Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

«Нет, карать Берию я не стану, — усмехнулся в душе вождь, когда Мерецков вышел от него. — Проколы у Лаврентия есть и, вероятно, ещё будут. Но он делает немало полезного из того, до чего у меня пока руки не доходят…»

Удивление, растерянность и даже тревога отразились в глазах командующего фронтом генерала Курочкина, когда он увидел, как из «виллиса», подъехавшего к штабу фронта, вышли трое — Мерецков, Булганин и Мехлис.

— Николай Фёдорович, ко мне! — окликнул Курочкин Ватутина.

Ватутин в два прыжка оказался рядом.

— Что случилось, Павел Алексеевич? — тяжело дыша от бега, спросил он.

— А ты погляди в окно, кто к нам пожаловал! Сам генерал армии Мерецков!

— Чудо-юдо, — усмехнулся Ватутин. — Он же был арестован! Значит, ведомство Берии дало осечку. Это же здорово вновь увидеть Кирилла Афанасьевича в генеральской форме!

— Иди, встречай их, а я тут у себя наведу порядок…

В штабе фронта гостям отвели три комнаты, и они остались довольны.

— Нары жестковатые, — забеспокоился Курочкин.

— Мы ж не на курорт приехали, — добродушно улыбнулся Мерецков, — да и ненадолго тут наша миссия, Павел Алексеевич. Верховный направил нас сюда, чтобы мы посмотрели, с должным ли упорством наши войска сражаются с гитлеровцами, оказать вам помощь, если таковая потребуется.

— Не только помочь, но и строго спросить, если обнаружатся серьёзные пробелы в обороне войск, — подал голос Мехлис, поправляя чёлку чёрных волос.

«Лишь бы Мехлис тут не горячился, — обеспокоенно подумал Кирилл Афанасьевич. — Очень неприятный человек, а почему, я сам не знаю. Посмотришь на него, и в душе возникает холодок».

Все уселись за стол командующего, и Кирилл Афанасьевич решил, что пора начинать работу.

— Ну, Павел Алексеевич, рассказывай, как вы сражаетесь! — Мерецков достал папиросы и закурил. — Верховному тревожно за вас.

Не успел генерал Курочкин что-либо сказать, как заговорил Мехлис:

— Только докладывайте нам правду, Павел Алексеевич, иначе полетит голова! — Ехидная улыбка появилась на его худощавом лице.

Булганин и Ватутин промолчали, так как оба знали, что Мехлис был близок к вождю и мог наговорить ему что угодно, потом доказывай, что он не прав. Мерецков, однако, не смолчал.

— Лев Захарович, надо ли пускать шпильки? — спросил Кирилл Афанасьевич не без упрёка. — Товарищ Сталин дал нам задание делом помочь командованию фронта. Давайте послушаем информацию об обстановке на фронте, а уж после решим, что делать дальше.

— Разве я против? — надменно улыбнулся Мехлис. — Давайте послушаем командующего.

Курочкин сказал, что о ситуации на фронте доложит начальник штаба генерал Ватутин.

— А вы что, не можете? — Мехлис зацепил командующего укоряющим взглядом.

— Могу, товарищ Мехлис. — Генерал Курочкин взял папиросу, хотел прикурить, но вдруг раздумал и положил её обратно на стол. — Но сделать это я поручил начальнику штаба, ему по должности положено знать, где и какие воинские соединения расположены на фронте.

— Я сам знаю, чем занимается на фронте начальник штаба, и не надо меня просвещать, — раздражённо отозвался Мехлис. — Но мне бы хотелось вас послушать!

Курочкин побледнел, — казалось, укол Мехлиса больно задел его.

Спокойный по характеру и сдержанный в эмоциях Мерецков не мог смолчать. У него гулко забилось сердце.

— Лев Захарович, прошу вас не командовать! — произнёс он слегка повышенным тоном. — Я вынужден вам это заявить как старший по воинскому званию и по занимаемой должности, как представитель Ставки Верховного Главнокомандования.

— Лев Захарович, давайте послушаем начальника штаба, — попросил Мехлиса молчавший до этого Булганин.

Но тот, казалось, никак не отреагировал на его слова и начал обвинять Мерецкова в либеральности.

Мерецков молча встал и подошёл к столику у окна, на котором стоял телефон ВЧ.

Он снял трубку и попросил дежурного связиста штаба фронта соединить его с Верховным Главнокомандующим. Все сидевшие за столом замерли, ожидая, что будет дальше. Мехлис почему-то тоже встал и заходил по комнате.

— Слушаю вас! — раздался в трубке знакомый всем голос вождя.

— Мерецков докладывает, товарищ Сталин. Мы прибыли в штаб Северо-Западного фронта. Я начал работу, но мне мешает Лев Захарович Мехлис. В чём это проявляется? Он заявил, в частности, что стиль моей работы на фронте не настраивает людей на победу, а ведёт к поражению… Да, я не утрирую, он так и заявил. Кроме того, он ставит под сомнение мои распоряжения… Хорошо, даю ему трубку. — Мерецков кивнул Мехлису. — Вас к телефону.

Тот подскочил к столику и буквально вырвал из рук Мерецкова телефонную трубку.

— Слушаю вас, Иосиф Виссарионович!

— Вы что там устроили базар? — на всю комнату загремел голос Верховного. — Кто вы такой? Я послал вас работать, а не учинять разносы. Указания товарища Мерецкова для вас обязательны! Если вы станете вновь дискутировать, Ставка отзовёт вас в Москву и будут приняты надлежащие меры.

— Товарищ Сталин, я хочу заверить вас… — начал было Мехлис, но Верховный не стал его слушать и положил трубку.

Мехлис помолчал, потом, глядя на Мерецкова, небрежно бросил:

— Кирилл Афанасьевич, такого я от вас никак не ожидал. Когда вернёмся в Москву, я всё объясню Иосифу Виссарионовичу.

— Этого я не могу вам запретить, но сейчас давайте работать, прошу мне не мешать. — Мерецков взглянул на генерала Ватутина. — Мы вас слушаем, Николай Фёдорович.

Начальник штаба подробно и объективно изложил обстановку на фронте.

— Я хотел бы тоже высказать свои соображения, как дальше действовать войскам фронта, — произнёс генерал Курочкин.

— Говори, Павел Алексеевич…

— Начальник штаба показал ситуацию на фронте такой, какая она существует на сегодня, — начал командующий, держа в руке рабочий блокнот. — Мы ничего не скрываем от вас, потому что нам нужна ваша помощь.

— Павел Алексеевич, если ты хочешь просить помощь войсковыми резервами и вооружением, то на это, дорогой коллега, не рассчитывай, — заявил Мерецков. — Сейчас враг рвётся к Москве, и туда Ставка бросила всё, что было в резерве. Что мы сделаем для фронта? Проведём ряд тактических мероприятий, чтобы поднять боеспособность соединений и частей. Разумеется, предпримем это вместе с вами. А для начала мы познакомимся с положением дел в армиях на местах и окажем командованию необходимую помощь. Вы не возражаете?

Курочкин улыбнулся.

— Кто же откажется от помощи! — воскликнул он. — Делайте всё, что считаете нужным. Вас, Кирилл Афанасьевич, я знаю давно, опыта у вас дай бог каждому, и польза для нас будет несомненной. А вас, Лев Захарович, я прошу помочь нашим партийцам, как лучше, эффективнее вести в войсках партийно-политическую работу. А когда вернётся член Военного совета Богаткин, неплохо бы и ему высказать дельные мысли.