Кэтлин Макгоуэн - Тайна Магдалины

Громадные колокольни церкви возвышались над площадью, бросая тень на знаменитый фонтан, построенный Висконти в 1844 году. Когда Морин и Питер подошли к огромным входным дверям, он почувствовал ее колебания.

— Я не оставлю тебя и на этот раз, — Питер ободряюще положил руку ей на плечо и открыл двери, ведущие в глубины церкви.

Они тихо вошли и увидели группу туристов в первом приделе с правой стороны. По-видимому, это были британские студенты, изучающие искусство. Их преподаватель приглушенным голосом читал лекцию о трех шедеврах Делакруа, украшающих эту часть церкви: «Иаков, борющийся с ангелом», «Изгнание Гелиодора из Храма» и «Святой Михаил, побеждающий дьявола». В другой день Морин с удовольствием посмотрела бы на знаменитые произведения искусства и послушала лекцию на английском языке, но сегодня голова у нее была занята другим.

Они прошли мимо британских студентов и погрузились во чрево церкви, с благоговейным трепетом разглядывая массивную конструкцию исторического сооружения. Почти инстинктивно Морин подошла к алтарю, по обеим сторонам которого находились две огромные картины. Каждая из них была добрых тридцати футов высотой. На первой из них были изображены две женщины — одна в голубом, а другая в красном плаще.

— Мария Магдалина с Девой Марией? — рискнула предположить Морин.

— Судя по одежде, я бы так и сказал. Ватикан постановил, что Пресвятую Деву должны изображать только в голубом или белом.

— А моя дама всегда в красном.

Морин перешла к картине с противоположной стороны от алтаря.

— Посмотри сюда.

Картина изображала Иисуса, положенного в гроб. Мария Магдалина, по-видимому, готовила Его тело к погребению. Дева Мария и две другие женщины плакали в углу картины.

— Мария Магдалина готовит тело Иисуса для погребения? Однако именно этого нет в Евангелиях, разве не так?

— Марк в главе 15 и 16 упоминает, что она и другие женщины принесли к гробнице благовония, чтобы помазать Его, но конкретно ничего не говорится.

— М-да, — вслух размышляла Морин. — А здесь Мария Магдалина делает именно это. Однако в древнееврейской традиции помазание тела для погребения — исключительно обязанность…

— Жены, — ответил аристократический мужской голос с легким намеком на шотландскую картавость.

Морин и Питер резко повернулись к человеку, который так незаметно подошел и встал позади них. Его внешность привлекала взгляд. Он был красив мрачной красотой и безукоризненно одет, и, хотя внешность и осанка выдавали породу, в нем не было ничего консервативного. Все в Беранже Синклере несло на себе легкий налет оригинальности. Его волосы были прекрасно подстрижены, хотя и слишком длинны, чтобы когда-нибудь его могли допустить в Палату Лордов. Он носил шелковую рубашку от Версаче. Природное высокомерие, которое приходит вместе с привилегиями высшего общества, смягчалось юмором — насмешливая и почти мальчишеская улыбка появлялась на губах, когда он говорил. Морин была немедленно очарована и не могла двинуться с места, пока слушала, как он продолжает свое объяснение.

— Только жене разрешалось подготовить мужчину для погребения. Если же он умирал неженатым, в таком случае эта честь доставалась его матери. Как вы видите на этой картине, мать Иисуса присутствует, но явно не выполняет эту обязанность. Что может привести только к одному заключению…

Морин посмотрела на картину, потом снова перевела взгляд на обаятельного мужчину, стоявшего перед ней.

— Что Мария Магдалина была его женой, — закончила Морин.

— Браво, мисс Паскаль. — Шотландец театрально поклонился. — Но простите меня, я совершенно забыл о манерах. Лорд Беранже Синклер, к вашим услугам.

Морин шагнула вперед, чтобы пожать ему руку, но Синклер удивил ее, задержав ее руку в своей руке дольше, чем следовало. Он не отпустил ее немедленно; наоборот он повернул ее маленькую ручку ладонью вниз и слегка провел пальцем по кольцу. Он снова улыбнулся ей чуть-чуть озорной улыбкой и подмигнул.

Морин находилась в полном замешательстве. По правде говоря, она много раз гадала, каков из себя этот лорд Синклер. Но все оказалось не так. Она попыталась овладеть своим голосом, когда начала говорить.

— Вы уже знаете, кто я. — Она повернулась, чтобы представить Питера. — Это…

Синклер прервал ее.

— Отец Питер Хили, конечно. Ваш кузен, если не ошибаюсь? И очень образованный человек. Добро пожаловать в Париж, отец Хили. Конечно, вы бывали здесь раньше. — Он взглянул на свои стильные и безумно дорогие швейцарские часы. — У нас есть несколько минут. Пойдемте, здесь есть кое-что, что, как я думаю, вам покажется очень интересным.

Синклер, не оборачиваясь, говорил, пока торопливо шел через церковь:

— Кстати, не стоит покупать предлагаемый здесь путеводитель. Пятьдесят страниц, которые совершенно не замечают присутствия Марии Магдалины. Как будто она от этого исчезнет. — Морин и Питер следовали за его быстрым шагом, остановившись рядом с ним у еще одного маленького бокового алтаря. — И как вы увидите, ее изображения постоянно встречаются в этой церкви, но явно игнорируются. Вот замечательный пример.

Синклер подвел их к большой изящной мраморной статуе, Пьете. Дева Мария скорбила над телом Христа. Справа Мария Магдалина склонила голову на ее плечо.

— Путеводитель просто называет это «Пьета, итальянская скульптура восемнадцатого века». Конечно, классическая Пьета изображает Деву Марию, прижимающую к груди своего сына, снятого с креста. Включение в это произведение Марии Магдалины далеко выходит за рамки ортодоксальных представлений и все же умышленно игнорируется. — Синклер испустил драматический вздох и покачал головой, отмечая несправедливость всего этого.

— Так в чем заключается ваша теория? — спросил Питер несколько более резко, чем намеревался. Высокомерная манера Синклера раздражала его. — Что Церковь устроила какой-то заговор с целью исключить упоминания о Марии Магдалине?

— Делайте ваши собственные выводы, отец. Но я скажу вам вот что: во Франции Марии Магдалине посвящено больше церквей, чем любому другому святому, включая Богоматерь. В Париже есть целый район, названный в ее честь. Вы были в Мадлен, я полагаю?

Морин пораженно застыла.

— Мне раньше никогда не приходило в голову, но Мадлен — это Магдалина по-французски, не правда ли?

— Именно так. Вы были в ее церкви там, в Мадлен? Огромное сооружение, якобы посвященное ей, и все же внутри, среди всех этих произведений искусства и украшений первоначально не было ни одного изображения Марии Магдалины. Ни одного. Странно, не правда ли? Они добавили скульптуру Марочетти над алтарем, первоначально называвшуюся «Вознесение Девы Марии», и изменили ее название на «Вознесение Марии Магдалины», из-за давления, которое на них оказали… ну, скажем, те, кого интересует правда.