Пьер Ла Мур - За пределами желания. Мендельсон

— Сегодня ты идти гулять, si? — спросила она почти весело. Он возразил, что никуда не идёт, но Мария настаивала: — Тебе нехорошо всё время сидеть дома.

Кроме того, она хотела убрать комнату в его отсутствие.

Он нехотя сдался. Когда он стоял в дверях, собираясь закрыть дверь, она подбежала к нему.

— Я любить тебя всегда, — шепнула она и быстро поцеловала, почти вытолкнув из дома. — Теперь иди.

Вернувшись вечером, Феликс нашёл Карла, сидящего в его кресле и жующего яблоко. У него перехватило дыхание, ладони вспотели.

— Куда она ушла? — выдавил он.

— Не знаю, а если бы и знал, то не сказал бы тебе, — ответил Карл. Он продолжал жевать, но глаза его были грустными и тревожными.

— Я найду её.

— Она не захочет тебя видеть.

— Захочет. Я знаю её лучше, чем ты.

Карл пожал плечами:

— Если ты занимаешься любовью с женщиной, это ещё не значит, что ты её знаешь. Говорю тебе, она не захочет тебя видеть.

— Откуда ты знаешь?

— Она сама мне сообщила. — С неожиданной теплотой Карл помахал рукой, указывая Феликсу на кресло: — Лучше сядь, пока не упал.

Феликс стоял без движения, словно не слыша.

— Почему... почему она ушла? — воскликнул он охрипшим от приближающегося рыдания голосом.

— Потому что она любит тебя. Она не могла видеть крушение своей мечты. — Карл откусил ещё кусок яблока и пожевал. — Что ты собираешься делать, Феликс? Поедешь домой?

Феликс не ответил, он вдруг почувствовал себя очень усталым. Две слезы скатились по его щекам.

— Думаю, что поеду в Париж повидаться с Шопеном, а потом домой...

Да, позднее, через несколько месяцев, он сможет увидеться со своей семьёй, своим отцом, с Ниной... Но не теперь, не теперь...

Последующие три месяца в банке Мендельсона работал новый консультант по юридическим вопросам. Его имя, выведенное витиеватыми буквами на двери конторы, было Феликс Мендельсон. Его оклад был невелик, но, поскольку работа, которую он выполнял, была ещё меньше, он считал его адекватным. Он тщательно выбрал свою контору в конце длинного коридора без ковровой дорожки, как можно дальше от конторы отца. В ней находился высокий шкаф, забитый юридическими книгами в кожаных переплётах, письменный стол с документами и единственное окно, из которого было видно огромное опрокинутое небо. Здесь Феликс проводил дни, подкармливал птиц, слетавшихся на подоконник, читал стихи, предаваясь длительным фиестам, сочиняя музыку и время от времени вспоминая недавнее прошлое.

Сегодня без всякой определённой причины он думал о трёх месяцах, проведённых в Париже перед возвращением домой. Сидя за столом в рубашке с короткими рукавами, грызя перо и глядя на багряное летнее небо, он вспоминал. Маленькие сценки, как короткие ожившие виньетки... Звуки, цвета, лица... Некоторые он видел ясно, другие уже были стёрты рукой Времени. Он вспоминал свой приезд в Париж в тот хмурый октябрьский день, так гармонировавший с его настроением бесцельности и опустошённости. Узкие шумные улицы, наполненные цокотом копыт, свистом хлыстов и жужжанием французских слов. Уличные кафе, пустеющие под мокрыми от дождя навесами. Скрип шатких ступенек, когда он взбирался по пяти пролётам лестницы в мансарду, где помещалась студия Шопена. Уже на втором этаже до него донеслись мощные аккорды: Фридерик играл один из своих полонезов... Как играл этот человек!

Наконец последний этаж, сырой и холодный, прямо под крышей. Под колокольчиком прикреплена табличка: «Фридерик Шопен, profeseurde piano». Он постучал. Музыка оборвалась на середине такта. Дверь на всякий случай только слегка приоткрыли. Худые щёки, вопросительный взгляд. Затем внезапно радостный крик узнавания:

— Mon cher Felix, quel plaisir! [55] Мой дорогой Феликс, какая радость! (фр.).

Дверь с шумом распахнулась. И вот он стоит, улыбающийся, мигающий от волнения, закутанный в дорожный плащ, с шарфом на шее; его длинный нос торчит на худом бледном лице, как акулий плавник из воды.

— Прости, что не сразу открыл дверь: я думал, что это хозяин.

Они сразу же снова сделались друзьями. Даже больше, чем раньше, но теперь они оба были бедны. Через десять минут они уже обменивались своими историями. Мария... Летняя идиллия. Замок, коттедж. Её внезапное бегство, разбившее ему сердце... Хорошо было говорить о ней, бередить незажившую рану. Что ещё, кроме разговоров, оставалось покинутому любовнику?..

— Понимаешь, Фридерик, это не было любовной интрижкой... Мы любили друг друга страстно... безумно...

Фридерик был терпелив, деликатен. Он понимал.

— Oui, oui, je comprend... [56] Да, да, я понимаю... (фр.). — При каждом кивке головы его светлые волосы падали ему на лицо. — Вот увидишь, это со временем пройдёт... Ты хорошо сделал, что приехал сюда. Мы будем вместе голодать. — Он указал на продавленный диван: — Это будет твоя постель. Ты займёшься уборкой и будешь умиротворять хозяина, когда он придёт за арендной платой...

Так они и устроились. Богема. Настоящая, неприкрашенная богема. Совсем не весёлая, романтическая жизнь, какой её принято считать. Фридерик ненавидел её. У него было несколько учеников — прыщавых подростков, детей местных лавочников или мелких буржуа. Один франк пятьдесят сантимов за час. Он возвращался с этих уроков с белыми губами и очень расстроенный.

— Говорят, что деньги развращают, я же скажу тебе, что нищета приводит к деградации. Она ломает дух, лишает чувства собственного достоинства и в конце концов убивает. Она убила Моцарта, убила Шуберта [57] Моцарт Вольфганг Амадей (1756—1791) — австрийский композитор, представитель венской классической школы; автор 20 опер («Свадьба Фигаро», «Волшебная флейта» и др.), около 50 симфоний, свыше 20 концертов для фортепьяно с оркестром, песен, «Реквиема» и т. д. Шуберт Франц (1797—1828) — австрийский композитор, создатель романтической песни-романса, лирико-романтической симфонии и фортепьянной миниатюры лирико-психологического содержания; создал свыше 600 сольных песен, симфоний, камерных ансамблей и т. д. .

Потом он подходил к инструменту и играл час или два. Так он расслаблялся. Постепенно его жизнерадостность и озорство, полуфранцузские, полупольские, возвращались к нему. Он начинал импровизировать весёлые польки, передразнивал своего друга Листа [58] Лист Ференц ( Франц; 1811—1886) — венгерский пианист, композитор, педагог; мастер программной музыки, создал новый жанр симфонической поэмы (13 поэм, в том числе «Прелюды», «Тассо»); автор 19 венгерских рапсодий, симфоний «Данте» и «Фауст», ораторий и т. д. за роялем, внезапно вскакивал на ноги.

— Ну, давай посмотрим, что у нас сегодня на ужин. — Он исчезал на кухне и возвращался с двумя плитками шоколада. — Прекрасная еда — шоколад... Очень калорийная... — И между приступами кашля объяснял: — Содержит молоко, сахар, какао. Основные компоненты, необходимые для отличного здоровья...