Олег Капустин - Судьба генерала

К концу июня русские полки переправились через пограничную с Турцией реку Арпачай и вскоре уже были под стенами Карса. Эту крепость турки построили при помощи английских военных инженеров и гордо объявили неприступной. Муравьёв с интересом рассматривал мощные укрепления города, сложенные из крупных, необработанных каменных глыб. Над стенами возвышались башни, приспособленные для размещения пушек дальнобойного обстрела. Внутри города ещё имелась цитадель с военными складами и другими постройками. А рядом с городом высилась гора Карадаг, на которой англичане построили редут, соединённый с основной крепостью.

— Да, впечатляет! — проговорил Николай Николаевич, объезжавший город в сопровождении своего друга полковника Бурцева и вновь произведённого в прапорщики Михаила Пущина, талантливого военного инженера и артиллериста. Сосланный на Кавказ рядовым солдатом, он по инициативе Муравьёва фактически руководил сапёрными и пионерными частями корпуса. Странно было видеть на многих военных совещаниях командного состава, как худой человек в солдатской шинели, а сейчас переодетый в мундир младшего офицера, спокойно и уверенно излагает планы по осаде и штурму крепостей, свободно указывая генералам и полковникам, где располагать части и когда и как начинать осаду и штурм. И все его слушались беспрекословно — таким авторитетом в своём деле он обладал. Даже ревнивый Паскевич всегда прислушивался к его советам и терпел государственного преступника в своём ближайшем окружении. Сейчас же Михаил Пущин, рассматривая карту местности на одном из больших плоских камней, показал жёлтым прокуренным указательным пальцем правой руки на белом листе карты:

— Вот здесь необходимо закладывать наши батареи. Три поставим на левом берегу реки, а на правом — главную батарею, как раз напротив предместья Ортакапи.

Генерал Муравьёв посмотрел на карту, затем в подзорную трубу осмотрел местность, где надо ставить батареи, и сказал:

— Делать это, конечно, надо будет ночью, ибо днём они нас в упор со стен пушками в щепки разнесут.

— И не откладывая в долгий ящик, — добавил Пущин.

— Сегодня же вечером мы с Бурцевым проведём отвлекающую атаку на левом фланге, а вы со своими солдатами в это время обозначите кольями всю трассировку ретраншемента [34] Ретраншемент — вторая линия укреплений в крепостях и укреплённых лагерях. и направление амбразур. Вслед за этим мы подведём и расположим наши части, возведём редуты и установим на них батареи.

Так и поступили. Генерал Муравьёв взял на себя наблюдение за постройкой редута для главной батареи на правом берегу. Он хорошо понимал, что утром, как только турки увидят её, здесь будет сущий ад. И он оказался прав. Лишь только взошло солнце, с крепостных стен по главной батарее русских начали палить все орудия. Завязалась ожесточённая перестрелка. Муравьёв ни на минуту не покидал эту батарею. Рядом с ним турецкие ядра взрывали землю, рушили возведённые с таким трудом брустверы и амбразуры. Три пушки были подбиты. Их прислуга лежала здесь же в крови. Многие уже не шевелились. Но Николай Николаевич как ни в чём не бывало ходил по брустверу, переступая через искорёженные лафеты, обходя трупы солдат, и невозмутимо всматривался в подзорную трубу на стены Карса и простирающийся за ним город. Часть его строений уже горела, стены во многих местах тоже были повреждены.

— Ещё полчаса такой канонады — и от нашей батареи не останется и горстки пыли! — выкрикнул стоящий рядом прапорщик Стародубский, который со своими карабинерами прикрывал батарею. — Надо что-то делать. Может, уже штурмовать? — кивнул он в сторону пехотных частей, приготовившихся к штурму с длинными лестницами за батареей.

— Да ты что, Саша, — улыбнулся генерал. — Дело только начинается. Нам, конечно же, не помешал бы отвлекающий удар с левого берега. Тогда турки и огонь частично перенесли бы туда, да и пехоту свою рассредоточили бы по всем стенам. Ведь они сейчас почти все здесь, напротив нас собрались, ожидая главного удара.

— Ну, тогда давайте записку — я к Бурцеву нарочного отправлю.

— Зачем нарочного, Бурцев своё дело знает, да и предусмотрено это в предварительном плане операции, — опять улыбнулся генерал. — Я уверен, что он уже отдал команду своим полкам ударить вон по тому предместью, — показал он рукой вдаль на левый фланг.

Прошло полчаса, и огонь турок значительно ослаб.

— Ну, так и есть! — воскликнул довольный Муравьёв. — Что я тебе говорил! Вот посмотри, Александр.

Генерал передал подзорную трубу Стародубскому. Тот взглянул на дальнее предместье и увидел там зелёные фигурки егерей и знамя 17-го егерского полка. Русская пехота уверенно теснила турок. В дыму мелькали разноцветные чалмы, красные фески, синие куртки и коричневые и фиолетовые шаровары турецких пехотинцев, сверкали кривые клинки ятаганов, мелькали конские хвосты на деревянных шестах, бунчуки. Егеря в чёрных киверах и тёмно-зелёных мундирах, со штыками наперевес, как всё сметающая лавина, теснили восточное воинство к высоким стенам крепости. Вскоре турецкая пехота скрылась за быстро захлопнувшимися за ними воротами. И тут Александр Стародубский увидел что-то совершенно странное. В некоторых местах со стен Карса начали опускаться верёвочные лестницы и какие-то одетые по-восточному люди кричали и приглашали русских солдат лезть на стены.

— Что это такое, Николай Николаевич? — удивлённо спросил Александр, передавая генералу подзорную трубу. — Они что, заманивают наших, что ли?

Муравьёв всмотрелся.

— Да это не турки, а наши друзья армяне из города пробрались на стены, где нет турецких солдат, и спустили лестницы. Ну вот, егеря Бурцева уже ими воспользовались, сейчас и до ворот доберутся и откроют их. Нам надо поддержать своих. Усильте огонь! — приказал генерал артиллерийскому офицеру.

— А нам на штурм? — радостно воскликнул прапорщик, направляясь к своим солдатам.

— Подожди, Саша! — крикнул ему Муравьёв. — Мы будем штурмовать, но не здесь, а вон там, — указал рукой вправо на редут, высившийся на горе Карадаг. — Сейчас именно там ключ всей турецкой позиции. Надо не позволить им начать вести огонь по уже захваченным башням и частям города, поддерживая турецкую контратаку.

В этот момент к батарее Муравьёва подскакал на взмыленном коне генерал Паскевич.

— Кто отдал приказ штурмовать город без моего разрешения? Вы ответите за самоуправство! Что здесь творится, чёрт побери? Немедленно отвести войска.

— Это уже невозможно, — невозмутимо ответил Муравьёв. — Части полковника Бурцева ведут бои в городе.

— Да, мне уже доложили, что и генерал Остен-Сакен, мой начальник штаба, не согласовывая свои действия со мной, во главе карабинерного полка ворвался в предместье Орта-капи…