Алексей Ракитин - Убийство на Знаменской

Действительно, буквально в десяти саженях за спиной Алексея оказались аптечные двери. Софья забежала вперёд и распахнула их, помогая тем самым войти остальным. В дверях Шумилов в третий раз навернул своему недругу кастетом по печени, дабы достичь гарантированного эффекта и быть уверенным в том, что тот в течение ближайшей пары минут не начнёт звать полицию.

Горный инженер на глазах растерянного аптекаря был уложен прямо на пол, а Алексей испуганно прокричал, ни к кому конкретно не обращаясь: «Человеку дурно стало на улице, может сердце, может, ещё что! Помогите! Дайте нюхательной соли, что ли!» Сонька-Гусар с криком «доктора! доктора!» умчалась куда-то в соседнюю комнату — видимо, второй зал аптеки, — а блондинка метнулась в дверь на улицу.

Аптекарь, захлопнув кассу, обежал прилавок и склонился над горным инженером:

— Это ваш друг? Что с ним случилось?

— Нет, это не мой друг. Я просто шёл мимо. Вижу, человек падает…

— Он что-то пил? — бормотал аптекарь. — Вижу, что пил!

— Ну, квас, наверное, что же ещё может выпить мужчина? — с самым серьёзным видом проговорил Шумилов, однако, аптекарь иронии не понял.

Горный инженер ловил ртом воздух и вращал глазами, не имея сил сказать что-либо. В эту минуту он здорово напоминал рыбу, выброшенную на берег. Шумилов не смог отказать себе в маленьком удовольствии и дал поверженному противнику пару пощёчин, идиотично пояснив аптекарю: «это для стимуляции дыхания!» Аптекарь остановил его: «Что вы делаете, прекратите!»

В любом случае пора было заканчивать представление. Шумилов поднялся с пола и живо выбежал на улицу, не дожидаясь, пока аптекарь его окликнет. В переулке девиц не оказалось. Вспомнив, что Сонька-Гусар пробежала во второе помещение аптеки, Алексей вернулся назад и бегом промчался мимо аптекаря в том же направлении. Фармацевт, склонившийся над горным инженером и занятый тем, что развязывал его галстук, не обратил на Шумилова ни малейшего внимания.

Предчувствие не обмануло Алексея: комната, в которую он попал, действительно имела выход во двор. Пробежав двором, он очутился под аркой, через которую попал в следующий двор, разделявшийся на два крохотных закутка: один тупиковый, другой — проходной. Шумилов заметался, пробежал вперёд, затем вернулся, оборотился на слепые окна чёрных лестниц (в них не было видно ни души), потом опять побежал вперёд. Через минуту остановился, окончательно убедившись в том, что упустил Соньку.

Проститутку нельзя было не похвалить: девица соображала быстро и решения принимала безошибочные. Как только представилась возможность, улизнула, не задумываясь, подставила глупого инженера под разборку с незнакомцем, а сама «сделала ноги». Ай да Сонька, ай да молодец!

Шумилов был готов руку дать на отсечение, что ресторанный официант умышленно не предупредил его о появлении проститутки. Он, конечно же, сообщил Соньке, что её спрашивает мужчина, она оглядела Шумилова, поняла, что его не знает и, очевидно, встречи с незнакомцем испугалась. Наверняка она попросила официанта не сообщать Шумилову о её приходе. Алексей обещал официанту целковый, Сонька, вне всякого сомнения, заплатила больше. Выждав немного, так чтобы её уход не показался слишком поспешным, она покинула ресторан в сопровождении дураковатого горного инженера, и всё бы прошло гладко, да в последнюю секунду Шумилов устремился за нею. Схватил за руку… И всё равно упустил! Эх!

Надо было соображать быстро, каждая секунда была на вес золота, ведь пройдёт минута-другая, горный инженер очухается и начнёт орать, что на него напали и избили. Чего доброго, ещё придумает, что Шумилов был в сговоре с обеими девицами. Вот скандал-то получится! Не приведи Господь в полицию попасть!

Пройдя дворами, Шумилов вышел сначала на Садовую улицу, а потом на Невский проспект и вернулся в ресторан. Жанна сидела в одиночестве, как её и оставил Алексей, лишь шампанского в бутылке перед нею стало гораздо меньше, видимо, пользуясь возможностью, она подлила себе. Увидев вернувшегося к столу Алексея, она встрепенулась и как будто бы даже обрадовалась:

— Вы не забыли свою бедную Жанну? Вы так милы, Прокл…

— Кто? — Шумилов уже успел позабыть присвоенное себе имя. — Ах, ну да, Прокл. Вот что, Жанночка, скажи-ка мне, ты знаешь, где живёт Сонька-Гусар?

— Все хотят знать, где живёт Сонька и… и никто не хочет узнать, где живу я, — Жанна плаксиво вздохнула, и Шумилов понял, что она здорова набралась. Бутылка брюта сама по себе содержала небольшую дозу алкоголя, но быстро выпитая и притом без всякой закуски, произвела на женщину самое разрушительное воздействие. Возможно, она выпивала спиртное ночью или вообще не завтракала, во всяком случае, Шумилову следовало спешить с расспросами, поскольку через четверть часа Жанна вполне могла сделаться невменяемой.

— Вот что, душа моя, расскажи-ка мне, как найти Соньку-Гусара, — стараясь не выказать раздражения, попросил Алексей.

Жанна несколько секунд таращилась на бутылку шампанского, потом неожиданно икнула: «Ой, извините!» Шумилову казалось, что он физически ощущает, как в её голове ворочаются обрывки тяжёлых хмельных мыслей, которые никак не могли оформиться во что-то цельное.

— А налейте-ка мне ещё, — вдруг попросила Жанна. — Никогда не пила «Гёсс»… все так хвалят, так хвалят… обычное сухое шампанское. Хороший вы человек, меня угостили… я вам подскажу. Вам надо искать Соньку на Тележной…

— Где?

— На Тележной улице, в доме Скобцева. Я там была с нею. Ночевала, да. Был такой момент с полгода назад, меня один… одна… одне… пар-р-разиты, одним словом, выбросили на снег, и податься было некуда. Сонька выручила, отвела к себе, позволила переночевать. Она шикарная деваха, не обижайте её. Её все любят. Даже кто не любит, тот всё равно любит.

Женщина уже стала путаться в словах; по инерции она пыталась выражаться красиво и витиевато, однако, разум явно не справлялся с контролем речи.

— На каком этаже она жила? — уточнил Шумилов.

— Там домик-то небольшой… в нечётной стороне в конце Тележной… в три… три этажа, чтоб не соврать… Сонька наверху, под крышей, значит. И я с нею. Да, ведь так всё и было! И два подъезда в доме всего-навсего. Да, маленький домик. Не дворец, нет… Во дворцы нас не пускают… Покуда.

— А как её фамилия?

— Да кто же из нас спрашивает фамилию? Мы разве полиция? — искренне удивилась Жанна. — У нас «погоняло» вместо фамилии. Сонька и Сонька… Гусар!

Алексей имел сильный соблазн перед уходом из ресторана сказать пару нелюбезных слов официанту, но в последнюю минуту сдержал себя. Сейчас это представлялось совсем неважным, да и два мордобоя в один день были бы всё же явным перебором. В известном смысле официанту даже следовало бы сказать «спасибо»: именно благодаря ему Шумилов убедился, что Сонька-Гусар боится лишних встреч и, стало быть, имеет к тому весомые причины.