Аркадий Кудря - Правитель Аляски

— В долине Шеффера, ваше величество, — сразу поправил его доктор. — Я выполнил вашу просьбу, дорогой король, и назвал эту долину своим именем. И я бы хотел, ваше величество, чтобы вы дали пример всем другим канакам, как следует называть теперь эту долину. А имя Ханалеи носит теперь главный вождь долины Шеффера и её капитан... — доктор замялся, вспоминая прежнее имя главного вождя.

Вернувшийся вместе с ним вождь Ована Тупигиа услужливо подсказал: «Каллавати».

— ...Вождь Каллавати, — закончил Шеффер. — Вождю же Тупигиа, — доктор показал пальцем в выручившего его, — я дал имя Платов — в честь героя русской войны против узурпатора Наполеона. Ещё одному вождю я дал русское имя Воронцов...

Каумуалии едва заметно нахмурился. Ему не понравилось, что доктор замахнулся уже и на его вождей, алии, награждая их непривычно звучащими русскими именами. И почему это канаки должны забыть славное имя Ханалеи, означавшее на их родном языке «Долина венков» или «Цветущая долина»? Впрочем, тут же подумал король, если его главнокомандующему в предстоящей войне с Камеамеа нравится эта игра в изменение имён на собственный лад, он, Каумуалии, готов её поддержать. Близкие к королю люди недавно сообщили ему, что на острове Гавайи доктора с непроизносимым для канаков именем называли на гавайский лад «каука Папаа».

— Носить русское имя — большая честь для любого алии Кауаи, — любезно отозвался король. — Называться канакским именем — тоже большая честь для любого русского. Разрешите и мне, мой дорогой друг, отныне именовать вас «каука Папаа». «Каука» значит на нашем языке «доктор». Имя Папаа очень нравится канакам, и за глаза вас так здесь и называют. Название «долина Папаа» не вызовет у моего народа протеста.

Краска невольно бросилась Шефферу в лицо. А что ему теперь оставалось делать? Лишь хорошую мину при плохой игре.

— Благодарю за честь, ваше величество, — пробормотал доктор Шеффер с кислой улыбкой. — Мне и самому, — покривил он душой, — очень нравится обращение «каука Папаа».

Посчитав вопрос об именах исчерпанным, Каумуалии перешёл к волновавшей его теме:

— Как обстоят дела со строительством форта в долине Папаа?

Доктор Шеффер с готовностью ответил:

— Я заложил на восточном берегу реки, недалеко от устья, не один, а даже два форта. Правда, из-за недостатка людей, которые привлечены к работе на плантациях, эти форты придётся строить не из камня, как здесь, в Ваимеа, а с помощью дерева и земляных насыпей. Но и такие крепости будут надёжно защищать долину... — он едва не сказал «долину Шеффера», но вовремя осёкся. Сказать же, по примеру короля, «долину Папаа» у него не поворачивался язык.

Каумуалии так и не узнал, что первому из заложенных фортов доктор Шеффер дал имя Александра, второму — Барклая — в честь ещё одного русского героя войны с Наполеоном. Он не упомянул этого, чтобы вновь не раздражать короля. Услышанному же тот одобрительно покивал головой и благосклонно спросил:

— Что ещё хотел бы сказать мне каука Папаа?

И доктор решил воспользоваться моментом и присутствием первых вождей острова во имя дальней цели.

— Ваше величество, — скорбным голосом начал он, — мне неприятно затрагивать эту тему, но и промолчать не могу. Начальник нашей фактории Фёдор Лещинский, вы его знаете, только что доложил мне о состоянии дел здесь, в Ваимеа. Он пересказал слова кого-то из канаков, что ваш вождь... — доктор сверился с лежавшей на столе бумажкой, — вождь Камахалолани, наслушавшись всяких сплетен о русских от недавно побывавших на острове американцев, распространяет злобные слухи, говорит, что русские погубят канаков, ввергнут их в кровопролитную войну. Этот вождь подбивает своих подданных не подчиняться приказам русских и не работать на строительстве форта. Если мы сразу не пресечём такие разговоры, наша армия не будет боеспособной и мы никогда не победим короля Камеамеа. Как главнокомандующий русско-канакским войском, я обязан поставить вас в известность об этом прискорбном происшествии.

По лицу короля прошла тень, и он гневно заговорил с сидевшими на полу вождями, обращаясь преимущественно к пожилому, лет пятидесяти, мужчине с перебитым то ли в драке, то ли в сражении носом. Должно быть, это и был вождь Камахалолани. Тот что-то угрюмо бубнил в своё оправдание.

— Алии Камахалолани, — повернулся наконец король к доктору, — уверяет, что его слова были неправильно поняты. Он лишь передал кому-то, что говорили ему о русских американцы. Но сам не поддерживает американцев. Если же каука Папаа считает, что этот алии в чём-то виноват перед ним, вождь готов принести свои извинения и делом искупить свою вину. Камахалолани предан нашей общей с русскими борьбе против Камеамеа и, как только начнётся война, поставит в наше войско своих лучших воинов.

— Благодарю вас, ваше величество, я вполне удовлетворён объяснением алии Камахалолани, — доктор Шеффер кивнул в сторону провинившегося. Но ковать железо имело смысл, пока горячо.

— У нас, в России, — доктор потыкал большим пальцем за спину, где, по его предположению, был север, — есть замечательная традиция. Если император, или, по-вашему, король, награждает за особые заслуги перед отечеством кого-либо из своих подданных участком земли, то тем самым он подаёт сигнал и другим высшим лицам двора. Они тоже стараются, каждый по-своему, облагодетельствовать королевского избранника и наградить его кто чем может. А у вас, ваше величество, нет такого обычая?

Внимательно выслушав лихо закрученную тираду, Каумуалии на своём языке передал её вождям. Те отделались короткими репликами. Король резюмировал по-английски:

— Поскольку мы теперь подданные России, мои вожди считают, что нам следует перенимать хорошие обычаи, принятые при дворе русского императора. Вожди обещали подумать, как, по примеру своего короля, они смогут выразить уважение к кауке Папаа.

На том разговор завершился. Король Каумуалии встал и, пожав доктору руку, пригласил его завтра, как только доктор отдохнёт от путешествия, вместе осмотреть строительство форта.

— Почту за честь, ваше величество! — расшаркался довольный доктор.

Весьма кстати брошенное им замечание относительно обычаев русского двора имело самые неожиданные и приятные последствия.

Для Шеффера явилось сюрпризом, что первым, кто решил показать ему своё расположение, был не кто иной, как вождь Камахалолани. Он пришёл к доктору ранним утром и, хмуро глядя в землю, сказал, что хотел бы в доказательство своей дружбы подарить кауке Папаа два участка принадлежащей ему земли на берегах реки Ваимеа. Доктор постарался скрыть, насколько это предложение ему по нраву, и пригласил вождя присесть на стул, чтобы обсудить некоторые детали.