Ярослав Ивашкевич - Красные щиты. Мать Иоанна от ангелов

Но вот однажды, когда он опять гулял по винограднику, туда прибежали его оруженосцы с известием, что в замок прибыли какие-то знатные рыцари при них большущая свита, все роскошно разодетые, доспехи так и блестят. Генрих поспешил в свою комнату, и тут же к нему явился взволнованный, сияющий Виппо. Он сообщил, что у Генриха будет сосед. Кто этот рыцарь, он сам еще не знает, но, без сомнения, персона важная.

Вскоре Генрих увидел во дворе знатного гостя. Это был очень высокий молодой человек лет двадцати с лишком. Большие голубые глаза глядели спокойно, немного сонно. Короткая рыжая борода свисала жидкой золотистой сеточкой, не скрывая благородных очертаний подбородка. На красном кожаном кафтане виднелись следы от ремней панциря, а на лбу и щеках — полосы от недавно снятого шлема. Одет он был весьма изысканно, длинный зеленый бархатный плащ, наброшенный на кафтан, волочился по земле, — видимо, был предназначен для верховой езды. На сафьяновых сапогах красовалось у колен по золотому колокольчику, такие же колокольцы были привешены к правому рукаву и к ножнам меча. При каждом движении они издавали приятный звон. Оба рыцаря издали обменялись поклонами, потом пошли друг другу навстречу.

— Я — Генрих, князь сандомирский, — сказал по-немецки Генрих.

— А я — Фридрих Швабский, — прозвучало в ответ.

Генрих с удивлением взглянул на старшего собрата и преклонил перед ним колено. Фридрих поднял его, заключил в объятья, расцеловал. Странно было князю встретить здесь кесарева племянника, владыку швабских земель, прославленного рыцаря, но в особенности странно было видеть человека, недавно вернувшегося со своим войском на родину после многих передряг и опасностей крестового похода. Теперь Фридрих тоже возвращался из похода; он побывал в Австрии, где оказывал помощь осажденному врагами графу Бабенбергу. Дорога была трудная, пришлось пробираться через горы по перевалам на границе Австрийской марки. Направляется же он в Бамберг, откуда дошли до него тревожные вести. Ближайший родственник предполагаемого наследника короны, малолетнего Фридриха, которому еще и шести лет не исполнилось, он в случае смерти кесаря мог получить большое влияние при дворе. Впрочем, он словно был создан для такой роли: спокойный серьезный взгляд, величественная осанка — все говорило об уме и силе.

Вечером того же дня они снова встретились — Барбаросса пригласил князя отужинать с ним. Большая рыцарская зала, находившаяся у самых ворот, была чисто выметена, детей и женщин, которые слонялись по всему замку, разогнали, залу окурили можжевельником, поставили длинные столы. В камине ярко пылали дубовые колоды, лавки были устланы привезенными с Востока тканями. И вот, при свете лучин и факелов, воткнутых в железные подставки, начался пир. Заходили по кругу кувшины и рога с вином, деревянные кружки с пивом; их передавали из рук в руки, глядя соседу прямо в глаза — в знак того, что никому из сотрапезников не грозит предательство. Столы были накрыты большими вышитыми скатертями — рукоделье сирийских женщин и рыцарских дам, проживавших в Святой земле. В стороне сидел высокий представительный монах, державшийся очень непринужденно. Это был Виллибальд из Стабло {56} 56 Вилибальд из Стабло (1097–1158) — аббат монастыря в г. Стабло (Фландрия), затем в бенедиктинском Корвейском аббатстве (Саксония). Исполнял важные дипломатические поручения императора Лотаря II и короля Конрада III, был воспитателем его сына. , начальник королевской канцелярии, точнее говоря, канцлер, которому кесарь Конрад доверял, как себе самому. Виллибальд только вернулся из Рима, он умно и осторожно рассказывал о тамошних делах: как наводит порядок папа, недавно возвратившийся в столицу, как верховодит там некий Арнольд из Брешии {57} 57 Арнольд из Брешии — Арнольд Брешианский (ок. 1100–1155) итальянский церковный реформатор и политический деятель, борец против католической церкви. В 1135 г. возглавил борьбу горожан Брешии за освобождение от власти епископа — сеньора города. Осужденный на изгнание, бежал во Францию, где примкнул к противникам Бернара Клервоского. В 1143 г. вернулся в Италию. Выступил как идеолог борьбы народных масс против папства и стал фактическим главой Римской республики, созданной в результате антипапского восстания 1143 г. Когда папа вернулся в Рим, Арнольд Брешианский, вынужденный по его настоянию покинуть город, был схвачен людьми Фридриха Барбароссы, выдан церковным властям и повешен. , муж весьма ученый и влиятельный. Генрих вспомнил, что года три назад в Польшу в свите кардинала Гвидо {58} 58 Гвидо ди Кастелло (в 1143–1144 гг. занимал папский престол под именем Целестина II) приезжал в Польшу, чтобы добиться от младших сыновей Болеслава III Кривоустого признания верховной власти Владислава. Миссия его потерпела неудачу. Тогда кардинал наложил проклятье на мятежных братьев, а папа Евгений III особой буллой запретил отправление церковных служб в Польше. приезжал человек с таким же именем, помогал кардиналу, но, видимо, не слишком рьяно, когда тот наложил проклятье на братьев Пястовичей. Ему захотелось расспросить Виллибальда об этом священнике, но он не посмел прервать монаха. Виллибальд тем временем повел рассказ о том, как жители богатого города Пизы готовятся возвести великолепный храм на месте древнего языческого капища. С большим знанием дела он говорил о рисунках и чертежах, которые изготовляют монахи и миряне, прежде чем приступить к постройке — там тоже научились сооружать крестообразные своды в новом вкусе {59} 59 То есть в готическом стиле, пришедшем в XII в. на смену романскому. , какие можно уже видеть в Шпейере, в Кельнском соборе святого Мартина и в других германских городах, даже в самом Бамберге.

Барбаросса шепнул князю, что на уме у Виллибальда теперь совсем другое и что учеными разглагольствованиями он только прикрывает свое беспокойство; впрочем, монаху это отлично удавалось — никто бы и не подумал, что он чем-то встревожен. О, Виллибальд умел скрывать свои чувства!

В Риме он так удачно обо всем договорился с папой и с виднейшими горожанами, жаждавшими власти. Духовенство и миряне ждали прибытия Конрада, его коронации, откладывая до этого торжества разрешение всех споров и тяжб. Какой бы это был триумф для кесаря, когда бы и папа и сенат приветствовали его как посланца провидения, как восстановителя справедливости!

Меж тем кесарь лежит больной в Бамберге. К поездке в Рим он как будто готовится, но без охоты. Для похода в Польшу, затеянного Агнессой и назначенного на осень, все было готово, однако кесарь не повел войска. И в Рим — теперь это все знали — он не поедет. Затем и послал он Виллибальда, чтобы ускорить возвращение Фридриха из Австрии — пусть поторопится, ибо никому не ведом день и час. Одно чувствовал кесарь: со своего одра он уже не встанет.