Валерий Поволяев - Северный крест. Миллер
- Название:Северный крест. Миллер
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-062591-8, 978-5-271-25569-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Поволяев - Северный крест. Миллер краткое содержание
В одном из сохранившихся документов по «делу Миллера» приводятся сказанные им на допросе слова: «Я докажу всему миру, что есть честь и доблесть в русской груди. Смерть будет моей последней службой Родине и Царю».
Новый роман современного писателя-историка В. Поволяева рассказывает о жизни и судьбе одного из лидеров Белого движения, генерал-лейтенанта Евгения Карловича Миллера (1867-1939).
Северный крест. Миллер - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Словно некие дощечки с письменами, он начал перебирать, перекладывать в мозгу, который на миг представился ему этаким хранилищем, свои заботы. Каждая из этих «дощечек» была связана с каким-то походом, который надо было совершить, с поездкой в «присутствие», с переговорами. Одну за другой эти дощечки он откладывал в сторону — ни одна из забот не могла вызвать такого сильного беспокойства, гнетущего состояния тревоги, в котором он сейчас находился.
Неожиданно Миллер подумал о Скоблине. Генерал-майор всегда вызывал у него чувство уважения. Скоблин был командиром знаменитого Корниловского полка, потом — начальником корниловской дивизии. Воевал он хорошо, был награждён... Неожиданно Миллер подумал о том, что именно визит Скоблина родил в нём это гнетущее беспокойство.
Он сел за стол и взял в руки лист бумаги.
У Миллера издавна, ещё с той поры, когда он был начальником штаба Московского военного округа, завелась привычка: в пиковых ситуациях, в предчувствии опасности, оставлять на рабочем месте конверт с записочкой, в которой сообщал, что, мол, я собираюсь пойти туда-то и туда-то, встретиться с теми-то и теми-то людьми... Детская это, конечно, предосторожность вызывает у иных людей улыбку, но, как оказалось, действует безотказно: много раз Миллер испробовал этот метод и на любую встречу ходил без опаски.
Из кармана пиджака достал «вечное перо» — золочёную авторучку с толстым наконечником — и аккуратным почерком написал на бумаге несколько строк.
Прочитал написанное, остался доволен — не сделал ни одной поправки. Бумагу запечатал в конверт и отнёс в соседний кабинет к генералу Кусонскому [47], начальнику канцелярии РОВСа.
— Павел Алексеевич, не сочтите за труд, возьмите это письмо и храните его некоторое время. До моего возвращения... — увидев удивлённые глаза Кусонского, Миллер поспешил добавить: — Не подумайте, что я сошёл с ума, просто это мера предосторожности. Если со мной что-то случится, вскройте конверт, и вам всё станет ясно... Спасибо, Павел Алексеевич.
Провожаемый всё тем же удивлённым взглядом начальника канцелярии — Кусонский так и не произнёс ни слова в ответ, Миллер вышел из кабинета, придя к себе, сложил бумаги, лежавшие на столе, в аккуратную стопку, Миллер словно бы перед долгой разлукой приводил в порядок свои дела и через двадцать минут покинул здание РОВСа.
До улиц Жасмэн и Раффэ идти было недалеко.
Миллер неторопливо шагал по тротуару, помахивая тростью-зонтом, — хоть и солнышко светило в Париже, и птицы галдели, как летом, а в любую минуту небо могло потемнеть и на землю пролиться мелкий холодный дождь: на дворе-то стоит осень. Но пока светило солнце, Миллер любовался им, ловил его лучи, подставлял лицо, с нежностью поглядывал на каштаны.
Недаром люди называют Париж городом-праздником и считают, что он стоит мессы. Париж стоит многих месс.
Недалеко от перекрёстка, где Миллер должен был встретиться с генералом Скоблиным, располагалось несколько доходных домов, которые советское посольство арендовало для своих сотрудников. Там же была устроена и советская школа, пока пустая — с началом занятий в этом году посольские педагоги запаздывали — по «техническим причинам». Всё это никак не встревожило Миллера и даже не навело на какие бы то ни было пространные мысли...
Недалеко от перекрёстка Миллер увидел Скоблина. Тот приветливо махнул рукой.
Рядом со Скоблиным стоял человек в дорогом сером костюме, в шляпе, с тросточкой — настоящий парижский пижон.
«Не может быть, чтобы такой хлыщ работал в германском посольстве, — мелькнуло в голове у Миллера, и он невольно замедлил шаг, — слишком уж нафабренный... Будто дамочка... Немцы обычно знают меру».
Скоблин вновь приветливо махнул Миллеру рукой. Тот оглянулся — не идёт ли кто следом? Человек, который шёл за генералом, — в таком же костюме, что и собеседник Скоблина, поспешно отпрянул к каштану, растущему посреди тротуара, мгновенно встал за тёмный ствол. Миллер ничего не заметил, и на сердце у него отлегло.
«Скоблин же совсем не обещал, что встреча состоится здесь, на углу двух улиц, на вольном воздухе, — подумал Миллер, — он обещал, отведёт совсем в другое место — встреча состоится там».
Миллер замедлил шаг, Скоблин в третий раз призывно махнул ему рукой, лицо бывшего начальника корниловской дивизии приветливо лучилось. «Нет, такой человек не может быть недобрым, — мелькнуло в голове у Миллера. — Как там было сказано у одного мудрого мыслителя: настоящий поэт не может иметь лицо подлеца? Так, кажется? Или не так?»
Человек, стоявший рядом со Скоблиным, также повернулся. Доброжелательный, с деликатной улыбкой и аккуратными движениями. Поначалу Миллеру показалось, что он где-то видел его, но потом понял — нет, не видел, просто лицо у этого человека было типичным для России — курносое, с чуть выпяченными скулами — наследие татаро-монгольского прошлого — и хмельными весёлыми глазами.
Русское лицо, — русское, но никак не немецкое.
Миллер поднял руку ответно — сделал это с большим опозданием, почувствовал, что чья-то невидимая лапа впилась в его сердце и начала тянуть — будто хищная ворона подцепила своими когтями...
Миллер мигом вспомнил, какие имена назвал ему утром Скоблин: Штроман и Вернер, — память на имена и фамилии у генерала отменная.
— Оба в совершенстве владеют русским языком, — предупредил Скоблин, словно бы не знал, что Миллеру всё равно, на каком языке говорить — русском, немецком, французском или английском...
— Познакомьтесь, Евгений Карлович, это господин Штроман, — представил Скоблин своего собеседника.
— Рад познакомиться с вами, — довольно складно, по-русски, без акцента произнёс Штроман. Впрочем, акцент у него имелся, но очень незаметный, он протянул руку. — Очень рад.
Рука у Штромана была железной, тренированной, как у штангиста.
— Чтобы не стоять нам на улице на виду у всех — это всё-таки дипломатический район, просматривается насквозь, — давайте зайдём сюда, — Скоблин показал на здание пустующей школы, — тут есть кафе...
— Это же школа советского посольства! — Миллер недоумённо приподнял одну бровь.
— Ну и что? Я здесь бывал много раз. Уж где-где, а в школе нас никто никогда не засечёт — даже не подумает... — Скоблин не выдержал, засмеялся, — для этого надо иметь слишком испорченные мозги.
Скоблин был прав.
— Логично, — сказал Миллер и первым двинулся к зданию школы.
— Тем более, в школе этой сейчас нет учащихся, — заметил Скоблин и, обогнав Миллера, первым взялся за ручку двери.
Все трое скрылись в здании. Через несколько мгновений в школу вошёл четвёртый человек — господин, как две капли воды похожий на Штромана, одетый в такой же дорогой серый костюм.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: