?

— Да уж что там говорить, капитан, — понимающе ухмыльнулся Харпер, — на Сандвичевых да с сандвичаночкой было бы приятнее.

Ник Харпер хорошо знал, сколь неравнодушен его хозяин к женскому полу, и особо к любвеобильным жительницам Сандвичевых островов.

— И вот я подумал, Ник, — мечтательно продолжал Водсворт, — если бы у нас обнаружилась небольшая течь, мы могли бы сменить курс и пойти вместо Ново-Архангельска в Гонолулу, чтобы стать там на ремонт. Конечно, лучше, чтоб течь появилась в море, когда мы уже уйдём отсюда. Немножко воды в трюме ведь не погубит наше судно, как ты считаешь, Ник?