Валентин Кухтин - Коридоры кончаются стенкой

Конечно, не доверять органам госбезопасности мы не имеем права, поскольку эти органы за годы переустройства нашего общества зарекомендовали себя как доблестные защитники интересов нашего социалистического отечества. Но кто на кого работает? НКВД на партию или партия на НКВД? По меткому выражению товарища Сталина, НКВД является вооруженным отрядом партии. Так имеет ли право товарищ Малкин не доверять коммунистам, игнорировать бюро городского комитета партии, когда решается вопрос о судьбе коммуниста? Основной удар, как правило, приходится на руководящие звенья партии. В тридцать седьмом году в состав бюро ГК было избрано шестьдесят пять человек. За год выведено из его состава и исключено из партии по представлению УНКВД двенадцать человек. В райкомы партии было избрано сто тридцать пять человек, исключено как врагов народа двадцать шесть. Арестовано семнадцать пропагандистов, в крупных парторганизациях города за отчетный период заменено по четыре-пять секретарей парткомов. Здесь немалая вина горкома, так как не все секретари сняты по представлению НКВД, а среди снятых нами как несправившихся с работой немало таких, что при своевременной помощи в работе вполне смогли бы обеспечить руководство парторганизациями. Вполне понятно, что частая смена секретарей парткомов и парторгов не могла не отразиться отрицательно на работе парторганизаций, на состоянии политико-массовой работы, на результатах борьбы за ликвидацию последствий вредительства. Более того: подобное состояние дел разлагало низы. Так, в парторганизации Ледзавода, состоявшей из пяти человек, на одном из партсобраний исключили сразу троих. Один из них Клименко. Его обвинили в том, что, имея недозволенную связь с клиентурой завода, он доставал незаконно вагоны. Райком отменил это решение как необоснованное. Тогда его обвинили в краже арбузов и снова исключили из партии. При проверке выяснилось, что арбузы в это время еще не созрели. Пришлось уже горкому вмешиваться в это вульгарное дело, восстанавливать Клименко в партии, а секретаря парткома освобождать от должности.

Тема ликвидации последствий вредительства и участия каждого коммуниста в разоблачении окопавшихся врагов была неисчерпаема, и Осипов говорил об этом долго и убедительно. Коротко осветив вопросы партийно-политической работы с активом, выдвижения на руководящие посты молодых способных партийных и непартийных большевиков, вопросы овладения большевизмом, повышения бдительности, ликвидации беспечности и борьбы с карьеристами и клеветниками, Осипов выразил уверенность, что новый состав бюро учтет все ошибки и упущения старого состава.

— Я надеюсь также, — сказал он в заключение, — что новому составу больше повезет с руководством крайкома партии. Нам, скажу откровенно, не повезло. За неполных девять месяцев со времени образования Краснодарского края сменились три секретаря крайкома! Арестован Кравцов, отозван Марчук. Сегодня пришел новый человек — товарищ Газов. Как он будет влиять на положение дел в парторганизациях — увидим, критиковать сегодня его не имеет никакого смысла. Но вот с Ершова, товарищи коммунисты, пора спросить не только как с секретаря крайкома, но и как с члена пленума и члена горкома в первую очередь. Человек, получивший за счет народа несколько высших образований, профессор в своем деле, он обязан был, не дожидаясь нашего крика о помощи, протянуть нам руку и вывести из прорыва. Ничего подобного не произошло. Критиковать он мастер, в этом вы убедитесь, выслушав его выступление, тут он специалист высшей квалификации. Но критика у него какая-то особая, направленная не на улучшение работы, не на оказание помощи, а на разрушение того, что уже создано. Месяцами накапливает информацию о недостатках, но мер для их устранения не принимает, выбирает момент, чтобы сильнее ударить. Это, я думаю, негодная практика, она не к лицу партийному руководителю такого ранга. На этом, товарищ Ершов, авторитет не заработаешь, а худую славу наживешь.

Сказав это, Осипов взглянул на Ершова, сидевшего рядом с Малкиным. Малкин перехватил его взгляд и коротко кивнул в знак одобрения. И тогда Осипов со всем жаром изболевшейся души обрушился на него.

— Вот Малкин мне кивнул одобрительно, молодец, мол, так держать! Кривит душой товарищ Малкин! На одном из заседаний бюро мы потребовали от него мотивированных представлений на каждого арестованного коммуниста, так он и нам пригрозил арестом.

— Ух, ты-и-и! — насмешливо выдохнул кто-то из делегатов. — Это ж нада-а!

Ироничный смешок — реакция делегатов. Сухим камышом прошелестел по залу недовольный шепот и стих. Малкин нахохлился, отвернулся от Осипова и уставился в лежащие перед ним бумаги. Ершов побагровел, но взгляд от докладчика не отвел.

— НКВД — вооруженный отряд партии, — продолжал возмущаться Осипов. — Почему же часть этого отряда, возглавляемая Малкиным, стреляет по своим? И это тогда, когда враги, не разоружаясь, вредят и пакостят на каждом шагу, засылают своих адептов даже в учебные заведения, чтобы они там разлагали юные души, оскорбляли и унижали наше будущее — учащуюся молодежь. Они пакостят, но взять их голыми руками непросто, поскольку некоторые из них ищут и находят поддержку в крайкоме. Сколько мук нам пришлось вынести, пока избавили медицинский институт от высокообразованного хама профессора Святухина, враждебно настроенного против советской молодежи. Других слов, кроме «олухи, «идиоты», он для молодых не находил. Подходит к студентке, спрашивает: «Тебя как зовут?» — «Екатерина», — отвечает та доверчиво, не ожидая подвоха. «Врешь! — гогочет Святухин. — Екатерина была умная женщина; а ты дура!» Студенты с возмущением говорили об этом на своем форуме, а когда я передал их требование Ершову убрать Святухина — такого наслушался!

— Выгнали? — спросили из зала.

— Выгнали, — ответил Осипов. — Но чего это нам стоило! После моего доклада Ершов и Малкин попытаются во всех смертных грехах обвинить меня, поскольку себя считают непогрешимыми. И сделать это им будет несложно, поскольку в работе горкома немало недостатков. Наследство досталось — врагу такого не пожелаешь. Поэтому прошу при оценке их выступлений и деятельности горкома быть бдительными и не принимать скороспелых решений.

Как выводить работу ГК из прорыва? Мы сказали об этом в проекте решения конференции, поэтому, если вы не возражаете, я на этом закончу. А на вопросы постараюсь ответить.

Некоторое время делегаты, ошеломленные признанием Осипова, сидели молча. Беспредел УНКВД для всех был очевиден, каждый носил в душе тяжелый осадок от его деятельности и каждый в кругу «своих» возмущался беззаконием, которое мутной гибельной волной захлестнуло Кубань. Но прошло время, когда «на миру» можно было держать душу нараспашку, люди научились скрывать свои мысли и лишь самые отчаянные, а по мнению осторожных — безрассудные, могли, пренебрегая опасностью, пойти на противостояние с могущественными силами УНКВД.