Иван Катавасов - Блаженство по Августину

Примечательно, как от длинной паллы и многоскладчатой столы она мигом избавилась. Но расставаться с тонкой интерулой, округло приподнятой холмиками грудей, не торопилась, задержавшись женским взглядом на промежном мужестве Аврелия, быстро разоблачившегося, не долго думая о чем-либо томительно-волнующем подростка в его возрасте. Затем и сама Кабиро одним божественным поворотом тела спустила с плеч нижнюю короткую тунику, упавшую к ее ногам вместе с лентой, поддерживающей груди, и набедренной повязкой…

Аврелий в тот момент почтительно отвернулся, как, впрочем, и все другие голые мальчишки, смотревшие куда угодно, но только не на обнаженную женскую плоть и утонченную девичью стать снизошедшей к ним богоравной девственной жрицы Великой матери богов. В игре они и раньше-то пытались уклоняться от неизбежных жестких физических столкновений с маленькой девчонкой Кабиро, теперь же вовсю усердствовали, чтоб никак дерзновенно не коснуться ее близкого нагого тела.

Однако, как прежде, ее искусительные формы женственности были им отрешенно и отдаленно безразличны. О женской плоти старой мудрой нимфы в юном теле они и думать не смели. Не имелось о том у них сознательных мыслей, подспудных чувств или неосознанных телодвижений мужского начала. И дудки вам! Не то сами знаете, что с дерзким святотатцем может злоключиться от твердокаменных пальцев разгневанной богини Кибелы.

Суеверным язычником Аврелий ни в коей мере не был. И потому по ходу подвижно-оживленной игры в мяч он украдкой, деликатно, но вполне физиологически, всесторонне рассмотрел обновленную, обнаженную перед его внимательными изучающими быстрыми взглядами верхнюю и нижнюю женственность нагой нимфы.

По прошествии зимы и весны ее маленькие крепкие подвижные груди приятно округлились в нижней их части. Так что отныне алые кружочки и вздернутые, разгоряченные игрой сосцы смотрят чуть вверх. Былая золотая шерстка понизу живота, на округлом двойном цветке девичества и в помине не наблюдается. Ни спереди, ни тебе сзади. И чресла приобрели соблазнительно зрелые выразительные женские формы…

Неотрывный мужской интерес мальчика Аврелия женщина Кабиро не могла не отметить. Она вышла из игры и повелительным безмолвным жестом пригласила следовать за ней.

Обнаженная жрица изящным танцевальным движением, плотно сжав скульптурные бедра, плавно опустилась на расстеленную по траве тунику, целомудренно скрестила вытянутые стройные ноги и молча указала Аврелию присаживаться бок о бок с ней. Спустя минуту-другую, нараспев в тональности торжественного гимна богам произнесла:

— Великая матерь милостиво пожелала мне созревать и плодоносить…

Внезапно смолкла и вдруг чисто по-детски или доверительно по-дружески интимно пожаловалась:

— Очень больно, знаешь, когда рабыни щипцами по шерстинке дергают с вульвы, как курицу живьем ощипывают. Говорят, подлые, это не больнее, чем рожать в муках…

Хотя и эту боль надо претерпеть, чтобы содержать в опрятности женственное устье накануне ежемесячных очищений лона у каждой живородящей женщины. Сходит месячная кровь, а с ней и старое женское семя. Тогда же и новое семя божественно зарождается в созревшей для заповеданного богиней оплодотворения и плодоношения женской плоти.

Мужчине же богиня велит не ежемесячно, но еженедельно по лунам очищаться от старого непригодного к плодовитости семени. И чтоб не смотрел он на женщину голодными жадными глазами, горящими, будто у волка в ночи!..

В тот же продолжительный вечер, наступивший после полуночи, вдвоем с Кабиро в ее закрытой лектике скрытным образом, видом и никому из посторонних невидимым обликом, телом и духом Аврелий будет доставлен рабами-носильщикам в запретное, как говорит Скрибон, не потребное место для юношей, подающих добрые надежды. Проще говоря, без ораторских Скрибоновых красот, но в столь же долгих синтаксических периодах, школяр-грамматик Аврелий впервые в жизни попадет в лупанар, начав знакомство с этой стороной обыденного мужского жизнеустройства во внутренних помещениях необычайно изысканного и прихотливого заведения, находящегося под покровительством всех матерей Кабиро, какие бы там они ни были, как бы их ни звали. Однако на их зов почти все истинные мужчины откликаются, кто раньше, кто позднее.

Будь, что будет, иль была не была! Если помимо постыдной гнойной греческой болезни развратный многогрешный школяр, замеченный в посещении любых злачных мест города или уличенный в употреблении услуг уличных продажных женщин, с большой долей вероятности может влипнуть в крупную неприятность с позорным отчислением из школы. Да и вознаградят его напоследок, наставительно и назидательно на долгую память, особыми икарийскими играми. Искушенный в пытках магистр заплечных дел Робустус при содействии подручных Кастора и Поллукса так выпорет голого развратника по спине и ягодицам, что у мученика закипает и капает семя из напряженного пениса. Ни промежности, ни седалища карнифекс не пощадит, если последнее изгоняемому из школы обезумевшему от боли грешнику далее не понадобится в качестве орудия труда и рабочего инструмента в изучении свободных наук и искусств…

Храбрый и смелый ничуть не безумен. Он всего-навсего чуть-чуть более осмотрителен, дальновиден, чем боязливый. Поэтому спустя некоторое время храбрейший и осторожнейший муж нумидийский Аврелий Августин приобщит к визитам в материнский лупанар Кабиро также доблестнейшего, не менее опасливого мужа нумидийского Скевия Романиана.

Береженого и предусмотрительного все боги-демоны, богини-демоницы предохранят, и даже Тот, Кто превыше всех, Всепрощающий, — всякий раз говорил себе Скевий, решаясь на очередное греховное блудодеяние. Благо на поясе и ниже пояса найдется, чем заплатить за вкушение запретных плодов с древа познания всевозможных и невозможных соблазнительных телесных таинств, какими профессионально владеют отборные блудницы из храмового лупанара нимфы и маленькой жрицы Кабиро.

Между тем третий друг — благочестный и целомудренный Паллант в поганстве грешить и блудить начисто отказывался. Обидно и досадно для друзей обзывал достойнейшую Кабиро дщерью Вавилонской.

Но взрослую и мудрую женщину Кабиро мальчишеские выходки и противоречивые тайные желания никогда не огорчали и не расстраивали. Если им суждено дожить до зрелых лет, настоящие мужчины действительно взрослеют поздно, сколь созревшими ни выявлялись в юности их семя и стойкие мужские потребности.

Достопамятно и достоверно: по природе людской Аврелий еще надолго останется непоседливым, неустойчивым в присущих устремлениях мальчишкой, сколько бы женщин после Кабиро ни пытались прибрать его к рукам. Какими бы нежными, ласковыми и заботливыми они ни были эти женские руки, слишком уж тесных объятий, соитий и цепких пальцев он по наитию стремился избегать. Или же Вседержитель неисследимо и неисповедимо хранил его для иной планиды.