Сергей Мосияш - Федор Алексеевич
- Название:Федор Алексеевич
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Армада
- Год:1995
- Город:Москва
- ISBN:5-7632-0028-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Мосияш - Федор Алексеевич краткое содержание
Федор Алексеевич - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ну? — переглянулись Тяпкин с Зотовым. — Кому идти?
— Пойду я, — решительно сказал Тяпкин. — Я знаю, как с басурманами говорить надо.
Ахмет-ага в шёлковом золотисто-жёлтом халате сидел на ковре, опираясь на вышитые золотом подушки. Встретил посла высокомерной ухмылкой. Однако Тяпкин и вида не подал, что уязвлён этим.
— Здравствуй, Ахмет-ага! — приветствовал он татарина.
— Здравствуй, господин Тяпкин, — отвечал тот и, кивнув на ковёр, пригласил: — Иди, садись около.
Тяпкин нагнулся, скинул сапоги у порога и босиком прошёл на ковёр, присел по-татарски, поджав ноги. Сделал это быстро и легко, словно век этим занимался: знай наших.
— Почему ты и твои люди ослушались ханской воли? — спросил Ахмет-ага.
— Как мы могли ослушаться, если не слышали её?
— Но пристав тебе говорил, чтобы до хана ты пришёл ко мне.
— Пристав — не хан, Ахмет-ага. Он кричит, как простой пастух, так ханскую волю не выражают.
— У нас исстари ведётся, что все посланники, прежде чем идти к хану, бывают у ближних людей. Или ты считаешь, что прежде честнее вас посланников не было?
— Мы с прежними посланниками честью не считаемся. Если у вас прежде так и водилось, как ты говоришь, то мы вашего указа не принимаем, мы прежде всего исполняем государевы дела. Я во многих странах перебывал, Ахмет-ага, у многих великих государей, и нигде не повелось ближним людям от послов грамоты мимо государя принимать. Нигде.
— Но у нас свой обычай, господин Тяпкин.
— Плохой. Грубый обычай, Ахмет-ага. Он унижает ханское величество. А этого как раз ближние люди и не должны допускать.
Ахмет-ага понял, что этого Тяпкина трудно переспорить, сказал примирительно:
— Ну ладно, ладно. Ну вот ты пришёл ко мне, ну не съел я тебя, ну не убыло от тебя.
— Не убыло, Ахмет-ага. Напротив, мне приятно было с тобой познакомиться, — проговорил Тяпкин вполне дежурную дипломатическую любезность, хотя какая уж там «приятность» беседовать со спесивым басурманом.
— Вот теперь ступай к своим спутникам. И готовьтесь. Вас ждёт торжественная встреча у хана.
— Мы давно готовы уже, — поднялся Тяпкин с ковра.
— И ещё, господин Тяпкин, у нас не принято оскорблять слух хана жалобами.
— Ты думаешь, мы будем жаловаться на вашего пристава?
— Ну не только на него, скажем, на неудобства с жильём или с кормами.
— Ага, — догадался Тяпкин. — Я понял. У нас всё хорошо и всё прекрасно. Так?
— Именно так, господин Тяпкин. Я рад, что мы поняли друг друга.
Хан Мурад-Гирей хотя и был одет в ещё более богатые одежды, но оказался менее спесивым, чем его ближний человек. Так по крайней мере показалось Тяпкину, и начал он разговор не с выговоров, как Ахмет-ага, а с деликатных расспросов:
— Как изволили доехать, господин Тяпкин?
— Спасибо, хан, хорошо доехали.
— Как здоровье высокого брата нашего, царского величества?
— Спасибо, хан. Великий государь, слава Богу, здоров и надёжен.
— Как вас разместили?
— Спасибо, хан. Нас хорошо разместили.
— Покормили ли вас и коней ваших?
— Нас накормили, напоили, великий хан, — отвечал Тяпкин и не удержался, чтоб не подпустить шпильку — Мы сыты твоими милостями.
Никита Зотов с Семёном Раковичем только рот разевали, слушая признания своего старшего спутника. А от последней фразы его казак едва не рассмеялся, удержался через великую силу.
Видимо, и Мурад-Гирей вполне оценил ехидный выпад царского посланца, сразу закончил на этом расспросы. Церемонно приняв от Тяпкина царскую грамоту, хан не оборачиваясь передал её сидевшему справа от него ближнему человеку и пригласил царских посланцев пройти в свой кабинет. Это означало — торжественный приём окончен, пора переходить к делу.
Выпроводив из тронного зала, послов несколько задержали в передней. Задержка эта объяснилась, когда их провели в кабинет хана. Мурад-Гирей сидел уже за столом не в пышном ханском одеянии, а в тёмно-зелёном бешмете, и перед ним лежала развёрнутая царская грамота, с которой, судя по всему, он уже ознакомился. За спиной хана и по бокам расположилось семь ближних людей, и среди них был и Ахмет-ага.
Кивком головы хан пригласил послов рассаживаться за другим столом, и когда они уселись, сказал:
— Понимая серьёзность предстоящих переговоров, я хотел бы увеличить число членов вашего посольства. А то нас много, а вас всего трое. Вы не возражаете?
Послы переглянулись в недоумении, но опытный Тяпкин, сделав вид, что ему всё ясней ясного (хотя тоже ни бельмеса не понял!), отвечал чётко:
— Разумеется, нет, ваше величество.
— Введите боярина, — приказал хан.
И русские не смогли скрыть своего удивления, когда в дверях появился боярин Шереметев [44] Шереметев Василий Борисович (1622?—1682) — один из выдающихся русских государственных деятелей XVII в. Был воеводой в Смоленске, Тобольске, Киеве. Участвовал в войне с Польшей. Добился подписания договора с Польшей, но поляки нарушили договор. Шереметев был выдан татарам и правел 20 лет в плену.
.
— Василий Борисович, — не удержался от восклицания Зотов, — какими судьбами?
И прикусил на полуслове язык Ясно, какими судьбами угодил русский боярин в Крым: попал в плен под Чигирином.
— Здравствуй, Василий Борисович, — сказал Тяпкин как можно обыденнее, словно вчера лишь распрощался с ним.
Но сам Шереметев сильно разволновался, на глазах слёзы появились, прошептал, едва сдерживая рыдания:
— Здравствуйте, родные мои.
Хан был доволен произведённым эффектом. И Тяпкин вполне оценил хитрый ход Мурад-Гирея. Под великодушным жестом увеличения числа русских послов скрывалась угроза и напоминание хана о его силе и возможностях (любой из вас может стать моим рабом.), а также скрытое предложение поторговаться за пленника. Боярин — не рядовой, его выкуп немалых денег стоит.
Шереметев, конечно, не мог быть полноценным помощником в предстоящих переговорах в силу своего положения пленника, скорее, наоборот, он мог склоняться в сторону татар, рабом которых являлся на сегодня.
Дождавшись, когда Шереметев усядется рядом с Тяпкиным, успокоится и вытрет слёзы, Мурад-Гирей кивнул Ахмет-аге:
— Приступай.
И ближний человек прямо на глазах опять надулся «своей поганой гордостью», как напишет потом Тяпкин, и высокомерно кивнул старшему послу:
— Какие условия по границе выдвигает московская сторона?
— Мы предлагаем границу между нашими землями по рекам Рось, Тясмин и Ингул, считая это не унизительным для обеих сторон.
— Если вы за этим сюда ехали, — усмехнулся нехорошо Ахмет-ага, — то зря тратились на дорогу. По этим рекам никогда границы не было и не будет. Это давно уже наша земля и наши реки.
— А где вы хотели иметь границу? — спросил вежливо Тяпкин.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: