Алексей Ракитин - Убийство на Знаменской

— Богат, стало быть?

— Про то доподлинно не знаю. Но, наверное, богат, раз домовладелец, — горничная поджала губы, видимо, недовольная затронутой темой. — Нам с Матрёной жалованье платит хорошее, не скупится и не попрекает никогда, что дров много жгём или, там, мыла расходуем. Да и гувернантку для ребёнка держит — тоже, знаете ли, расход немалый. А уж сколько в кошельке носит — про то не знаю, никогда не заглядывала.

— Скажите, Алевтина, а есть у него часы золотые или другие какие драгоценности, скажем, перстни, запонки, булавки галстучные?

— Часы есть. Большие, плоские, на толстой цепочке. Кольцо тоже, обручальное от покойницы-жены. Он его на левой руке носит. Да вы лучше у него самого спросите, — забеспокоилась горничная, почувствовав неладное.

Гаевский не успел ответить — на пороге кабинета появился Агафон Иванов, закончивший свои разговоры в домовой конторе. Владислав поманил коллегу пальцем и когда тот подошёл, прошептал на ухо:

— Нашли мы его, это «К.К.» однозначно.

На что Агафон также негромко ответил:

— Ну, так забираем кого-то из домашних на опознание вещей, чего кота за хвост тянуть?

Владислав повернулся к Алевтине и сказал ей:

— У нас, то есть Сыскной полиции, есть основания считать, что с вашим хозяином случилось большое несчастье, и его уже нет в живых. Нам надо, чтобы вы, Алевтина, проехали с нами на опознание вещей, тем более что вы сами собирали Кузьму Фёдоровича в дорогу и знаете, как он был одет.

— Ой, избавьте, боюсь я покойников… — сказав это, горничная обмерла и мелко перекрестилась.

— Вы не будете смотреть на труп, не беспокойтесь. Товарищ прокурора вам покажет только одежду: шляпу, пиджак, пальто. Собирайтесь, сие мероприятие не займёт много времени, мы вас отвезём и привезём в экипаже, так что вполне хватит получаса.

На самом деле эта тягостная операция была проделана даже быстрее. На удачу сыскных агентов Павел Николаевич Грибанов оказался на месте и сразу же выложил перед горничной одежду убитого. Когда женщина увидела рубашку, ворот, плечи и грудь которой были залиты кровью так, что даже клочка чистой ткани не осталось, она едва не упала в обморок. Только в кабинете следователя она поняла, что речь идёт о зверском и очень кровавом убийстве. Тем не менее, немного придя в себя, она уверенно опознала все предъявленные ей вещи как безусловно принадлежавшие Кузьме Фёдоровичу Кузнецову.

Это был первый серьёзный успех следствия. Товарищ прокурора тут же выписал постановление на обыск квартиры убитого и умчался его регистрировать в канцелярию, а сыскные агенты повезли горничную обратно.

— Сегодня у вас будет работать полиция и всё-всё опечатает, — объяснял горничной дальнейших ход событий Гаевский. — С квартиры вам и кухарке придётся съехать. Сегодня же. Пока соберите свои вещи, но никуда не отлучайтесь. Скоро приедет следователь с обыскным ордером и с вами обеими побеседует. Дочке убитого есть, где пока пожить?

— Да, у неё есть в Питере родня. Тётя её очень любит, с радостью пустит к себе.

— Вот и хорошо. А пока что до прибытия следователя в квартире будет оставаться полицейский урядник. Ничего выносить и вносить в дом нельзя ни вам, ни кухарке.

— А как же мои вещи?

— С ними ничего не случится, не беспокойтесь, — заверил женщину Гаевский, — Свои вещи вы сможете забрать после полицейского досмотра.

Проинструктировав должным образом квартального, сыщики отправились в полицейскую часть, дабы позвонить Путилину. Конечно, они могли воспользоваться телефоном, установленным в здании прокуратуры, но в известном смысле это было неудобно, поскольку в стенах чужого ведомства и в присутствии посторонних чиновников сыскные агенты не могли говорить вполне откровенно. В полицейской же части можно спокойно закрыться в кабинете и не опасаться посторонних ушей.

Доклад начальнику сыскной полиции начал, как всегда, Агафон Иванов:

— Нашим «К.К.» оказался Кузьма Фёдорович Кузнецов. Вещи убитого в гостинице «Знаменская» были предъявлены горничной, и она их опознала. Мы с Владиславом как раз с опознания возвращаемся. Кузнецов являлся владельцем трёх доходных домов в Петербурге — у Поцелуева моста, на набережной Фонтанки и на Литейном. Как нетрудно догадаться, человек весьма богатый. По словам приказчика, с которым я беседовал в домовой конторе, Кузнецов был неазартен, прижимист. Хотя во всех домах проведён центральный водопровод, он требовал регулярно отключать в них воду, якобы, для ремонта труб. Хотя ремонта никакого и не было. Экономил таким образом на накладных расходах. Приказчику постоянно приходилось выслушивать негодующих жильцов. При этом сам Кузнецов на конфликты никогда не шёл, всегда всю вину валил на других, в общем, он из тех людей, что склонны загребать жар чужими руками. Хитрован был господин домовладелец. Что ещё сказать? Непьющий. Никаких намёков на долги или какие-то опасные связи.

Затем стал докладывать Гаевский:

— На столе в кабинете убитого мною обнаружены газеты с таблицами биржевых котировок, а также свежий альманах «Вестника финансов…», заложенный на странице, посвященной финансовой отчётности «Санкт-Петербургского международного банка». Логично предположить, что Кузнецов интересовался устойчивостью банка, поскольку держал в нём депозит. Кроме того, в таблицах котировок Кузнецов подчёркивал строку, показывающую цены акций этого банка на бирже. Это позволяет думать, что убитый также владел и пакетом акций этого банка. Отсюда вытекает предложение: живенько сбегать в банк и навести там необходимые справки.

— Акции банка убитый мог продать через биржу, — заметил Путилин.

— Мог-то он, конечно, мог, да только для этого надо иметь постоянно много свободных денег и, кроме того, понимать биржевые тонкости, — резонно возразил Гаевский. — Банковский депозит как-то понятнее обывателю. Кроме того, при продаже небольшого пакета акций выгоднее обращаться прямо в «родной» банк этих акций, поскольку можно сэкономить на брокерских комиссионных. Давайте мы с Агафоном слетаем в «Международный», а-а? Чует моё сердце, дружил Кузнецов с этим банком.

— Хорошо, уговорил, — согласился Путилин. — После банка ты, Владислав, возвращайся на квартиру Кузнецова и поприсутствуй при обыске, поговори с прислугой, дочерью и другими родственниками, если они появятся. А Агафона давай ко мне, на Гороховую, я ему маленькое порученьице придумал.

Чтобы доехать до здания «Санкт-Петербургского международного банка», сыщики взяли на Литейном проспекте извозчика, но вскоре пожалели об этом: Невский проспект в полуденный час был запружен экипажами и спешившей по своим делам разношёрстной толпой, которая, рискуя попасть под копыта лошадей, бросалась к вагонам «конки» на остановках. Возница, чертыхаясь себе под нос, то и дело дёргал лошадь. Из-за этого ёрзанья короткий переезд до Александринской площади измотал сыщиков больше, чем пешая прогулка до того же места, да и времени она отняла бы вряд ли больше.