Юрий Тубольцев - Тиберий

— Пощупать — это хорошо! — подхватил Цестий.

— По его знаку к нему легкой поступью подбежала белокурая красотка с кудрявыми локонами и изящно присела у господского ложа. Хозяин отбросил надкусанный окорочок фазана и, возложив руку на голову девушки, вытер жирные пальцы о ее волосы, затем взял длинную прядь и почистил ею вспотевшее бедро у самого паха.

— Как видите, дорогие гости, хорошенькие девушки нужны не только для грубых удовольствий! — наставительно произнес он. — А моя девочка, как вы могли заметить, первый сорт. Ее волосы выросли на этой самой прелестной головке, а не на какой-нибудь дикарке в далекой Германии, откуда снабжают заемной красотой наших светских матрон.

В доказательство он сильно дернул искрящуюся в сиянии светильников прядь. Служанка сначала закусила губу, но, стерпев боль, мучительно улыбнулась, преданно глядя в глаза хозяина.

— Слишком ярко они блестят, не крашеные ли? — засомневался Цезоний.

— Ах так! Ты не веришь в натуральность моих продуктов! Проверь же сам, посмотри корни, поскобли ножом! — воскликнул Цестий и толкнул рабыню к Цезонию.

Тот грозно вооружился острым лезвием и велел служанке положить голову на его ложе, как на плаху. Однако, когда она послушно наклонилась, Цезоний задрал ей подол и сзади погрузил проницательный взгляд в ее незащищенный тайник.

— Этот номер не пройдет! — хохотнув, заявил Цестий Галл. — Все мои рабыни чисто выбриты, а эта — вовсе выщипана!

— Ты примитивно мыслишь, Галл! — осадил его Цезоний. — Не знаешь современных методов!

С этими словами он запустил два пальца в мишень, только что простреленную его глазами. Рабыня взвизгнула и высоко подпрыгнула, оправляя подол, но тут же виновато потупилась, сожалея о своей несдержанности. А исследователь поднес поблескивающие влагой пальцы к своему лицу и, слегка запрокинув голову, с видом опытного дегустатора повел носом.

— Запах и консистенция этой пробы свидетельствуют о том, что перед нами истинная блондинка! — глубокомысленно изрек просвещенный ценитель прекрасного.

— Не понимаю, в чем суть такой пробы, — хмуро сказал Цестий, недовольный, что хватают его рабыню.

— Да в том, что я получил удовольствие! И вас заодно повеселил!

— Позвольте-ка, я проверю ее старым надежным способом, — вмешался Пизон.

— Ну, не здесь же! — возмутился Цестий. — Для этого у меня есть специально оборудованное поле боя с мягкими перинами и рогатыми длинночленистыми сатирами по углам лож.

— Сатиры не понадобятся, тут будет всего лишь один сарказм, — успокоил его Пизон.

— Скажи, презренная, — обратился он к рабыне, — ты часто любила при луне?

— О да, луна пробуждает в моей душе прилив чувств.

— Дуреха, она у тебя называется не душой. Но речь не о том. Ответь, из чего, по-твоему, сделана луна?

— Из сыра, господин?

— Блондинка! — хором воскликнули все мужчины, будучи в полном восторге.

Служанка, опустив голову, убежала из зала, радуясь, что так легко отделалась от этой великосветской компании.

— Ты многому нас научил, любезнейший Галл, — признался Корнелий Косс, — однако в свою очередь поведаю тебе, что Цетег, например, использует рабынь для гигиенических процедур в туалете.

— Как изысканно! — восхищенно воскликнул его сосед по ложу.

— Я слышал об этом, — заметил Пизон. — Говорят еще, что рабыня стимулирует ему процесс мочеиспускания.

— Чрезвычайно интересно! Она использует для этого руки? — заинтересованно уточнил молодой повеса с нижнего ложа.

— Смею предположить, что у нее аппетитные пухленькие губки! — воскликнул Цезоний и даже причмокнул, предвкушая сладость нарисованного им самим образа.

— Нет, она дает ему специальный отвар из трав, — хмуро объяснил Пизон, — и вообще, она старуха.

— Какое разочарование! Груб ты, Пизон. Твоя личность заканчивается на брюхе: ты лишь пьяница и чревоугодник.

— А ты, Приск, конченый развратник.

— Многократно конченый развратник! — со смехом поправил его один из сотрапезников.

— Да хоть бы и так, все равно он плохо кончит, если не свернет с этой дорожки.

— Дорогие гости, мы рано перешли к конечной теме! — призвал публику к порядку хозяин. — Нам еще предстоит десерт.

При этих словах танцующие служанки в очередной раз подхватили заваленный объедками стол и, кружась в такт музыке, унесли на кухню. С ними удалилась даже распорядительница.

"Настало время десерта, той части трапезы, когда вино льется рекой и серьезные темы в компании уступают место легким развлечениям и шуткам, — подумал Тиберий. — А что толкового мы сказали до сих пор? Наши предки за обедом философствовали, рассуждали о политике, решали многие проблемы, а уж потом развлекались. Как измельчали сегодня люди!"

Эта мысль заставила Тиберий брезгливо поморщился. Ему было невдомек, что он собственной персоной перекрыл соотечественникам путь к государственным делам. Монархический статус принцепса фактически лишил всех римлян доступа в политическую сферу, иначе как через придворные интриги, и не оставил им иного поприща для приложенья сил и талантов, кроме участи прожигателей жизни.

Заметив кислую физиономию принцепса, Цестий истолковал ее по своему и решил придти ему на помощь.

— Цезарь, — сказал он, — государственные дела мешают тебе должным образом заботиться о самом себе. Я вижу, ты по старинке пользуешься стираным бельем. Это не соответствует твоему аристократическому вкусу и исподволь вызывает дискомфорт. Я лично уже давно одеваюсь только в новые туники и тоги, обуваюсь только в новые башмаки. Ни одной одежды я не надеваю дважды. Это позволяет мне смотреть свысока на многих нобилей, не успевающих усваивать передовые идеи нашего века. Возьми, пожалуйста, и ты свежую накидку из моей стопки.

Тиберий не ответил, а лицо его сделалось еще угрюмее.

— А я не мочусь дважды в один и тот же горшок! — заявил Пизон. — Всякий раз использую новый, да лучше золотой, редко когда серебряный. Если я путешествую, за мной везут целую повозку этих горшков.

Многие усомнились в заявленной чистоплотности Пизона и решили, что он в силу своего крутого нрава просто издевается над вкусами эстетствующих нобилей. Зато Тиберий улыбнулся и приветливо посмотрел на друга. Но кто-то воспринял услышанное всерьез.

— Мне Требоний клялся, что он не ложится дважды в постель с одной и той же женщиной, а на каждую ночь берет себе новую! — восхищенно сообщил представитель золотой молодежи с нижнего ложа. — Видимо, это веление времени: отрицать старое через постоянное стремление к новому!

— А я клянусь тебе, что новая ему не досталась ни разу! — обрубил его оптимизм Пизон.

В этот момент в зал белой стайкой впорхнули служанки в длинных хитонах и водрузили перед ложами стол с десертом. Тут были яйца с разными приправами, пирожные, мучной крем, мед, фрукты и много вина. До этого вином лишь запивали пряные блюда, но сейчас настала пора пить его для удовольствия и веселья.