Юрий Тубольцев - Тиберий

Увлеченные этим представлением знатные гости не заметили, как произошла перемена блюд и на столе второсортной публики. Теперь там тоже перешли к главной части трапезы. Однако кушанья второго стола уступали тем, которыми потчевали нобилей, и вкусом, и оформлением, и особенно ценою.

Когда-то глава фамилии обедал вместе с рабами. В этом проявлялась особая сплоченность римской общины и приоритет сущностных оценок над формальными. Позднее знать удостаивала такой чести клиентов из простонародья. Потом от клиентов стали отделываться подачками: им вручали корзинки с персональным обедом, и отправляли их восвояси. Лишь некоторые допускались к пиршественным ложам патрона. И в конечном итоге гостей начали в открытую делить по рангу. Так обеденная процедура, изначально призванная подчеркивать и закреплять на практике идею гражданского равенства римлян при любых экономических и должностных различиях между ними, теперь превратилась в свой антипод и цинично демонстрировала расслоение общества. Статус восторжествовал над личностью. Здесь так же, как и в других областях римской жизни, исконная форма выражала противоположное содержание, коллективистское мероприятие тешило тщеславие эгоистов.

Корнелий Косс, не оборачиваясь, поманил к себе одного из своих рабов, и тот с проворством тени предстал перед господином с новой туникой. Корнелий брезгливо сбросил одеяние, в котором провел целый час, и, кряхтя от удовольствия, завернулся в свежую ткань. Его примеру последовали другие пирующие за редким исключением. Тиберий остался в прежней тунике.

Римляне за обедом располагались кучно, много ели, жарко спорили, а потому обильно потели. У аристократии давно стало правилом переодеваться в ходе долгой трапезы. Со временем и в этом обряде форма возобладала над содержанием, и теперь меняли одеяния для шика, чтобы лишний раз показать свое богатство. Тиберий же не считал нужным избавляться от еще чистой одежды ради прихоти моды.

Хозяин застолья поднял кубок, и по мановению вездесущей распорядительницы оркестр стих, а служанки замерли в тех позах, в которых их застал торжественный момент. Лепестки на главной красавице пира разом опали и почтительно прикрыли ее наготу. Зовущий глас женского тела смолк, как трели райской птички, накрытой в клетке темной занавесью. Тогда Цестий произнес напыщенный тост за здоровье принцепса. Тут же грянула музыка. Снова взметнулись лепестки, раздев красотку, мозаичный потолок разверзся, и небеса излились на пирующих ароматным дождем розовых лепестков. Затем сверху, не иначе как от самого Юпитера, спустился на невидимой нити лавровый венок. Служанки подхватили его и передали распорядительнице, а та, изящно изогнувшись, водрузила пахучее украшение на голову принцепса. Тиберий невольно обнял на миг прильнувшую к нему красавицу и успел убедиться, что на ощупь она еще приятнее, чем на вид.

— Здоровья принцепсу! — раскатом грома прозвучал неестественный механический голос с потолка, после чего его створки снова закрылись.

— Здоровья принцепсу! — подхватили гости и дружно запрокинули головы, подставляя уста под вознесенные в бравурном тосте кубки.

Еще во времена Августа этот тост стал традиционным. Но Тиберий почувствовал себя неуютно, как и всякий раз, когда хвала возносилась его титулу, но никак не ему самому. Выпив вино, он с некоторой досадой обвел взором сотрапезников. Тут вдруг некоторые их них побледнели, забеспокоились и стали тревожно заглядывать в свои кубки в поисках недопитых капель, которые могли бы выглядеть знаком непочтения к правителю. Тиберий поморщился и отвел взгляд.

— Друзья мои, — сказал Тиберий, музыка при этом, естественно, смолкла, — пожелание здоровья первому лицу сената подразумевает поддержание его способности решать государственные вопросы. Поэтому прозвучавший тост фактически адресован всем нам, всем гражданам, поскольку выражает пожелание процветания государству. Теперь же я предлагаю испить сей божественный нектар Фалерна во славу того, от кого мы сейчас действительно зависим более всего. Я пью за здоровье и благополучие нашего гостеприимнейшего хозяина, Цестия Галла!

Забулькало вино, поднялся жизнерадостный галдеж. Вернулась музыка, но, как бы выдерживая дистанцию, осталась фоном вда- леке, уступив главную роль дружеской беседе. Заплясали танцовщицы-служанки, порхая вокруг гостей.

Тиберий выказал намерение отдать свой венок Цестию, но рабы внесли множество таких же символов славы, и вскоре все сотрапезники главного стола украсились лавром. Впрочем, венок принцепса все же несколько превосходил прочие размером.

Вначале шел разговор на кулинарные темы, да и о чем еще можно было думать, вкушая сочное мясо огромного кабана!

— Твой повар просто волшебник! — восклицал Азеллий Сабин, обращаясь к хозяину. — Грубому животному он придал нежнейший вкус, сравнимый с ласками любимой!

— Он поэт! — отозвался его сосед. — Каждый кусочек этого волшебного мяса, как строфа Пиндара, ублажает тонкую натуру современного эстета.

Цестий слушал эти похвалы с нескрываемым удовольствием. Повар был его рабом, его собственностью, и хозяин мог гордиться им с таким же правом, с каким другие гордятся дворцами, виллами или купленными должностями.

Однако, восхвалив Цестия за таланты его слуги, гости принялись расписывать и собственные достижения в гурманском деле, норовя доказать, что и они не последние люди в мире животных удовольствий.

— Самые лучшие грибы — луговые! — заявлял один.

— А капуста слаще — которая с сухих полей! — откликался другой. — Овощи с поливных лугов водянистые и не стоят нёба настоящего аристократа!

— Обратите внимание, что продолговатые яйца тоньше на вкус, чем круглые.

При этих словах очаровательная распорядительница прыснула от смеха. Но тут же скрыла свои эмоции.

— Круглые содержат мужской зародыш. Потому они и жесткие, — продолжал знаток, не замечая реакции девушки.

— А чтобы курица, снесшая продолговатые яйца, тоже порадовала вкус изысканного человека, ее нужно живьем утопить в воде, подмешивая к ней фалернское!

— Все это прописные истины! А вы знаете, почтенные нобили, что устриц надобно добывать в полнолуние?

— Ну да, они наполняются вслед за Луною!

— Хороши лукринские раковины, не в пример байиским. А в Таренте первым делом надлежит отведать содержимое гребенчатых раковин.

— А вот у зайца нужно выбирать передние лопатки. Проверьте немедленно!

— Все это так, друзья! Однако я не могу назвать цивилизованным человека, который, покупая дорогую рыбу или птицу, несведущ в приправах. Изготовление соусов — само по себе наука, а вот их применение сообразно блюдам и вовсе искусство!