Вальтер Скотт - Том 1. Уэверли

В свое время «Уэверли» и последовавшие за ним романы пользовались у читателей любовью и популярностью, за что автор им искренне признателен, но теперь он уже не может рассчитывать на то, что их примут так же, как при первом их появлении, и, подобно осторожной красавице, достаточно долго царившей в сердцах своих поклонников, он пытается с помощью искусства восполнить ту привлекательность, которая утрачена вместе со свежестью первых впечатлений. Издатели постарались пойти навстречу благородному стремлению публики поддержать национальное искусство, украсив настоящее издание рисунками наиболее замечательных из живущих ныне художников. [17] Это относится к изданию 1829 года в сорока восьми томах с девяносто шестью иллюстрациями. (Прим. автора.)

Моему выдающемуся земляку Дэвиду Уилки; Эдуину Лэндсиеру, так часто применявшему свой талант к шотландским темам и пейзажам; господам Лесли и Ньютону — приношу здесь свою благодарность и как друг и как автор этих книг. Не менее признателен я и господам Куперу, Кидду и другим видным художникам, с которыми я меньше знаком, за их готовность посвятить свои таланты той же цели.

Дальнейшие сведения, касающиеся настоящего издания, будут сообщены уже издателями, а не автором, который на этом заканчивает свои введение и объяснения.

Если, подобно избалованному ребенку, он иной раз и злоупотреблял снисходительностью публики, он, во всяком случае, считает себя вправе рассчитывать на полное доверие, утверждая, что никогда не был повинен в нечувствительности к ее доброте.

Эбботсфорд, 1 января 1829 г.

Заглавие этого произведения было выбрано не без серьезного и основательного обдумывания, которого важные дела требуют от осмотрительного человека. Даже его первое или общее название явилось плодом необычных изысканий и отбора, хотя, если бы я брал пример со своих предшественников, мне стоило только взять самое звучное и приятное на слух наименование из английской истории или географии и сделать его как заглавием моего произведения, так и именем его героя. Но увы! Чего могли бы ожидать мои читатели от рыцарственных прозвищ Гоуарда, Мордонта, Мортимера или Стэнли или от более нежных и чувствительных звуков Белмура, Белвила, Белфилда и Белгрейва, как не страниц, полных пустой болтовни, вроде книг, выходивших под такими заглавиями за последние полвека? Скромно признаюсь: я слишком недоверчив к собственным заслугам, чтобы без необходимости противопоставлять их ранее сложившимся представлениям. Поэтому я как рыцарь с белым щитом, впервые выступающий в поход, выбрал для своего героя имя Уэверли, (*) ** ...выбрал для своего героя имя Уэверли... — Это имя, производное от глагола waver — колебаться, характеризует политическую позицию героя, колеблющегося в выборе между двумя враждующими лагерями. еще не тронутое и не вызывающее своим звучанием никаких мыслей о добре или зле, кроме тех, которые читателю угодно будет связать с ним впоследствии. Но второе, дополнительное название моего сочинения представило несравненно более трудный выбор, поскольку подзаголовок, несмотря на свою краткость, может считаться своего рода обязательством для автора изображать место действия, обрисовывать героев и располагать события таким, а не иным образом. Если бы, например, я объявил на фронтисписе: «Уэверли, повесть былых времен», всякий читатель романов, конечно, ожидал бы замка, по размерам не уступающего Удольфскому. (*) ** ...читатель романов, конечно, ожидал бы замка, по размерам не уступающего Удольфскому... — Имеется в виду «готический» роман Анны Рэдклиф (1764—1823) «Удольфские тайны» (1794), действие которого происходит в Удольфском замке. Восточное крыло его с давних пор оставалось бы необитаемым, а ключи от него были бы либо потеряны, либо поручены заботам пожилого дворецкого или кастелянши, чьим неверным шагам суждено было бы к середине второго тома привести героя или героиню в это разрушенное обиталище. Не кричала ли бы сова и не трещал бы сверчок с самого титульного листа? Разве мог бы я, соблюдая хотя бы в слабой степени приличия, ввести в мою повесть сцену более оживлённую, чем паясничанье грубоватого, но верного слуги или бесконечные речи горничной героини, когда она пересказывает своей госпоже все кровавые и страшные истории, которых она наслушалась в людской? Опять же, если бы заголовок гласил «Уэверли, перевод с немецкого», неужели нашлась бы такая тупая голова, которая не представила бы себе распутного аббата, деспотического герцога, тайного и загадочного сообщества розенкрейцеров и иллюминатов (*) ** Розенкрейцеры — разновидность масонов. Отличались от других масонов особым интересом к алхимическим и магическим учениям и более сложной иерархией. Иллюминаты — масонский орден в Баварии в XVIII в., по своей структуре напоминавший иезуитов, но с антииезуитской тенденцией. За пропаганду антимонархических идей был ликвидирован баварским правительством. с их реквизитом черных капюшонов, пещер, кинжалов, электрических машин, люков и потайных фонарей? А если бы я предпочел назвать свое произведение «Чувствительной повестью», не было бы это верным признаком, что в ней появится героиня с изобилием каштановых волос и с арфой — усладой часов ее одиночества, которую ей всегда как-то удается благополучно переправить из замка в хижину, хотя нашей героине приходится порой выскакивать из окна, расположенного на высоте двух маршей лестницы, и не раз плутать по дорогам, пешком и в полном одиночестве, руководствуясь в своих странствиях лишь указаниями какой-нибудь краснощекой деревенской девки, чей говор она едва может понять? Или, скажем, если бы мой «Уэверли» был озаглавлен «Современная повесть», не потребовал ли бы ты от меня, любезный читатель, блестящей картины светских нравов, нескольких едва завуалированных анекдотов из жизни частных лиц,— притом чем сочнее выписанных, тем лучше, — героини с Гровнор-сквер, (*) ** Гровнор-сквер — площадь в аристократической части Лондона. героя из клубов, посвятивших себя кучерскому искусству, (*) ** ...героя из клубов, посвятивших себя кучерскому искусству... — В Англии очень популярен был конный спорт, в частности — искусство управлять четверкой лошадей. Любители этого искусства образовывали специальные клубы. и толпы второстепенных персонажей, набранных среди модниц восточного конца улицы королевы Анны и отважных героев из полицейского участка на Боу-стрит? (*) ** Боу-стрит — улица в Лондоне, на которой находилось полицейское управление. Я мог бы умножить доказательства важности титульного листа и показать в то же время, как глубоко осведомлен я во всех ингредиентах, необходимых для приготовления романов как героических, так и бытовых, самого различного свойства, но довольно: я не позволю себе дольше искушать терпение моего читателя, без сомнения уже горящего желанием узнать, на чем остановился выбор автора, столь глубоко познавшего различные отрасли своего искусства.